(жаксон. 1. С. 146).
21 См., напр.: Зимин А. А. Правда Русская. С. 99-125.
22 Как установлено исследователями, в завещании Ярослава в том виде, в котором оно передано в летописи, использовано 28-е вопрошание Анастасия Синаита, включенное в «Изборник» 1073 г. См.: Fгanklin S. Some Apocгypha1 souгces of Кievan Russian Histoгy // Oxfoгd Slavonic Papeгs. New Seгies. 1982. Vo l. 15. Р. 11; Тол очко О. П Русь: держава i образ держа-ви. Киiв, 1994. С. 1 5.
23 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161-162; Т. 2. Стб. 1 49-151; НПЛ. С. 1 8 1-1 82. Ср. также в «Сказании о Борисе и Глебе»: «Ярослав преставися… осавив на-следьникы отца своего и приимьникы престола своего сыны своя Изясла-ва, Святослава и Вьсеволода, - управив им, яко же бе лепо: Изяслава - Кыеве, стареишаго, а Святослава - Чьрнигове, а Вьсеволода - Перея-славли, а прокыя - по инем волостьм» (Абрамович. Жития. С. 55).
24 См.: Шахматов А. А. Повесть временных лет. Т. 1. С. XXV.
25 НПЛ. С. 1 60 (под 989 г.), 469 (статья «А се по святем крещении о княжении Киевском»).
26 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 1 73, 1 82-1 83. 21 Там же. Стб. 216.
28 По В. Н. Татищеву (Т. 2. С. 8 1, 83, 245, прим. 263), после смерти Ярослава его внук Росислав Владимирович получил во владение Ростов и Суздаль - предположительно, согласно тому же завещанию Ярослава. Однако Новгородская Первая летопись называет эти города в уделе Всеволода Ярославича (см. выше, прим. 25), а «Повесть временных лет» не упоминает о каких-либо волостях Ростислава до 1064 г. - начала его княжения в Тьмуторокани. Впрочем, имя Росислава, княжившего до этого во Владимире-Волынском, могло быть исключено из текса «Повести временных лет» по тем же причинам, по которым в большинстве списков отсутствует указание на Игоря Ярославича (см. выше, прим. 24).
29 Кючевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. (Сочинения. Т. 1.) М., 1987. с. 1 82.
30 Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 34, 35- 1. Здесь же исследователь показывает, что завещание Ярослава не стоит одиноко в истории славянских народов: оно схоже с установлениями, принимаемыми и в Чехии, причем практически одновременно с Русью (завещание князя Бржетислава 1, 1055 г.), и, спустя 80 лет, в Польше («Тестамент» князя Болеслава 111 Кривоустого, 1138 г.).
31 Там же. С. 43; см. также: Тол очко А. П Князь в Древней Руси… С. 31-35.
32 Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М., 1939. с. 1 76.
33 ПСРЛ. Т. 7. С. 333; Т. 39. С. 47. В более поздних летописях (напр., Никоновской, Степенной книге и др.) фраза «Изяславу тогда сущю…» была понята в том смысле, что Изяслав находился в Киеве вместе с отцом (ПСРЛ. Т. 9. С. 86; Т. 2 1. Ч. 1. С. 1 7 1). Так же полагал и В. Н. Татищев (Т. 2. С. 82). О присутствии Изяслава к моменту смерти отца в Киеве и о его участии в похоронах Ярослава можно вывести и из текста «Чтения о Борисе и Глебе» (см. след. прим.).
34 Абрамович. Жития. С. 20.
35 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 162; Т. 2. Стб. 1 50; Т. 38. С. 69; НПЛ. С. 1 82. 20 февраля как дату преставления Ярослава называют также Софийская Первая, Новгородская Четвертая, Никоновcкая и др. летописи (см., напр.: ПСРЛ. Т. б. Вып. 1. Стб. 1 82; Т. 4. С. 11 8), а также Проложное сказание об освящении церкви Святой Софии (см. Приложения). В старой историографии (до открытия граффити из Софийского собора, о котором ниже) вопрос о дате смерти Ярослава активно обсуждался (см.: Куник А. А. Известны ли нам год и день смерти великого князя Ярослава Владимировича? СП б., 1896; Шляков Н В. Восемьсот пятьдесят лет со дня кончины великого князя Ярослава 1 Мудрого (отд. оттиск из Журнала Министерства народного просвещения. 1907, июль). СПб., 1907), причем исследователи акцентировали внимание на противоречиях в датах, приводимых в разных летописях. Между тем противоречия эти, на мой взгляд, мнимые. Все основные привпекаемые летописные своды - Лаврентьевская, Ипатьевская, Радзивиловская и Новгородская Первая летописи - согласно датируют кончину Ярослава первой субботой Великого поса, известной также как Федорова суббота (в этот день Церковь празднует память св. Феодора Тирона); в двух случаях назван также месяц - февраль. Известие датировано 6562 г., однако в летописи использован не мартовский стиль (в этом случае февраль 6562 г. соответствова бы 1055 г.), а сентябрьский, припятый в Византии, и, следовательно, дата соответствует февралю 1054 г. Действительно, первая (Федоровская) суббота Великого поста приuась в 1054 г. на 19 февраля. Что же касается указания Новгородской Первой летописи на «[день] святаго Федора», то оно - вопреки мнению отдельных исследователей - имеет в виду, конечно, не каендарную память святого Феодора Тирона (17 февраля), а ту же первую субботу Великого поста, т. е. отнюдь не противоречит датировке Лаврентьев-ской и Ипатьевской летописей. Единственным действительным противоречием в датировке смерти князя Ярослава является дата 20 феврая, приводимая Ипатьевской летописью и (явно под ее влиянием) Пролож-ным сказанием об освящении церкви Святой Софии и новгородско-со-фийскими летоцисями. Однако это внутреннее противоречие статьи Ипатьевской летописи, поскольку дата 20 февраля противоречит приведеи-ному в той же летописной статье указанию на «субботу первой недели поста» (20 февраля 1054 г. соответствует воскресенью). После открытия киевского граффити ста ясен источник этой даты: очевидно, что она заимствована киевским летописцем из надписи на стене Софийского собора (см. о ней след. прим.).
В позднейших источниках приводятся и другие даты кончины князя Ярослава. Так, в Степенной книге царского родословия названо 24 феврая: «…в лето 6562 месяца феврая 24 день в первую суботу поста свя-тыя великия четверодесятьницы» (ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 171). Под тем же числом память «благоверного великого князя Ярослава Владимировича Киевского» отмечена в Минея Чеьих Иоанна Миюина (161654 г.) (Барсуков Н. Л. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стб. 583). Наверное, можно предположить, что дата 24 («кд») появилась в позднейших летописях в результате ошибочного прочтения буквы «для» в слове «день» (под титлом) как цифры 4 («для»). Устюжская летопись называет днем смерти князя Ярослава 17 февраля: «А преставися князь великий Ярослав Владимеровичь 6562, на память Феодора Стратилата (? - А. К.), февраля в 17 день» (ПСРЛ. Т. 37. С. 67, 28) (упоминание Феодора Стратилата - несомненная ошибка: его память празднуется 8 февраля и 8 июня; должно быть: «на память Феодора Тирона»). Последнюю дату принимают и некоторые исследователи (см.: Зиборов В. К. Киевские граффити и дата смерти Ярослава Мудрого (источниковедческий анализ) // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. 11. Генезис и развитие феодализма в России. Л., 1988. С. 8094; исседователь находит дату «17 февраля» и в граффити Софийского собора). Однако источник ошибки авторов Устюжской летописи, кажется, ясен: указание на день «святаго Феодора Тирона» без точной даты (как, напр., в Новгородской Первой летописи) привел их к выводу, что князь Ярослав скончася 17 февраля, в календарный день памяти святого. Наконец, в XVII-XVIII вв. днем смерти князя Георгия (Ярослава) Владимировича считали 28 февраля - эта дата названа в выписках из ростовских святцев конца XVII в. Н. А.Кайдалова, а также в «Книге глаголемой: Описание о российских святых» XVIII в. (Сер гий (Спасский), ар хиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 3. М., 1997. С. 574575).
Псковские летописи датируют смерть Ярослава 6567 (l 059) г., причем в Псковской Первой летописи сообщается, что князь был похоронен в церкви Пресвятой Богородицы (т. е. Десятинной) в Киеве (Псковские летописи. Выл. 1. М.; Л., 1941. С. 9; Выл. 2. С. 76). Эта ошибка, несомненно, появилась в связи с тем, что в 1059 г. был освобожден из заточения князь Судислав, о котором в тех же летописях говорится, что Ярослав «всади его в поруб в Плескове… до живота своего» (там же. Выл. 2. С. 74: Псковская Третья летопись).
36 Надпись обнаружена выдающимся украинским археологом Сергеем Александровичем Высоцким. См.: Высоцкий С А. Древнерусские надписи Софии Киевской. С. 39-1; Рыбаков Б. А. Запись о смерти Ярослава Мудрого 1 Советская археология. 1959… 4. С. 245-249; он же. Русские датированные надписи XI-XIV вв. (Свод археологических источников. Е1-4.) М., 1964. С. 14-16. Прочтение Б. А. Рыбакова безусловно следует предпочесь прочтению, прдоженному В. К. Зиборовым: «вь (лето) 6560 [марта] месяца фвраря 17 усыение царя нашего вь Вышгороде вь суботу 1 недели поса на святаго Феодора» (Киевские граффити…). Исследователь высказывает сомнение в возможноси предоженного Б. А. Рыбаковым чтения «Вь вьскрьсенье», отмечая, что в зтом значении в древней Руси употреблялось слово «неделя». Это отчасти справедливо, хотя, например, преп. Феодосий Печерский в своем Послании князю Изяславу Ярославичу «о недее» приводит оба названия как употребительные: «…неделя… наричется вьскрсный день» (БЛДР. Т. 1. С. 4). Во всяком случае, предложенный В. К. Зиборовым вариант: «вь Вышгороде» кажется менее удачным: для автора записи «успение» «царя нашего» Ярослава, несомненно, имело место в Киевском Софийском соборе (см. ниже).
37 В свое время В. Н. Татищев (разумеется, не знавший киевского граффити) объяснял наличие в летописях двух дат - 19 и 20 февраля - тем, что князь Ярослав скончался в ночь с субботы на воскресенье (Т. 2. С. 245, прим. 261). Это мнение развивает и Б. А. Рыбаков (Русские датированные надписи… С. 1 5). Думаю, что предположение о том, что граффити Софийского собора называет дату погребения Ярослава, снимает кажущееся противоречие. В древней Руси слово «успение» означало не только собственно кончину, но и погребение, упокоение, соответствуя в этом значении греческому КОеtа (ер. Дьяченко Г, np om. Полный церков-но-славянский словарь. М., 1993 (репринт). С. 762). Погребеине на следующий день после смерти было, по-видимому, обычной практикой в древней Руси. Так, например, князь Всеволод Ярославич скончался 13 апреля 1093 г., а был похоронен (также в Софийском соборе) 14-го (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 215-2 16).