Секретное донесение.
Старшему куратору по внешнему сектору.
Объект захвачен и полностью подконтролен.
Приступаю к конечной фазе задания.
Гарантирую её проведение в означенные ранее сроки.
Жду обещанной оплаты в полном объёме.
Агент Ядовитый Плющ.
Глава 22
В щёку упиралось что-то холодное и твёрдое. Каменный пол, что ли? Рука, коряво подвёрнутая под живот, нещадно затекла. Видать, немало он пролежал в этой неудобной позе.
Ярик пошевелился. О, не только рука — всё тело будто одеревенело. Голова? Как ни странно, не болит. И как это Гена умудрился приложить его так, что ни боли, ни, даже, тошноты маломальской с головокружением нет? Блин, Гена! Что за подстава?! На кой он, вообще, это сделал?!
Да, боли не было. Но куда сильнее сейчас вспыхнуло и пошло терзать душу осознание очередного обмана, предательства и разочарования в, казалось бы, близких людях. То Агая, теперь гоблин. Что за жесть такая!? Почему все так с ним поступают?
Ярик, тяжело вздыхая, уселся и огляделся. Действительно, каменный пол небольшой квадратной тюремной камеры. Камеры, освещаемой единственным солнечным лучом, проникающим через узкое окошечко под потолком. У стены охапка соломы. Совсем немного его не доволокли до этого примитивного повышателя комфортности. Оставалось надеяться, что он не подхватил воспаление лёгких, валяясь на холодных каменюках.
Блин, о чем, вот, он сейчас думает? Какое, к лешему, воспаление?! Его обманули, как лоха последнего, лишив возможности помочь сестре, Михо и мэтру. Хотя с Михо, вообще, не ясно ничего. Может, его и не поймали. Может, он сейчас готовит план их спасения.
А-а-ай, ну какой из него спасатель? Что он сможет один сделать? Как он проникнет сюда? Там охраны, поди, немерено. Ярика-то хоть гоблин внутрь провел.
Блин, гоблин! Ну как он мог! Что делать теперь?
Парень поднялся на ноги и принялся расхаживать по камере взад-вперёд, разминая ноги и размахивая руками, чтоб спастись от напавшего на него вдруг озноба. Вроде, и лето на дворе, а в камере, как в холодильнике. Или это нервное?
Пять шагов в одну сторону, пять в другую. Особо не разбежишься. Зачем он тут? Раз не убили, значит, чего-то от него хотят. Чего? Военных тайн? Знаний из другого мира? Да что он может им рассказать? Законы Ньютона из физики? Или про синусы - косинусы им интересно узнать? Бред. А больше, он о чём еще рассказать сможет? Танк им нарисовать и сказать — ну, ездит эта железная хрень на гусеницах и стреляет из пушки. А что и как там фунциклирует, извините ребята, сам не знаю.
Блин! Блин!!! Ну вот, о чём он опять думает?!
Мысли скакали, словно всполошенная курица по двору. Видел он такую на одной из ночёвок. Два поварёнка за ней гонялись, поймать не могли — такой паркур им эта кура-дура устроила. Словно понимала, для чего её отловить хотят.
А-а-а-а! Опять он не о том! Что делать? Как свалить отсюда? Или дождаться какой-то определённости?
В коридоре за дверью гулко загромыхали приближающиеся шаги.
Что-то звукоизоляция тут ни к чёрту. Как ночью-то спать под такой грохот?
Шаги приближались. Стало даже понятно, что идёт не один человек, а несколько. Вот они поравнялись с дверью камеры. Остановились. Звякнули ключи. Кто-то зашебуршал ими в замочной скважине. Скрежетнула отодвигаемая щеколда.
Борясь с внезапной дрожью в ногах, Ярик отошел к дальней от двери стенке и встал под окошком, скрестив на груди руки. Куда их ещё деть? Не в карманы же. Так хоть вид гордый принять. Пусть не думают, что он их боится.
В отворившуюся дверь заглянул и вдвинулся закованный в доспех стражник. За ним ещё один.
— Что, очнулся? — спросил первый.
— А ты хотел меня поцеловать, как спящую красавицу? — Ярик сплюнул ему под ноги и тут же согнулся от боли — ближний стражник, не раздумывая, ткнул ему древком пики в живот.
— Разговорчивый, я смотрю!
— А я смотрю, — раздался из-за спин охранников знакомый скрипучий голос, — кто-то решил, что он тут самый главный?
Вперёд, растолкав стражников, протиснулся кобл, и отодвинул в сторону древко, маячившее перед носом у Ярика. Глянул на парня и повернулся к деятельному воину:
— Ты что же, орясина дубоголовая, решил, что я этого красавца в добром здравии и нетронутом виде не для свидания с императором изловил, а для тебя безмозглого, чтоб ты на нём свой поганый характер выказывал?
— Ты сам-то себя кем возомнил? — покраснел взъярившийся стражник. — Или мне и твою зелёную шкуру на прочность опробовать!?
— Да за ради Создателя, — Генордалтрис был как всегда невозмутим, как сто индейцев. — Только гарантирую, что остатки дней ты проведёшь в самой дальней марке, драя нужники самого захудалого гарнизона. Большего тебе не доверят.
— Да я...
— Ну-ка, заткнулись оба! — в камеру просочился всё так же опирающийся на трость Лексус Устимэ. Только сейчас Ярик заметил, что голос у того слегка хрипит, а горло перемотано чем-то навроде бинтов.
— Что, шейка бо-бо? — не удержался юноша, выпрямляясь и глядя в скошенную от презрения физиономию дознавателя.
Тот на мгновенье пыхнул гневом, но сдержал себя и лилейным голосом изрёк:
— Не переживай. Оно заживет. Не сразу, конечно. Может быть, даже уже после того, как ты и твоя сестрица распрощаетесь с головами на императорской плахе, — он довольно улыбнулся, видимо, предвкушая это радостное событие. — А вот ваш дружок, тот глупый маг-недоучка, уже даже и не посмотрит на это. Сгорел головёшкой при сопротивлении аресту.
Ярик дёрнулся было, до скрежета сжав зубы, но пики стражников мгновенно приблизились своими остриями к его лицу и замерли в паре сантиметров от носа.
— Вы чего, служивые? — с трудом разжав челюсти, пересилил себя парень и улыбнулся. — Слышали же, я императору красивый нужен.
— Император тебя и без глаза потерпит, — чуть ли не пропел чему-то радующийся дознаватель. — Ты же не твоя сестрица. С тобой же ему ни потешиться, ни порезвиться.
Адреналин взлетел до небес — кровь словно вскипела в жилах. Яромир резко ухватился руками за наконечники пик, ни на секунду не боясь порезаться, дёрнул их на себя, пропуская над плечами, и рванул вперёд. Стражники шагнули навстречу, сдвигаясь и перегораживая путь, но засадить ногой в челюсть мерзкому дознавателю Ярик успел. Лексус выпорхнул из камеры не хуже любой бабочки, только руки трепыхнули в стороны. Ну и трость угрохотала куда-то по коридору.
А кобл в очередной раз саданул парня по шее, выключая.
Сам же и в сознание привёл, шлепая по щекам и угрюмо зыркая на медленно прочухивающегося юношу.
— Как же ты мог, Гена? — вложил Ярик в голос всю накопившуюся обиду, лишь только взгляд его и сознание немного прояснились.
— А я тебе говорил, помнишь? — сердито покачал головой гоблин. — Всё в этом мире не то, чем кажется. Выучишь ты это наконец или нет? И прекрати нарываться! Я тебя к императору хочу целым доставить, а не на куски порубленным.
— Что ты там с ним нянчишься!? — сбоку появилась злющая рожа дознавателя с изрядно опухшей щекой. — Поднимай его и пошли. Император ждёт.
— Хватит валяться, Ярам, — вставший на ноги гоблин протянул парню руку, но тот демонстративно отвернулся и поднялся самостоятельно.
Его повели длинными узкими коридорами, долго петляя и постепенно поднимаясь вверх. Впереди шагал Лексус Устимэ, чуть прихрамывая и гулко бухая тростью об пол. За ним охранники вели Ярика. Один спереди, другой сзади, периодически подталкивая парня в спину. Наверное, чтоб тот не забывал о своём статусе пленника.
Гоблин семенил позади всех, что-то непрестанно бурча себе под нос и обращаясь, видимо, в никуда. Поскольку на этот скрипящий бубнёж никто не обращал внимания. Лексус его, скорее всего, даже и не слышал. Стражникам было не положено. А Ярик, просто, погрузился в свои мысли и не услышал бы зелёного, даже если б тот разговаривал сейчас во весь голос.
Да и чего его слушать-то? Всё, что мог, кобл уже наговорил и натворил. Теперь надо из этой капитальной непрухи как-то выкарабкиваться. Ещё бы понять, как! Попробовать сбежать? Каким макаром? Тут окна, как в камере, совсем маленькие. В них не сквозанёшь. Прорваться через стражников, даже если получится — как и куда бежать, непонятно. Вроде, и свет дневной сквозь окна сочится, и поднимаются они все выше и выше, а, всё равно, такое ощущение, словно по подземелью идут.
Может, потом что-то получится сообразить, когда станет понятно, где они? Но, опять-таки, даже если удастся сбежать, что потом делать? Была надежда на Михо, так он, похоже, и вправду, погиб. Как и капитан. Мэтр сам в заточении. Не на кого ему в этом мире больше положиться. Совсем не на кого! Либо схвачены, либо погибли, либо, гады, предали!
Ярик сжал кулаки и заскрипел зубами, чуть не взвыв от щемящего чувства совершенной неспособности что-либо сейчас изменить. И от дикой обиды, казалось, на весь белый свет. Как!? Как можно было угодить в такую задницу!?
Он чуть было не пнул со злости под маячившую впереди спину стражника. Насилу сдержал себя. В одном гоблин прав — если он надеется хоть что-то предпринять в будущем, незачем провоцировать охранников на явно неравную драку. Покалеченным потом, точно, не убежишь далеко.
Но каков гад, а! Целым он его к императору привести хочет. Предатель! Ещё и с нравоучениями своими лезет, предупреждал, мол, тебя! Все не то, чем кажется!
Ярик задумался. С чего, вот, этот философ зеленомордый всё время ему талдычит про «не то, чем кажется»? Вот, что он имеет в виду? Что он всё это время притворялся другом, таковым не являясь? Или, быть может, наоборот, всё это лишь кажется предательством, а на самом деле - просто хитрый план такой?
Ярик с надеждой обернулся, пытаясь поймать взгляд Генордалтриса. Но тот шёл, глядя себе под ноги и не прекращая бубнить. Словно и не существовало вокруг никого и ничего. И на юношу со всеми его страхами и переживаниями было этому ушастому предателю плевать с высокой колокольни.