рядок среди своих бойцов, зная, что они не могли даже и представить, что эта буря - хороший знак. Когда король Штормграда управлял сражением, время от времени на его лице появлялись волчьи очертания и этот знак подбадривал тех, кто знал о покровительстве духа.
Хранительница Жизни, находящаяся возле тех врат, которые предотвращали проникновение Кошмара, улыбалась в знак одобрения действий Малфуриона. Она использовала свои последние силы, чтобы убедиться в том, что не подвела его в возложенной на ней миссии.
Малфурион почувствовал, что все объединили свои усилия. Под его руководством друиды стали одним целым. Он понял ту суть своего мира и Изумрудного Сна, которую не мог себе представить раньше.
Однако именно его связь с Тирандой позволила ему как можно лучше использовать это открытие.
Буря становилась все неистовее.
Она бушевала с такой яростью, как ни одна буря до этого.
Азерот дрожал. Изумрудный Сон мерцал. Будучи двумя разными мирами, они слились воедино, однако не так, как этого хотел Ксавий.
Он хотел сделать один мир, который будет осквернен не только его собственным злом, но и той силой, которая стояла за ним. Но вместо этого Малфурион наполнил эти миры чистотой и силой природы.
Ветер завывал и создавал вихри из тумана. От его силы кошмарные фигуры и призрачные сатиры становились нечеткими и, в конце-концов, рассеивались подобно пыли. Штормград, Оргриммар… каждое обороняющееся место в Азероте внезапно очистилось.
Шел дождь, создавая реки там, где уже распространилось зло.
Очищающая вода не только смывала большинство теней Кошмара и других его ужасных слуг, но и приносила новую жизнь, новую растительность туда, где Кошмар ее остановил или осквернил.
Жуки-падальщики растаяли под дождем, не способные противостоять его силе. Те, кто был также осквернен Кошмаром, для своего спасения убегали от очищения, отступая вместе с туманом, который был признаком уменьшающейся власти тьмы.
Однако у Кошмара все еще оставалась власть над его многочисленными жертвами и сила, которую принесли ему их страхи, все еще была огромной.
Количество спящих значительно увеличилось и они не прекращали руководствоваться своими ужасными сновидениями для атаки живых.
Однако Малфурион предвидел это. Он призвал гром, заставляя его греметь.
В Азероте еще не было звука подобно этому. Сотня вулканов не сравниться с ним. Все вместе взятые бури на протяжении всей истории даже и близко не имели такую фантастическую силу, как эта буря. Этот гром услышали все существа, не зависимо от того, как крепко они спали, насколько глубоко они прятались в самых глубоких пещерах или на высоких вершинах гор или за толстыми каменными стенами…
Гром неистово гремел.
Спящие проснулись.
А власть Кошмара разрушилась.
Мгновением спустя в голове Малфуриона раздались ругательства Ксавия - жалкие звуки по сравнению с бушующей бурей. Однако верховный друид не считал, что его победа гарантирована или неминуема.
Протянув руки и сжав кулаки, Малфурион сначала направил свою волю на то, что он вместе с остальными друидами создал, а затем на Повелителя Кошмара.
Буря свирепствовала.
Везде, где сопротивлялось заражение, вспыхивала молния, сжигая тьму.
Разряды были не белыми или желтыми, как обычно, а ярко-зелеными - цвета природы в разгаре пышного роста. Земля, пораженная ими, не обгорала, а цвела.
Малфурион не пропускал ни одну область, зная, что это означало бы дать Кошмару новый плацдарм. Действительно, чем дальше и дальше зло отходило назад, его сопротивление возрастало.
Малфурион почувствовал, как несколько друидов ослабевают, и, с заботой о них, взял на себя больше обязанностей. Тиранда придавала ему сил на протяжении всего происходящего, они оба были решительно настроены. Здесь все и закончиться… Но в самом разгаре этого, Малфурион ощутил зло за Ксавием, впервые проявившее себя… и их успех в борьбе приостановился. Потребовалось несколько мгновений, верховному друиду, чтобы понять, почему.
Правда скрывалась в спящих. Теперь они проснулись, однако не забыли свои страшные кошмары. Их страх по-прежнему кормил кошмар.
Малфурион и Тиранда почувствовали в то же самое время, что должно быть сделано.
Его левая рука описала дугу. Идущий в Азероте дождь изменился, стал мельче и теплее. Он даже принял красноватый оттенок, какой может быть у розы. Как только это произошло, Тиранда попросила у Элуны помощи.
Серебряный свет Матери Луны спустился вниз, сливаясь с дождем. Как только удивительный дождь коснулся жертв Кошмара, ощущение спокойствия мгновенно овладело ими. Они стали забывать многое из того, что они перенесли или причинили другим, как рабы Ксавия.
Сопротивление против заклинания Малфуриона ослабло. Воодушевленный, он наступал…наступал до тех пор, пока не достиг дерева и его тени. Пока он не достиг Ксавия и не смог идти дальше.
"Я всегда буду с тобой", Повелитель Кошмара издевался. "Я - это ты, Малфурион Ярость Бури…"
Верховный друид не реагировал. Он призвал энергии Азерота и Изумрудного Сна и бросил их на великое и страшное древо.
Они ничего не сделали.
Малфурион перевел взор на Изумрудный сон и тень Ксавия. Там он увидел то, что уже знал: пронзенную Туру и Бролла, сражающегося, чтобы не быть пойманным дымящимися ветвями.
Собранная энергия ударила в тень… однако результат был такой же, как против настоящего дерева.
"Итак, вот что ты от меня хочешь"… Малфурион направил мысли к его врагам. "Очень хорошо"…
Сосредоточившись в себе, и, используя огромные силы, собранные из обоих миров, Малфурион отделил свое ментальное тело от физического таким способом, который всегда считал невозможным.
Малфурион теперь стоял, как два отдельных существа, но по-прежнему один и тот же человек.
Его физическое тело не спало.
Он стоял и действовал как в Изумрудном сне, так и в Азероте, чего ни один друид никогда не делал раньше, и, что должно было быть невозможным.
На самом деле, отчасти это стало возможно благодаря попыткам Кошмара объединить два мира воедино, что позволило Малфуриону приобрести уникальный навык.
Это был единственный способ, с помощью которого его атаки могут быть направлены в одно и то же мгновение, как на дерево, так и на тень. Ведь дерево и тень были равносильными частями Ксавия, поэтому сила Малфуриона значительно на них подействует.
Однако той же логикой руководствовался и Ксавий, желая произошедшего, так как Малфурион был теперь вдвойне подвержен угрозам, происходящим в обоих мирах.
Призрачные ветви атаковали его ментальную форму.
Нечестивое дерево напало с новыми усилиями на его физическое тело.
Однако, как только Повелитель Кошмара атаковал, Малфурион сразу же связался с другим друидом.
"Бролл… мы должны ударить"…
Друид дал краткое подтверждение. Видя настоящее, как не существенное, он выиграл одну секунду, чтобы ввести его собственные силы в игру.
Превращаясь в форму кошки, Бролл использовал свой рот и схватил Туру из хватки тени. Ее кожа была холодной на ощупь, но связь с тенью была прервана, и ее тело потеплело.
Орк пошевелилась. Бролл сбросил ее вперед.
Тысяча призрачных ветвей погрузились в ментальную форму Малфуриона.
В Азероте Тиранда вцепилась в верховного друида, так как более сильные муки, чем те, что ему довелось пережить будучи деревом, охватили все его тело.
Верховная жрица кричала, когда забирала его боль себе для того, чтобы он мог получше сосредоточиться на своей атаке.
Малфурион стиснул зубы. Сейчас ночной эльф сосредотачивал ярость сильной бури только на двух местах - одно в Азероте, а другое в Изумрудном Сне. Дерево и тень Повелителя Кошмара согнулись под этим дополнительным натиском. Погруженные в грудь ментальной формы Малфуриона ветви наконец-то были вытянуты оттуда с помощью ветра. Те ветви, которые принадлежали истинному дереву, были обожжены молнией. На их местах вырастали новые, как будто Повелитель Кошмара в свою очередь пытался схватить своего врага, но его силу сдерживало заклинание Малфуриона.
А в Изумрудном Сне Тура добралась до призрачного ствола. Она подняла топор, который светился великолепной энергией, которой его наделил для Броксигара полубог Кенарий десять тысяч лет назад.
"Бей сюда!" - приказывал ей Малфурион, мысленно показывая необходимое место.
Торжественно улыбаясь, орк ударила тень в то самое место.
Пронзительный крик эхом пронесся через весь Изумрудный Сон, а затем возник и в Азероте. Топор вонзился глубоко, будто бы в что-то твердое.
Тень вздрогнула.
Как только Тура ударила, Малфурион увеличил свою атаку по физическому дереву в тысячу раз. Изумрудная молния ударяла снова и снова, заставляя пылать одну оскверненную ветку за другой.
"Мой повелитель!" - внезапно закричал Ксавий. - "Услышь меня!"
Но Малфурион чувствовал, что древняя тьма отказалась от своего мерзкого слуги.
Хотя верховный друид и удивлялся этому, но он не осмеливался уменьшать атаку против Ксавия; он слишком хорошо осознавал то, что если останется хоть малейшая частичка, то зло Ксавия снова возрастет… и будет еще ужаснее, чем прежде. Все тяжелые испытания могут начаться заново.
Тура ударила тень во второй раз и часть ее очертаний исчезла.
Малфурион продолжал молниями атаковать истинное дерево, испепеляя его дотла. В какой-то момент Ксавию удалось отбросить это пламя назад в своих врагов. Хотя Тиранда изо всех сил старалась защитить Малфуриона, пока он сражался, плоть верховного друида загорелась.
Тура ударила в третий раз. Легендарный топор вонзился настолько глубоко в тень, что его верхняя часть на миг исчезла. А затем… когда она вытянула магический топор… призрачное дерево просто растворилось.
Повелитель Кошмара пронзительно закричал.
В Азероте истинное дерево тряслось. Оно начало быстро засыхать. Ветви тяжело опустились. Огромные корни скручивались и сморщивались.