В «Повести временных лет» об этом говорится намного короче, причем именно здесь хорошо видно сокращение первоначального, более пространного текста. Ср.: «И поиде Володимер в лодьях, и придоша в Дунаи, и поидоша к Царюграду…» Фраза «…и придоша в Дунаи» в «Повести временных лет» не мотивирована, в отличие от новгородско-софийских сводов.
65 См. об этом, напр.: Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 205.
66Татищев. Т. 2. С. 78.
67 Так, в частности, полагает Г. Г. Литаврин (Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 244).
68 Ioannis Scylitzae Synopsis histiriarum. P. 430–435. Здесь и далее цит. близкий к источнику пересказ Г. Г. Литаврина (Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 237–238).
69 Там же. С. 250–251; ср.: Poppe A. Państwo i Kościół… S. 110–112.
70Пселл М. Хронография. С. 95–97.
71Poppe A. Państwo i Kościół… S. 110–112; Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 251. Так, например, в апреле 1042 г. у новилиссима Константина, дяди свергнутого императора Михаила V Калафата, было конфисковано 53 кентинария золота (более 380 тысяч номисм), в феврале-марте 1043 г. Мономах конфисковал 180 тысяч номисм из имущества умершего патриарха Алексея Студита.
72 Материалы по истории Азербайджана из «Тарих-ал-камиль» («Полного свода истории») Ибн ал-Асира. Баку, 1940. С. 115–116. (Перевод П. Жузе.)
73Пселл М. С. 94.
74Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 250–251; Poppe A. Państwo i Kościół… S. 109–118.
75 The Chronography of Bar Hebraerus / Transl. by E. W. Budge. Oxford, 1932. P. 203; ср.: Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 251, прим. 2. (Нападение русов на Константинополь Бар Гебрей ошибочно датирует тем же 1044 г., хотя и не связывает прямо это событие с выселением «иноземцев».)
76 Месяц называет Иоанн Скилица: «В июле месяце того же индикта (11-го индикта 1043 г.) случилось нападение на столицу народа Рос» (см.: Литаврин Г. Г. Еще раз о походе русских на Византию в июле 1043 г. // Византийский временник. Т. 29. М., 1969. С. 105–107). Копиист Скилицы Георгий Кедрин называет июнь (вероятно, простая описка?) (Georgius Cedrenus. II. P. 551; ср.: Литаврин Г. Г. Указ. соч.). Согласно сообщению арабского историка первой трети XIII в. Ибн ал-Асира (сведения которого в целом представляются вполне достоверными), нападение русов на Константинополь произошло в месяце сафар 434 или 435 года хиджры (событие датировано 434 г. х., но 435 г. х. пропущен; см.: Vernadsky G. The Byzantine-Russian War… P. 51–52). Сведения Ибн ал-Асира могли бы существенно уточнить хронологию русско-византийской войны, однако не вполне ясно, какой год все же имел в виду арабский автор. Датировка похода 434 г. х. вполне согласуется со сведениями византийских хронистов и русских летописей, сообщающих о весне — лете 1043 г. (434 г. х. завершился 9 августа 1043 г. от Рождества Христова). Б. А. Дорн принимал именно эту дату, ссылаясь, в частности, на анонимную персидскую хронику «Тарихи Алфи» (XVI в.), в которой события русско-византийской войны датируются явно ошибочным 454 г. х., хотя помещены в правильной хронологической последовательности — между 434 и 435 гг. х.; по мнению исследователя, 454 г. объясняется простой опиской, вместо 434 г. х. (Дорн Б. А. Каспий. О походах древних русских в Табаристан. С. 43–46). Однако в таком случае упоминание месяца сафар — явная ошибка: сафар 434 г. х. соответствует сентябрю — октябрю 1042 г. Если же мы принимаем дату 435 г. х., то должны существенно скорректировать наши выводы относительно продолжительности пребывания русских у стен Константинополя. Сафар 435 г. х. соответствует 9 сентября — 7 октября 1043 г. Р. Х. Принимая эту дату, Г. Вернадский (op. cit.) полагал, что русы удалились от стен византийской столицы только в сентябре 1043 г. Г. Г. Литаврин подверг это мнение критике, указав, что византийские авторы относят войну к 6551 г. и 11-му индикту и 6552 г., поскольку год в Византии начинался 1 сентября (Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 254–255). Но ведь если мы принимаем 435 г. х., то в любом случае получается, что события, описываемые арабским автором, происходили после 10 августа 1043 г. (начало 435 г. х.) — т. е. имеет место явное расхождение с хронологией Скилицы.
77Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 252. Византийцы считали Босфор частью Понта (Черного моря).
78 День недели — воскресенье — называет Михаил Атталиат. На воскресенье в июле 1043 г. приходились 3, 10, 17, 24 и 31-е числа. М. Салямон (К вопросу о дате главного сражения русских с греками в июле 1043 г. // Византийский временник. Т. 33. М., 1972. С. 88–91) находит в тексте Михаила Пселла указания на то, что в ночь битвы небо было безлунным, и предлагает в качестве даты одно из двух воскресений — 10 (новолуние) или 17 июля (первая четверть луны). Однако едва ли слова Пселла о том, что император «в начале ночи» (или, по переводу М. Салямона, «немного ранее [наступления дня]») прибыл в гавань и только утром «торжественно возвестил варварам о морском сражении», надо понимать непременно в том смысле, что прибытие корабля императора осталось незамеченным русскими по причине безлунной ночи. М. Салямон указывает еще один датирующий признак: по его данным, начало бурь на Босфоре (этесий) всякий раз совпадает с восходом Сириуса, а в 1043 г. этот период пришелся на 16–17 июля (см.: Там же).
79Константин Багрянородный. Об управлении Империей. С. 57–59.
80Мельникова Е. А. Экспедиция Ингвара Путешественника…
81 См.: Салямон М. К. К вопросу о дате главного сражения… С. 89.
82 Этих «варангов» в качестве наемников в войске грузинского царя Баграта IV (кстати, противника Византийской империи) упоминает под 1046 г. анонимная грузинская «Летопись Картли» и некоторые вопросы русско-грузинских контактов в XI веке // История СССР. 1981. № 3. С. 164–172.
83Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 248.
84 Ср.: Поппэ А. К чтению одного места в Повести временных лет // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. 1969. Т. 24.
85 Материалы по истории Азербайджана… С. 115–116.
86 ПСРЛ. Т. 9. С. 82.
87Эмин Ф. Российская история жизни всех древних от самого начала России государей. Т. 1. СПб., 1767. С. 413–422.
88 Это предположение обосновывается в ряде работ В. Г. Брюсовой (см. прим. 50). Исследовательница привела целый ряд аргументов, однако далеко не все из них могут быть приняты. Так, слова Типографской, Воскресенской и ряда других летописей: «Посла Ярослав сына своего Володимера на греки. В лето 6551. Пакы на весну посла великий князь Ярослав сына своего на греки» едва ли могут быть расценены как свидетельство существования двух отдельных рассказов о двух отдельных походах Владимира. Как показал еще А. А. Куник (Русский источник о походе 1043 г. С. 50), первая фраза из процитированного текста представляет собой не что иное, как заглавие летописной статьи (подобные заголовки не редкость в летописях XV–XVI вв.); слово же «пакы» (вновь, еще раз), скорее всего, должно быть соотнесено с читающимся в предшествующей статье известием о походе Владимира Ярославича на емь. Дважды приведенное известие о походе на Константинополь в «Хронике» Мацея Стрыйковского мы уже объяснили использованием польским хронистом различных (польских и русских) источников (см. прим. 50), хотя источник сообщения Стрыйковского о претензиях русских на «Корсунь и Таврику» неизвестен. Что касается рассказа Роже Шалонского о якобы привезенных лично Ярославом из Херсонеса на Русь мощах святого Климента (см. об этом ниже), что, по мнению В. Г. Брюсовой, подтверждает факт захвата Корсуни в княжение Ярослава, то этот аргумент, очевидно, надо исключить как не имеющий отношения к данной теме. Ниже я подробно остановлюсь на крайне путаном рассказе Роже; пока же стоит отметить, что факт перенесения и положения в Десятинную церковь мощей святого Климента князем Владимиром Святым не может быть поставлен под сомнение, поскольку, помимо «Повести временных лет», подтверждается древнерусским «Словом на обновление Десятинной церкви» и, что особенно важно, свидетельством Титмара Мерзебургского, называвшего Десятинную церковь церковью «мученика Христова и папы Климента» — очевидно, по находящимся в ней мощам святого (см. прим. 73 к гл. 5). Я не решаюсь затрагивать вопрос о так называемых корсунских древностях Новгорода, однако кажется очень вероятным, что их появление здесь (или, вернее, появление названия) можно связывать прежде всего с деятельностью первого новгородского епископа Иоакима Корсунянина (ср.: Богданова Н. М. Церковь Херсона в X–XV вв. // Византия. Средиземноморье. Славянский мир. М., 1991. С. 37–38). Наконец, привлечение позднейших рукописных источников XVIII в. (например, «Книги о церквах Новгорода», которую цитирует исследовательница — см.: Русско-византийские отношения… С. 59–60), на мой взгляд, вряд ли что-то дает, поскольку слишком очевидна их зависимость от «Корсунской легенды» (т. е. летописного рассказа о Крещении Руси).
Единственным источником, полностью подтверждающим гипотезу В. Г. Брюсовой, остается рассказ о византийской войне российского писателя Федора Александровича Эмина (1735–1770). В своем сочинении «Российская история жизни всех древних от самого начала России государей» он сообщает под 1044 г. о том, как брат Владимира Всеволод, узнав о неудаче в Греции, соединился с ним и двинулся на 5 тысячах судах в Византию. Переплыв через Дунай, они «многие разорения греческим царям причинили; потом пошли в Корсунь, и город Феодосию… после пятнадцатидневной осады взяли приступом». Греки были разбиты в двухдневном сражении, и «российские князья простерлись со своим оружием даже до Адрианополя». Греческий царь запросил мира. По условиям договора, россияне получили 80 тысяч гривен. «А одноглазого Вышату выпустили из плену, которого нещастие видя, Владимир простил ему прежнюю измену». В январе 1045 г. послы из Константинополя прибыли на Русь, а затем греческая царица Анна, дочь Мономаха, была выдана замуж за князя Всеволода. (