Глава 7
В моём родном мире бытует мнение, что армия, если с ней не связывать жизнь в качестве контрактника — потерянное время, хоть и “школа жизни”. Мол де, где тебе на гражданке пригодится умение стрелять, отдавать воинское приветствие, маршировать на плацу и заправлять кровать без складочек? Ну, не знаю. Может, для армии постиндустриальной эпохи это и так, а вот меня Рубежники научили массе полезных вещей.
Например, есть такое упражнение: тебе вручают контр-штурмовой щит, дают отмашку на отражение атаки, а потом внезапно хреначат из малой станковой баллисты мешочком с песком. Надо успеть подставить металлический щит под нужным углом, иначе вылетаешь из строя нафиг, зачастую со сломаной рукой. Гуманный такой вариант вбить в голову солдату основные правила боя на стене заставы: когда в реальном бою вместо массогабаритного макета прилетит настоящий плевок гидры, неудачное парирование снаряда не только сбрасывает со стены заставы, но ещё и забрызгивает каплями суперкислоты стоящих рядом и тебя самого.
Лично я, после недели прогона “учебки” лично полковником (тогда ещё майором) Ромаром, научился не только не вылетать как пробка из бутылки при попадании, но ещё и на ногах оставаться. Просто супер-полезный навык, как оказалось: я не только поймал истошно визжащий (от радости) “снаряд”, но ещё и не уронил, и не упал сам. О ком я? Да есть тут особо одарённые личности, способные в движении спрыгнуть с химеры скоростного класса… и нет, это не Таня.
– Я тоже рад тебя видеть, Мил… — отработав корпусом и ногами и погасив импульс, сообщил я “снаряду”. Попытался сообщить, потому что говорить и целоваться одновременно я не умею. Зато сразу отпали глупые вопросы типа “скучала ли ты по мне?” Слова не нужны, когда девушка к тебе так прижимается и такцелует. У меня даже закралось подозрение, что не удержись я на ногах – леди баронетта Пэр, управляющая манором Бертран, немедленно приступила бы к… следующей стадии демонстрации того, как она соскучилась. Невзирая на место и свидетелей. Впрочем, зная характер белобрысой, не удивлюсь, если бы её это дополнительно возбудило бы. Хотя куда уж дальше то?!
— Не хочу вам мешать, но подводы уже на подходе к воротам, а вы загораживаете проезд, – тоном “я-вас-просто-уведомляю” сообщила волкоухая. Интонациями она, с тех пор как мы расстались, явно потренировалась владеть: посторонний вряд ли бы услышал едкое ехидство. А я вот услышал.
– Представляешь, эта недотрога так ни разу и не дала мне потискать свои мягкие ушки! – оторвавшись от меня, сделав “страшные глаза” громким, едва ли не на весь двор, шёпотом сообщила Милана. Упомянутые органы слуха предательски дёрнулись, сделав попытку прижаться к голове разумной химеры.
— И тебя рад видеть, Таня, — улыбнулся я девушке, подходя к предусмотрительно вставшей сбоку от ворот красавице вместе с и не подумавшей меня отпустить Милой. Острые меховые треугольники опять дернулись, а щёчки химеры явно против воли начал заливать румянец – волкоухая и не подумала сопротивляться, когда я притянул её к себе свободной рукой. Наши губы встретились… Смертельный номер, не повторяйте это дома — трюк выполнен профессионалами! Целовать одну девушку, едва закончив целовать другую, причём первую так и не выпустив из объятий -- верный способ нарваться на оплеуху. Обычно. Но блондинка-баронетта, наоборот, с радостью заключила в объятия нас обоих… а потом попыталась поцеловать Таню сразу после меня. Вотще, разумеется: химера ловко увернулась, ещё и фыркнула пренебрежительно… не переставая прижиматься ко мне.
– Недотрога, – деланно поджала губки Мила.
– А ты – странная! – тут же припечатала звероухая… удобно устроив свою голову на моём плече и вжавшись носиком мне в шею.
– Любить своих близких – это не странно, это – нормально, – менторским тоном заявила леди Пэр. В ответ ей донеслось… громкое и пренебрежительное сопение. Мне в шею. У меня сложилось полное впечатление, что я слышу продолжение давешнего разговора, но спросить “девочки, я вам не мешаю?” не успел. Телеги начали заезжать во двор. И на козлах первой же оказалась ещё одна знакомая мне личность. Больше трёх лет прошло, но пухлый купец только ещё больше округлился, и ничуть не изменил своей привычке одеваться на манер светофора.
– Рамон, какими судьбами? – спросил я, чувствуя, как на лицо сама собой выползла отнюдь не добрая улыбка. Судя по тому, как подпрыгнул гильдеец, он меня тоже узнал. Узнал, и вспомнил, при каких обстоятельствах мы расстались. Пройдоха ловко заставил меня прикрыть своим геральдическим плащом провоз дорогостоящих фруктов через таможню королевства Балот без обложения пошлиной – тогда я практически не разбирался в реалиях жизни в королевствах, и особых затруднений ему эта манипуляция не доставила. Да, он потом извинился, в том числе и в утилитарной форме – отдарился частью тех самых фруктов, а у тогдашнего меня руки были коротки лезть на представителя Гильдии Торговцев. Но осадочек, что называется, остался.
– Я наняла уважаемого негоцианта в Варнаве, он любезно согласился взять на себя транспортные расходы в обмен на наше с Таней скромное общество, – прощебетала моя (после такого приветствия не усомнишься!) баронетта. Судя по тому, как скривился купец, любезностью во время переговоров и не пахло: уж что-что, а торговаться младшая Пэра у своего папы Трамонта научилась. И въедливо считать каждую копейку. А творчески подходить к составлению договоров и организации процессов – уже у меня.
– В-вот только леди не предупредила, что мы едем к вам, В-ваша С-светлость! – Рамон, разумеется, разглядел моё выражение лица – и оно ему очень не понравилось. А уж показанная степень близости с заказчицами логистической операции и вовсе вогнала в отчаяние. Но деваться тут, в Приграничье, ему реально было некуда.
– Сейчас ко мне нужно обращаться товарищ Арн, – я повёл плечом, и блондинка меня понятливо отпустила, отойдя на шаг и давая возможность показать шеврон на рукаве. – Ну или товарищ лейтенант.
Судя по тому, как стремительно побелел мужик, он явно попытался грохнуться в обморок. Кажется, Милана умудрилась провести переговоры, ни разу не показав ему моё письмо-предписание, дающее дворянке железобетонное право встать во главе торгового обоза. И сделано это было определённо специально – я ведь ей во время эпопеи с наследством в том числе рассказал и про своё короткое путешествие из Лида в герцогство Берг.
Моя блондинка не была злопамятной, но с памятью у неё было всё окей, и всепрощением она не страдала. Так что надо полагать, она просто воспользовалась подвергнувшимся случаем, чтобы вернуть мой должок… с процентами. Потому как гильдеец явно решил повторить отработанный фокус, только в данном случае прикрылся при заходе на чужой рынок не только дворянкой и её ушастой, как он посчитал, наёмницей, но и моей “волшебной” бумажкой-пропуском. Народ в Приграничье резкий и на действия скор, но к обозу, следующему в интересах Рубежников, ни один местный не полезет. Ставлю что угодно, негоциант рассчитывал “зацепиться” за кого-нибудь в Войске, хоть самым краешком влезть во вкуснейший пирог армейских поставок. И тут такой облом! Ещё и выбираться теперь придётся как-то своими силами… или предложить баронетте Пэр что-то совсем-совсем для себя невыгодное, только бы помогла выбраться из собственноручно вырытой ямы! Что ж, месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.
– Отличный подарок, радость моя! – вновь притягивая к себе блондинку, прошептал я ей на ушко.
– Я старалась, – так же тихо ответила она мне, не забывая лицом демонстрировать купцу выражение “я совсем не виновата, что так получилось. Совпадение-с!” Тем временем последние телеги, влекомые тяговыми химерами, прошли ворота и Урса с помощниками налёг на тяжёлые створки, перекрывая проезд.
– По-моему, нам нужно многое друг другу рассказать, – тихо предложил девочкам я.
– Сначала – мыться! – не дала ничего сказать волкоухой Милана. – И одежду наконец сменить на чистую, а то мы шли в таком темпе, что даже высушить выстиранное толком не получалось. А дороги тут такие, что я не понимаю, как от меня до сих пор грязь кусками не отваливается!
Ясно-понятно.
…В предбаннике Мила без слов прижала меня к бревенчатой стене, впиваясь в губы новым поцелуем.
– Едва дотерпела! – жарко выдохнула она. – Да помоги же мне раздеться!
Я ничего не ответил. В такие моменты нужно молча действовать. Лишь только краем сознания отметил, как рядом фыркнула Таня. Фыркнула, но не ушла, устроившись неподалёку. Что ж, делить со своими близкими любовь и радость – это действительно и нормально, и хорошо. У Миланы настоящий талант в этом убеждать!
* * *
— ...Я ей говорила, когда она уезжала вместе с Эдмондом: “думаешь ты точно не головой”. И вправду ведь! Вернулась – не узнать, словно человека подменили, — Мила приложилась к кружке с простонародным ледяным пивом. – А потом я узнала,как ты ей мозги вправил! Через что! А я ещё тогда предлагала рыжей дурище: поехали вместе в Нессарию. Так нет же, упёрлась, как последняя…
— Пф-ф, – прокомментировала Таня. Пиво химере не понравилось, квас, который готовит Урса – тоже. Потому она просто сидела рядом со мной, забравшись с ногами на лавку и прижавшись к моему боку, обхватив своими руками мою левую руку. Время от времени подвижное пушистое, а сейчас ещё и влажное после бани ухо, движущееся в такт эмоциям девушки, задевало то мою щёку, то голову. Идиллия.
– Всё хорошо, что хорошо кончается, — дипломатично отозвался я и вздохнул. — Жаль, не смогу вырваться отсюда принять роды…
– Сама справится. Баба же, а плечи шире моих, и живот тверже доски! Вот и пользы будет от этой её “силы”, — чуть раздражённо отмахнулась блондинка, демонстративно щупая свой собственный пресс. Совершенно плоский, кстати, и не сказать, чтобы ничуть не накачанный. Мотаться по владениям сюзерена на лошади требует хорошей физической подготовки… Баронетта мотнула головой и откинулась назад, ещё раз прикладываясь к кружке, а я невольно залюбовался. На одном расстеленном на лавке полотенце она сидела, другое обвязала вокруг головы на манер тюрбана, убрав свои роскошные локоны -- и никакой другой одежды на девушке не было. Можете представить, какие мне открывались прекрасные виды. – А ты её и правда при всём честном народе на верхушке горящего донжона в захваченной монстрами крепости?!