Действовал Ампилогов действительно грубо и нахраписто. В нем неожиданно для серьезного ученого обнаружился незаурядный демагог, не утруждающий себя излишними доказательствами. Он постоянно обвинял власть в том, что за ним следят, что против него и его приближенных готовятся провокации и силовые акции. Что особенно отвратительно было отцу в его речах, так это беззастенчивые заявления о том, что только он, только его движение может спасти страну. Но в то же время отец не отрицал, что именно Ампилогов публично объявил о нескольких грандиозных махинациях с государственными средствами, назвал поименно нескольких высокопоставленных коррупционеров. В том, что его убила жена, отец не сомневался.
Когда Ледников рассказал ему о записях судьи Востросаблина, он только хмуро сказал, что судья, видимо, начитался детективов о сыщиках-любителях и что у него было слишком много свободного времени после ухода на пенсию…
И вот вдруг неожиданный интерес к «проекту». Ледников в подробностях описал свой визит к Альбине Поливановой, и от него не укрылось, что при словах о том, что Ампилогову могли науськивать на мужа, губы отца чуть дрогнули, словно он хотел что-то сказать. Но прерывать рассказ отец не стал. Зато, когда все подробности и детали были изложены, вдруг спросил:
- А ты не интересовался, что случилось с Востросаблиным? Что там на самом деле произошло?
- Интересуюсь. Ты тоже думаешь, что в этом есть смысл? То есть, ты допускаешь, что был не несчастный случай, а…
- Я говорил с Шаховским, - не отвечая на вопрос, сказал отец. - Он сказал, что судье стало известно о выступлении в Думе, которое Ампилогов готовил прямо накануне убийства. Оно было связано с атомной сделкой…
- Думаешь, Ампилогов раскопал тогда что-то серьезное?
- Как будто, - рассеянно сказал отец. - То, что деньги там задействованы огромные, ни для кого не было тайной. Что сделка построена на каких-то замысловатых схемах - тоже. Когда задействованы такие суммы, всегда возможны злоупотребления… Быть у корыта и не отхлебнуть хотя бы глоток? На такое мало кто у нас способен. Вполне возможно, что Ампилогову стало что-то известно. И надо учитывать, что там могли быть затронуты серьезные люди… Совпадение, конечно, нехорошее, что и говорить. Ставящее под сомнение версию, что убийство Ампилогова сугубо бытовое.
- То есть, тут могла быть замешана власть? - уточнил Ледников. - И Шаховской не так просто проявил такой интерес к расследованию судьи?
- Что значит власть? - неожиданно вспылил отец. - Привыкли чуть что - власть виновата! Какая власть? Совет Министров? Администрация президента? ФСБ? Какая власть? Власть - это конкретные люди, отдельные группировки, которые могут действовать по собственному разумению и ради собственных интересов. А мы сразу - власть вообще! Во власти знаешь какая борьба идет? Там люди самые разные, и у каждого человека, и у каждой группировки свой интерес…
- Но кто-то же сейчас за дневниками судьи охотится, - миролюбиво сказал Ледников. - Кому-то они нужны. Что, просто так - из любопытства? Или потому, что не хочет, чтобы всплыли новые обстоятельства убийства Ампилогова? Не хочет потому, что они для него представляют определенную опасность?
Отец, словно извиняясь за необъяснимую вспышку, сразу согласился:
- Какие-то тут связи есть, ты прав. Но пока непонятные. Правда, не надо забывать, что из ста обвинений Ампилогова - девяносто были основаны на слухах и вымыслах. И об этом все тогда уже знали. Поэтому убирать его из боязни разоблачений… Пока не установлено точно, что произошло с Востросаблиным, все наши рассуждения - это фантазии, построенные на песке. Твое любимое художественное творчество. Если с Востросаблиным действительно что-то случилось, значит, люди, стоявшие за убийством Ампилогова, еще живы и действуют. Значит, связь с убийством Ампилогова может быть, коли уж они чего-то так боятся… Может.
- То есть, ты теперь допускаешь, что убить Ампилогова могла и не жена?
- Нет, этого я не допускаю. Извини, я взрослый человек. Двое злодеев в масках на даче - в эту ерунду я, сам понимаешь, не верю. Слишком художественно, слишком придумано - фильм ужасов какой-то. С такими особами, как она, умные люди работают иначе. Их доводят до определенного состояния, а остальное они делают сами. Так что я допускаю другое. Ее могли натравить на мужа… Могли обмануть с несуществующей любовницей… Могли внушить, что у нее нет другого выхода… А то ты не знаешь, как это делается?
Ледников согласно кивнул - кое-что он, разумеется, на эту тему знал, сталкивался не раз в свое время.
- Как-то я курировал дело, связанное с одним холдингом, - вспомнил отец. - Люди вокруг них мерли, как мухи. Причем люди, которые им мешали или занимались всякими ненужными глупостями - например, требовали заплатить долги… Так вот, следственная бригада стала копать и… Ничего не находится! Один супостат, как выясняется, с бандитами связался, и те его порешили. Другой в пьяную драку попал. Третий в аварию угодил, четвертый в гостинице то ли сиганул с балкона, то ли выпал по пьяному делу… Вот такой у них праздник жизни наблюдался - враги и конкуренты исчезали сами, как бы без всякого их содействия.
- Сами собой, но как бы… - переформулировал Ледников на свой лад слова отца.
- Вот именно - как бы! Правда, один эпизод им вчинить удалось, но с великими трудами. У них адвокаты были - звери.
Отец нервно побарабанил пальцами по столу, воспоминания о неудачном деле явно до сих пор раздражали его.
- Кстати, ты у этой своей кинозвезды не спрашивал: а не появлялся у ее подруги в последнее время молодой друг? Это же классика жанра! Возникает молодой друг и как бы случайно объясняет своей пожилой подруге, что есть одно препятствие на их пути к вечному счастью - надоевший муж…
- Судя по всему, там действовали по обратной схеме - ее убеждали, что у мужа есть молодая любовница, ради которой он, неблагодарный, готов бросить семью. И надо принимать меры, пока не поздно.
- Тоже рабочий вариант, - согласился отец. - И Ампилогов для такого варианта персонаж вполне подходящий. Но… пока мы с тобой не расследуем, а сочиняем. И вполне может быть, что на пустом месте. Пока не выяснится точно, что случилось с Востросаблиным. Если ему помогли уйти из жизни, значит, в деле Ампилоговых было второе дно. Жену использовали как инструмент, а убрали его по какой-то другой причине… А что касается Шаховского, то можешь его ни в чем не подозревать. Он просто не хотел, чтобы кто-то узнал правду об убийстве Ампилогова, если она есть, раньше его. Но, разумеется, он очень не хочет, чтобы прокуратура оказалась в дурацком положении - мол, подвела под срок невинную женщину… Болеет он, понимаешь, за свою контору, за ее репутацию. Бывает и такое.
Какие-то смутные вопросы относительно смерти судьи возникли у Ледникова еще на даче. Когда Гланька рассказала ему про страхи семьи Востросаблиных, когда Артем поведал про загадочного человека, который охотится за дневником, когда выяснилось, что по поводу записей выходили и на Андрея тоже… Ну и, конечно, горячечные признания Виктории Алексеевны, что она не верит в несчастный случай, которые он поначалу воспринял как болезненные видения, плюс его собственные наблюдения все-таки сделали свое дело.
Потому он занялся тем, что отец именовал «художеством».
То есть, не мучая себя доказательствами, представил себе, что в деле Ампилоговых все-таки есть второе дно. А значит, есть люди, которые за этим стоят. И вот эти люди, судя по всему весьма профессиональные и изобретательные, узнают, что бывший член Верховного суда проявляет к забытому делу серьезный интерес, встречается с ответственными работниками прокуратуры, с близкими друзьями Ампилоговых…
И в голову этим людям невольно приходит вопрос: а вдруг? А вдруг этот старый законник с огромными связями, которые у него остались, о чем-то догадается, что-то вытащит на свет божий, что-то расскажет? А вдруг в это вцепится пресса, которая еще не забыла, сколько шума было вокруг убийства Ампилогова? Тем более что у старика внучка - известная телеведущая? И зачем это нужно? Не лучше ли, чтобы со старым судьей произошло то, что неминуемо случается со всеми стариками? Так просто решается возникающая совсем не ко времени проблема…
И вот проблема решена. Изящно и естественно. Судью, который много времени проводит на своей даче в полном одиночестве, находят с остановившимся сердцем, которое уже давно его беспокоило, в грязной яме рядом с домом. Несчастный случай. Ни у кого никаких вопросов не возникает - ни у родственников, ни у органов.
Но проходит время, и вдруг выясняется, что его неугомонная внучка готовит какой-то телепроект, в основу которого положены записки ушедшего из жизни судьи. Записки, в которых, как уверяет внучка своих спонсоров, содержатся тайны, проливающие свет на трагедию семьи Ампилоговых, трагедию, которая в свое время потрясла российскую и международную общественность и до сих пор не забыта…
Что остается людям, которые знают об убийстве правду, потому что сами ее сотворили? Если они хладнокровны и расчетливы - для начала выяснить: какие такие тайны открыл судья и не содержат ли они неких угроз? Если же они нервные, или попросту отмороженные, или абсолютно уверены в собственной безнаказанности, они могут захотеть решить вопрос привычным образом - радикально. И вот тогда… Тогда их первой целью должна стать… Гланька. А потом и все остальные, кто знает о содержании записок судьи… В том числе и некий господин Ледников, который с непонятными целями подключился к работе над опасным телепроектом.
Вот таким изящным пассажем закончил Ледников свое «художество».
Конечно, если бы он оставался кадровым сотрудником прокуратуры, которого подпирают сроки следствия и подгоняет начальство, то первым делом, как и наставлял его отец, он должен был бы заняться выяснением обстоятельств смерти судьи. Поинтересоваться результатами вскрытия, поговорить с врачами, которые судью пользовали, провести экспертизы, но…