[8]. Тот же текст читаем в статьях, предшествующих Комиссионному списку[9]. Укажем также на то, что в Новгородской Четвертой и Софийской Первой летописях сразу после известия о кончине Ярослава и его похоронах обнаруживается сообщение о разделе Смоленска между его сыновьями Изяславом, Святославом и Всеволодом: «И по семъ разделиша Смоленескъ на три части»[10].
В данном случае нельзя все свести к опискам летописца, и поэтому встает вопрос — между сколькими сыновьями: тремя, четырьмя или пятью — разделил свои владения Ярослав Мудрый? Поскольку в упомянутых выше летописных известиях содержится разный набор владений, необходимо выяснить — каков же был их реальный раздел?
Это попытались сделать исследователи относительно раздела Смоленска. Согласно «Повести временных лет», два младших сына Ярослава скончались вскоре после отца: Вячеслав в 1057 г., а Игорь — в 1060 г.[11] Оба они последовательно сидели в Смоленске. Соответственно, данный раздел мог произойти только в 1060 г., когда после смерти Игоря три оставшихся сына Ярослава разделили это выморочное владение между собой. Отсюда вполне логичным выглядит вывод, что новгородский летописец XV в., сообщая о владениях сыновей Ярослава, под 989 г. и в статьях, предшествующих Комиссионному списку, описывает их распределение «задним числом», уже после смерти Вячеслава и Игоря.
Но с подобным предположением согласиться нельзя. Новгородское летописание под 1054 г. говорит о разделе владений Ярослава, из которых Смоленск приходится на долю Вячеслава, затем о похоронах Ярослава, сразу после которых сообщается о разделе Смоленска на три части. Под 1055 г. говорится о вокняжении в Смоленске Вячеслава, под 1056 г. о его кончине и передаче Смоленска Игорю. Наконец, под 1060 г. помещено известие о смерти Игоря[12]. Как видим, известие о разделе Смоленска не вписывается в логику изложения и выглядит попавшим случайно в это место летописи.
Приведенные факты заставляют поднять вопрос о датировке завещания Ярослава Мудрого. И хотя между исследователями дискутируется: был ли данный документ оформлен в письменном виде или же воля князя была изложена им устно, все они единодушно датируют завещание вслед за летописцем 1054 г., годом его кончины.
Между тем на Руси существовала традиция заблаговременного составления завещаний князей. К сожалению, в нашем распоряжении сохранился лишь единственный комплекс подобных документов — от князей московского княжеского дома, поскольку духовные грамоты других русских княжеских домов не уцелели. Несмотря на то, что эти источники дошли до нас от XIV–XVI вв., времени довольно далекому от эпохи Ярослава Мудрого, все же их можно привлечь к исследованию, поскольку традиция и правила составления княжеских завещаний были чрезвычайно устойчивыми.
По этим материалам видно, что княжеские духовные грамоты, как правило, писались за несколько лет до кончины князя. Поскольку подобные документы затрагивали обширный комплекс имущественных отношений, связанных с судьбами значительного числа людей, они не переписывались с завидной регулярностью, как это бывает иногда у некоторых современных людей. Новые варианты завещаний составлялись в исключительных случаях: смерти прежнего наследника, существенного изменения состава наследственных владений и т. п.
Неизвестный художник. Портрет князя Ярослава Владимировича. Вторая половина XVIII в.
Тем самым, предположив, что завещание Ярослава было составлено задолго до его смерти, можно попытаться уточнить его дату, исходя из того, что разница в числе наследников объясняется тем, что завещание писалось после рождения старших сыновей, но до появления на свет младших.
Поскольку в завещании, среди прочих владений, назван Чернигов, ранее принадлежавший брату Ярослава — Мстиславу Владимировичу, скончавшемуся в 1036 г., данный документ мог быть составлен не ранее этого года. Об этом же говорит и тот факт, что в завещании Ярослава (судя по изложению Лаврентьевской и Ипатьевской летописей) в числе его владений не упоминается Новгород, равно как и княжеский первенец Владимир, посаженный в том же 1036 г. отцом в этом городе[13].
Сыновья Ярослава Изяслав (в крещении Дмитрий), Святослав (в крещении Николай), Всеволод (в крещении Андрей) родились соответственно в 1024, 1027 и 1030 гг.[14] Следующий сын киевского князя Вячеслав (в крещении Меркурий), судя по «Повести временных лет», родился также в 1036 г.[15] Но в завещание своего отца он не попал. Тем самым можно говорить о том, что «ряд Ярослава» был составлен после перехода к нему Чернигова, последовавшего после смерти Мстислава Тмутараканского, но до рождения его сына Вячеслава.
Вероятно, практически сразу после того как было составлено завещание, к Ярославу Мудрому отошел Смоленск. Это случилось после смерти его прежнего владельца. Им, согласно, Никоновской летописи, являлся сын Владимира Святославича и, соответственно брат Ярослава, князь Станислав Владимирович[16]. Известия о нем крайне скудны. В. Н. Татищев называл его сыном Владимира от чешской княжны[17]. Полагают, что он скончался в 1036 г. Это убеждение основано на замечании Н. М. Карамзина, что после смерти Мстислава в 1036 г. «о детях Владимировых, Всеволоде, Станиславе, Позвизде летописец не упоминает более»[18].
Но сразу после кончины Станислава Ярослав Мудрый предпочел, видимо, не переписывать свое завещание, а составить к нему «приписную грамоту». Подобная традиция дожила вплоть до ХV в., когда Василий Темный составил приписную грамоту к своему завещанию[19]. Видимо, аналогично действовал и Ярослав Мудрый. В «приписной грамоте» к своему завещанию он распорядился о разделе Смоленска между тремя старшими сыновьями. Указание на ее существование видим в упоминании раздела Смоленска Новгородской Четвертой и Софийской Первой летописями.
Традиция составления княжеских завещаний на Руси знает примеры, когда князьям приходилось составлять свои завещания по несколько раз, переписывая их в зависимости от складывавшейся обстановки. Так, от Ивана Калиты дошло две духовные грамоты, а от Василия I — три[20]. Не был исключением из этого правила и Ярослав Мудрый. Если новгородский летописец знает у него трех наследников, то Лаврентьевская и Ипатьевская летописи говорят уже о четырех.
Очевидно, это объясняется тем, что через несколько лет после составления первого завещания Ярослав написал второе, в котором помимо трех старших сыновей назвал наследником и родившегося к тому времени Вячеслава, которому предназначался Смоленск. Что же стало поводом для составления Ярославом нового завещания? Судя по всему, это мог быть военный поход или опасная поездка, откуда можно было не вернуться. Традиция требовала от князей составления распоряжений на случай печального исхода. Неудивительно, что обе свои духовные грамоты Иван Калита составил перед визитами в Орду[21]. Для Ярослава таким толчком могли стать известные по летописи походы на Литву или мазовшан, соответственно в 1040 и 1041 гг.[22]
В новом завещании Ярослава Мудрого не было упоминания самого младшего сына Игоря. К сожалению, о его рождении летописи молчат, хотя В. Н. Татищев датирует это событие 1036 г.[23] Отсутствие упоминания Игоря в пересказе завещания Ярослава, содержащемся в Лаврентьевской и Ипатьевской летописи, позволяет говорить, что новый вариант «ряда Ярослава» был составлен до его рождения. И хотя самый младший сын Ярослава не значился в его завещании, после смерти отца старшие братья выделили ему долю наследства. Это нашло отражение в известии 1055 г. о распределении уделов между сыновьями Ярослава.
Подобная традиция дожила до XIV в. В 1389 г. была написана духовная грамота великого князя Дмитрия Донского. Однако в ней в числе наследников не был указан младший из его сыновей — Константин, родившийся за несколько дней до смерти отца. Наделить его уделом пришлось старшему брату — великому князю Василию Дмитриевичу. В его первой духовной грамоте, датируемой 1406–1407 гг. читаем: «А брата своего и сына благословляю, князя Костянтина, даю ему въ оудел Тошню да Оустюжну, по душевнои грамоте отца нашего, великого князя»[24].
Таким образом, можно утверждать, что «ряд Ярослава» был составлен задолго до его кончины. Первый вариант был написан в 1036 г., скорее всего — сразу после того, как Ярослав стал, по словам летописи, «самовластьцемь Русьстей земли»[25]. В нем в числе наследников значились три его сына. После смерти брата Ярослава Станислава завещание киевского князя было дополнено приписной грамотой, содержавшей распоряжения о разделе Смоленска. Второй вариант завещания был составлен около 1040–1041 гг., перед одним из военных походов Ярослава. В нем имущество делилось уже между четырьмя сыновьями киевского князя. После смерти Ярослава свою долю в наследстве получил и его младший сын Игорь.
Но каким образом «ряд Ярослава» связан с новгородскими пятинами? Ни Лаврентьевская, ни Ипатьевская летописи, пересказывая завещание Ярослава Мудрого, ничего не сообщают о судьбе Новгорода. Только позднейший новгородский летописец уточняет, что на долю старшего сына Изяслава помимо Киева пришелся и Новгород: «и взя болшии Изяславъ Кыевъ и Новъгород»