«Я люблю тебя.»
Яра закрыла глаза. Вот сейчас она его не любила. Но проигнорировать было нельзя.
«И я тебя».
И не пиши мне пока больше, пожалуйста.
Судя по дальнейшей тишине в чате, он ее услышал.
И от этого было еще хуже.
Однако к вечеру Яра немного успокоилась и даже с облегчением запрыгнула в стоящую у выхода с ее работы машину мужа.
— Слушай, а мне тут билеты в театр перепали, — вдруг сказал Григорий. — У Аркадия дочь заболела, они с женой не пошли, он их вчера всем предлагал, ну, я и взял. Представление через час. Пойдем?
Яра перевела на него изумленный взгляд.
Ух ты. Ответный ход. Неужели ее стряпня способна творить чудеса? Или забота и впрямь работает? Только вот он же не знал про забитый холодильник, когда забирал билеты. Ну да ладно, не суть важно.
Одета она, конечно, не для театра, но вряд ли сейчас подходящий момент, чтобы качать права.
— О! — ответила она. — Здорово, поехали. Нет, правда. Это классно, что ты их взял. Только давай перекусим чего-нибудь.
Выразить восторг получилось так себе, но ничего лучше в голову не пришло. Но Гриша вроде этим удовлетворился, огляделся по сторонам, нашел киоск с блинчиками и кивнул на него.
— Блинчик будешь? — спросил он.
Яра поспешно согласилась.
— Со мной пойдешь или в машине подождешь?
— С тобой.
Она взяла блинчик с грибным жульеном, а он — с ветчиной и сыром. Сытный, а не сладкий.
Это началось примерно через полгода после их свадьбы. Сначала Гриша перестал брать шоколадку со стенда у кассы, пока стоял в очереди. Потом сократил количество конфет, съедаемых за завтраком. Затем как-то предложил вместо тортика купить продукты на салат. На осторожное Ярино: «Гриша, у тебя диагностировали диабет, а ты не хочешь меня расстраивать?» пожал плечами и ответил, что нет. Просто не хочется. Но она все равно напряглась. И рассказала маме. Та улыбнулась. «Да он просто заедал отсутствие личной жизни, дочь. А теперь у него есть ты. На постоянной основе».
На постоянной основе. Да. После их свадьбы Гриша успокоился. Стал увереннее в себе. Увереннее с ней. Словно перешел границу, после которой можно уже было не волноваться. Словно все было решено навсегда. Расслабился, в общем.
Билеты оказались на рок-оперу. И Гриша даже не уснул в процессе просмотра, что свидетельствовало об абсолютном успехе постановки.
— А неплохо, да? — заметил он, когда они выходили из зала. — А что мы с тобой в театр не ходим?
Яра ощутила, как задергался глаз. Да правда, чего это они? Как будто бы кто-то из них выступает против того, чтобы выходить из дома ради чего-то кроме работы… Но она уже пообещала себе, что будет милой и пушистой и не станет рычать, а наоборот всеми силами постарается закрепить успех.
— Да, мне очень понравилось. Надо.
— А теперь можно и домой.
Милой и пушистой. Улыбаемся и машем.
— Ага.
Дома Гриша лег в постель, почитал минут пятнадцать и провалился в сон. Так что из душа вся чистая и распаренная Яра выпорхнула к уже похрапывающему мужу. Посмотрела на эту картину, вздохнула, задернула шторы, забрала из его пальцев сотовый, убедившись, что будильник активирован, положила его на тумбочку, натянула на Гришу одеяло повыше, выключила свет и пошла на кухню. Там налила себе чай и села за ноутбук изучать запросы потребителя. С витриной для свадебного салона нужно было что-то решать.
День пятый.
— Гриш, а давай займемся сексом, — предложила Яра, подбираясь к мужу. — А хочешь, я тебе массажик сделаю, м?
Этим вечером она специально накормила его поплотнее, чтобы был подобрее и потяжелее и не смог убежать. Увы, план не сработал. Гриша глянул на нее из-за книги и скорчил жалобную гримасу.
— Может не сегодня, а?
Да чтоб тебя!
— Гри-иш, — настойчивее позвала Яра и потянула вниз его штаны, — ну хочешь, начнем с минета.
— Так, ну-ка отстань, — возмутился он и рванул штаны обратно. — Не хочу я секса… Все, Яра, дай почитать.
И снова скрылся за книгой.
Ну, и как тут быть? Продолжать настаивать? Так человек вроде сказал «нет». С другой стороны, а она что, не человек? Она что — не нуждается в близости? И вообще, ученые давно отнесли к секс к базовым витальным потребностям. Нижний уровень в пирамиде Маслоу. Пока не удовлетворишь, о самореализации можно забыть.
Но «нет» же… И Яра уже приготовилась уползать в чащобы беспросветной тоски, когда случилось чудо.
— Ладно! — внезапно согласился Гриша и отложил книгу. — Хватит страдать, иди сюда.
Серьезно? Он ей что, одолжение делает? А с другой стороны, если она сейчас встанет в позу и откажется, то следующий раз может быть не скоро. Так что да ну ее — гордость. Да здравствуют низменные плотские страсти!
И Яра мигом забралась на него, уселась ему на бедра, стянула по очереди майку с себя и футболку с него.
Наклонилась, целуя. Как же она все это любила: ощущение его рук на коже, прикосновения грудью к груди, мягкую колючесть бороды… Яра ловила каждое касание, отдыхала в них, успокаивалась.
Ладно, возможно, она была нимфоманкой. Или гришеманкой. Скорее второе.
Ей хотелось поиграть. Она скользнула языком ему за зубы, и ощутила как уперся ей в бедро его член.
Спустя восемь лет отношений ей все еще ничего не стоило завести его, если он позволял. И это заставляло ее гордиться собой.
— Кто-то обещал мне минет, — едва ли не пропел ей в губы Гриша.
Что?
Черт…
«Ты мне тоже много чего обещал…»
Ладно-ладно…
Белая и пушистая.
В конце концов и правда сама предложила.
Яра подалась назад.
— У тебя сейчас такое лицо, что я уже не уверен, что готов доверить тебе столь важную часть себя, — хмыкнул Григорий.
— Не переживай, я осознаю степень ответственности. Если я сейчас его откушу, то секса больше не будет никогда.
— Яра! Ну не хочешь, не делай.
— Да все я хочу!
— Да я же вижу!
— Не решай за меня!
— Ничего я не решаю!
— Так, все!
Яра слезла с него, нашла свою майку и натянула обратно.
— Яр…
Обернулась.
— Что случилось?
И правда. И чему был посвящен приступ ее раздражения?
Она села на диван и уставилась в пол.
— Прости.
— Прощаю. Только ты бы уже начала говорить о своих желаниях как-то прямее. А то говоришь одно, а по факту хочешь другое.
Вот здесь он был прав, и это злило еще сильнее. Но говорить отчего-то и правда было тяжело. И говорить, и формулировать вообще. Может быть, потому что она сама до конца не понимала, чего хочет и какими путями.
Проблемы нужно решать словами через рот. Простое правило, об которое она все время спотыкалась.
Гриша потянул ее обратно, и она поддалась.
— Ладно, не переживай.
Пристроила голову ему на плечо.
Ну вот, сама все испортила.
Может быть, и их брак она тоже испортила сама?
Где тут правда?
День шестой.
Последний час рабочего времени в пятницу Яра провела, шарясь в интернете. На вопрос «как сохранить брак» поисковик выдал восемь с половиной миллионов результатов. Статьи радовали разнообразием вариантом от предложения устроить романтический вечер до мнения, что сохранять семью вовсе и не обязательно. Но в одной из них она прочитала: «представьте, что это он ушел от вас, а не вы от него». Яра честно представила и ощутила взрыв негодования. В смысле, Гриша от нее ушел?! Куда ушел?! К кому?!
В этой же статье предлагали написать список достоинств и недостатков партнера и сравнить.
Она честно выполнила это задание. В графе достоинств получилось сто четырнадцать пунктов, и в принципе она могла бы продолжить. Яра погрызла кончик ручки. Развестись хотелось уже не так сильно. Определенно, такая корова нужна самому. И вообще, так можно решить, что ее муж просто-таки идеал… И тогда она перешла к графе недостатков.
«Не разделяет моих интересов».
«Не помогает мне с уборкой».
«Проводит со мной мало времени»
Перечитала.
«Не разделяет моих интересов».
Наверное, странно было вменять оперативнику нелюбовь к артхаусу и модерну. Она его любовь к детективам и историческим романам тоже не сильно-то понимала. А полная коллекция Юлиана Семенова, пылящаяся на самом видном месте в гостиной, вообще малость подбешивала. И потом, а насколько это важно? Ее отец тоже с мамой по выставкам не ходил и паззлы в две тысячи деталей по вечерам не собирал.
Но ведь у них есть и общее. Они смеются над одинаковыми шутками, давно уже слушают одну и ту же музыку и периодами неплохо проводят время, общаясь на отвлеченные темы. Ей легко с ним говорить. И вообще Гриша — единственный человек, которому она может рассказать все и который принимает в ней то, что она сама в себе не принимает.
Яра зачеркнула этот пункт и перешла к следующему.
«Не помогает мне с уборкой»
Это да. Так иногда хочется вернуться домой и обнаружить чистоту и готовый ужин. Просто расслабиться вечером. И чтобы не надо было тысячу раз просить помыть посуду. С другой стороны, он не помогает, но он и не ругает, если что не убрано. И чисто мужскую работу всегда делает: гвоздь там в стену вбить или диван отодвинуть.
А еще он ни слова не сказал ей, когда на днях чистил сифон от ее волос. Хотя вообще в процессе сказал много разных слов. В том числе нецензурных…
С другой стороны, такая мужская работа случается редко, а убираться, готовить, стирать, гладить, мыть посуду и полы, протирать пыль и делать миллион других мелких дел нужно постоянно. Так что это пункт имел право на жизнь.
«Проводит со мной мало времени».
Вот он — главный камень преткновения. Ей было мало его. Все остальное по сути были придирки, и их можно было простить. Тем более к ней тоже придраться можно, она не безупречна. Готовит кое-как, подвисает по вечерам в соцсетях, и даже если Гриша приходит поболтать, все равно то и дело кидает взгляд на сотовый.
А еще она никак не может решиться на ребенка, хотя он, уже не скрываясь, провожает взглядом каждую встречающуюся им коляску.