Вперед!
Я бегу аккурат навстречу заходящей на цель эскадрилье кибермодулей. Полдесятка из них либо снижаются чересчур стремительно, либо попросту срываются в пике. Хорошо стреляет Ольга по крупным «тарелочкам», слов нет. Но их еще в небе над нами видимо-невидимо. И накроют они нас каменным градом, похоже, раньше, чем я достигну укрытия.
Первые выпущенные летунами камни падают на купольную балюстраду, но ей такая бомбардировка нипочем, разве что булыжник может зацепить Ольгу рикошетом. Повезло ей или нет, я не вижу, потому что нырком сигаю в пролом, зияющий в стене надстройки. Он дарит мне пару лишних мгновений, которые я потратил бы на возню с дверью.
Воистину, только эта дыра, пробитая танковым снарядом, меня и выручает! Камнепад обрушивается на крышу, когда я ныряю в брешь, и одна из глыб успевает в последний момент звездануть меня по пяткам. Им самим хоть бы хны, но я больно ударяюсь голенями о кромку пролома. Так больно, что, упав на находящуюся внутри надстройки лестницу, ору благим матом и не сомневаюсь, что сломал обе ноги.
И, лишь малость придя в себя, понимаю, что орать надо не от боли, а от радости. Во-первых, потому что вместо переломов я заполучил лишь сильные ушибы, а во-вторых, мне опять повезло разминуться со смертью. Задевший меня вскользь каменюка грохнулся аккурат туда, где стоял бы я, если бы мне пришлось открывать дверь. И сейчас я валялся бы не здесь, а у входа в надстройку, и не с отбитыми голенями, а с размозженным черепом. Так что беру свои слова назад: пробитый танком второй выход оказался отнюдь не бесполезным, а очень даже нужным. Тот доставивший мне хлопот «Микула» определенно заслужил благодарность. Посмертную.
Укрывшийся под пулеметным щитком Дроссель пережидает бомбардировку и, как только на портик грохается последний камень, открывает шквальный огонь по вражеской эскадрилье. Весьма своевременно. Сбросив смертоносный груз, кибермодули еще не успевают рассеяться, и «Тугарин» расстреливает их с короткого расстояния. Байкер вновь показывает пулеметный экстра-класс. Он несколько раз обводит летунов в воздухе длинной очередью по кругу так, что заключает всех их, образно говоря, в свинцовую трубу. И когда они бросаются врассыпную, то моментально нарываются на плотную и замкнутую завесу пуль.
Метод Дросселя в сравнении с поштучным отстрелом этих тварей оказывается гораздо эффективнее. Из примерно сорока с лишним роботов нашего возмездия избегают чуть больше десятка. Остальные, роняя детали и искря пробитыми минитурбинами Тельмана, падают с небес не хуже тех камней, которые они только что на нас сбросили. Дроссель снова вынужден спрятаться под щитком, но риск того стоит. Угроза ослаблена настолько, что теперь нам можно не опасаться массированных атак с воздуха.
Тратить остаток предпоследнего пулеметного магазина на разлетевшихся врассыпную кибермодулей не резон. Мы с Ольгой перенимаем у Дросселя эстафету и начинаем свою охоту на уцелевших «Гагар», «Чибисов» и прочую лишенную перьев киберживность. Правда, из меня охотник далеко не такой проворный, как из Кленовской, да еще разбитые в кровь ноги отзываются сильной болью при каждом шаге. Но я стараюсь. И даже подстреливаю одного «Дрозда», что пытался подобрать с земли новый камень, но замешкался, ухватив невзначай чересчур тяжелую глыбу. За Ольгой я не слежу, но она за это время сшибает влет явно не меньше трех роботов.
А затем их остатки вдруг исполняются отваги и идут на нас, если можно так выразиться, врукопашную. Выпустив манипуляторы, резаки и дрели, растопырив фиксаторы и набрав приличную скорость, кибермодули кидаются к театру отовсюду, как стервятники на израненную и павшую от потери крови жертву.
Мы не паникуем. Ситуация всем нам в большей или меньшей степени знакомая. Ольга откладывает «Бампо», вновь берет в руки автомат и прячется в балюстраде, дабы не дать напасть на себя сверху. Дроссель отпускает гашетки «Тугарина» и вынимает из кобуры, которую он носит по-ковбойски, на бедре, старинный пистолет «Пустынный орел», позаимствованный им, не иначе, в каком-нибудь клубе любителей антикварного оружия. Я матерюсь и встаю возле пулемета так, чтобы мы с напарником прикрывали друг другу спины, а пулеметный щиток ограждал нас обоих от атак со стороны площади. Целей в небе маячит не слишком много, но самоубийственная одержимость летунов делает каждого из них вдвойне опасным.
Пользуемся старым, проверенным на практике рецептом: сначала подпускаем врагов поближе, а затем разносим им минитурбины. Можно выпустить полмагазина в корпус того же «Чибиса» и не повредить ему ключевые узлы, а можно послать пару пуль в один из двигателей и «птичке» – кранты. В целом получается неплохо. Из семи бросившихся на нас кибермодулей три мы сбиваем еще на подлете. Оставшиеся могут атаковать нас лишь попарно, иначе они сцепятся между собой турбинными консолями и рухнут на землю без нашей помощи. Я искренне надеюсь, что так оно и случится, но, увы, надеюсь впустую. Как и в случае с бронетехникой, САФ этих летунов также значительно поумнела.
Первыми на нас набрасываются «Гагара» и «Сова». К ним опрометчиво пытается присоединится «Вальдшнеп». Его вводит в заблуждение прозрачность пулеметного щитка, и фиксаторы робота лишь беспомощно скребут по крепчайшему бронекварцу. Плазменная горелка «Совы» нацелена мне в лицо, а манипуляторы готовы разорвать глотку, но я не позволяю ей подлететь так близко. Пули «АКМ» разбивают ей правую минитурбину в клочья, и тварь, завертевшись волчком, пикирует на ступени театрального крыльца.
У Дросселя не получается попасть в маленькую верткую «Гагару» из пистолета, и мне приходится выручать товарища. Вдвоем подстрелить ее оказывается проще, но, отвлекшись, я проморгал атаку второй «Совы», что живо заменяет собой первую, когда та выходит из игры. Щупальце кибермодуля бьет мне промеж лопаток и выпускает фиксаторы. Они протыкают плотную армейскую куртку и впиваются в спину подобно настоящим совиным когтям. Но сила и острота их стальных аналогов не в пример больше, и потому они попросту не могут зацепиться за мягкую человеческую кожу. Оставив на ней глубокие царапины, фиксаторные шипы увязают в куртке, разорвать которую им уже не удается.
Это плохо. Очень плохо.
Я чувствую сильный рывок, после чего, однако, не падаю, а, наоборот, начинаю взлетать. В отличие от «Чибиса», «Сова» способна оторвать от земли взрослого человека моей комплекции и при этом не рухнуть. Унести меня по воздуху далеко этот летун не способен, ну да оно ему и незачем. Все, что ему нужно, это лишь сбросить жертву с портика. Быстрый, элементарный и, главное, надежный способ лишить Тихона Рокотова жизни.
Окажись сейчас на моем месте мой любимый литературный герой детства – Карлсон, – его подобная угроза только позабавила бы. Мне же совсем не до смеха. Рухнуть с высоты на гранитные ступени – совсем не то, о чем я в настоящий момент мечтаю. Вот почему и цепляюсь судорожно за ручку последнего контейнера с пулеметными боеприпасами. В нем – не меньше двух пудов, что вкупе с моим весом для «Совы» уже перебор. Но не такой, чтобы она не могла волочить меня по полу. Куда? Как будто не ясно: к пробитой танковым снарядом бреши в балюстраде. Это уже не самый быстрый и элементарный, зато по-прежнему надежный способ моего умерщвления.
Кибермодуль буксирует меня ногами вперед, как покойника, что, в принципе, не слишком далеко от истины. Теперь я понимаю, как ощущали себя в Средние века на Руси пьяницы, которых, чтобы те не замерзли, собирали зимой по улицам и крючьями стаскивали волоком в тогдашние избы-вытрезвители и от которых якобы и произошло слово «сволочь». Выстрелить прицельно я не могу, да что там – даже обернуться для меня и то проблема. Щупальце робота не позволяет перекатиться с живота на бок, поэтому я лишь отвожу назад руку с автоматом и выстреливаю наугад остаток магазина.
Чуда, само собой, не происходит. Слышно, как несколько пуль пробивают корпус «Совы», но ее натиск не ослабевает ни на йоту. Перезарядить «АКМ» и повторить попытку невозможно. Для этого надо бросить контейнер, лишь благодаря которому я до сих пор не сброшен с портика. Остается уповать на то, что Дроссель окажет мне ответную помощь, хотя у него пока своих забот полон рот.
Впрочем, байкер справляется с ними не в пример удачнее меня. Прицепившийся к пулемету «Вальдшнеп» допускает вторую непростительную ошибку. Вместо того, чтобы взлететь и спикировать на жертву, он ползет по щитку вверх, собираясь прыгнуть на нее, как исполинский клещ. Дроссель смекает, что уповать на пистолет больше не стоит, и бросается к «Тугарину». Подстрелить кибермодуль пулеметчик не может, но сбить с толку – запросто. Резко крутанув орудие на станине, он заставляет то вращаться и устраивает противнику бешеную карусель. Летун не готов к такому, в прямом смысле, повороту событий, яростно скребет фиксаторами по щитку, но все равно срывается и отлетает по направлению к площади. После чего врубает минитурбины на полную мощность, не позволяя себе грохнуться на землю. Но едва «Вальдшнеп» взмывает над портиком, как опять падает вниз, на сей раз без единого шанса вернуться. Выпущенная по кибермодулю короткая прицельная очередь «Тугарина» сшибает его на лету и разрывает на части…
«Сова» подтаскивает меня к бреши в ограждении, и я чувствую, как мои отбитые кровоточащие ноги уже болтаются над пропастью. Еще рывок, и я свисаю с площадки по пояс.
Проклятый летающий кусок железа! Просто так я тебе не дамся!
Отбросив бесполезный автомат, я просовываю освободившуюся руку через балюстраду и перехватываю ею контейнер. После чего вцепляюсь ему в ручку, как в воднолыжный буксир, и, когда робот делает очередной рывок, не срываюсь с портика, а остаюсь висеть на краю. Габариты коробки с патронами не позволяют ей пройти между столбиками ограждения, так что если я не разожму пальцы, то смогу продержаться до прибытия подмоги.
Одно плохо: пальцы все-таки мало-помалу разжимаются. «Сова» продолжает тянуть меня в пропасть, а куртка, как нарочно, не желает рваться. Что ж, самое время попрощаться с жизнью, потому что не подоспей помощь вовремя, за пару секунд полета мне ни за что не успеть попросить у Скептика прощения. За то, что я редко прислушивался к его советам и всю жизнь ставил собственное мнение выше, чем его. По праву единоличного хозяина этого тела, а никак не братской справедливости…