– О чем ты? – спросила Тиранда.
– Человек тесно связан с другим миром. Он часть Изумрудного Сна и может в него войти, – откликнулся Эраникус, не скрывая восхищения, и убрал палец. – Я тебя знаю, хоть и не по имени! Я видел тебя раньше, когда ты был всего лишь новорожденным детенышем.
Лукан Фоксблад шумно сглотнул, но не потерял самообладания.
– Да я же простой картограф.
– Тот, кто создает карты и изучает мир. Только так ваш разум и может принять и осознать ту чуждую часть вашей души, – прошипел Эраникус. – Вот и она ничего не могла с этим поделать.
– Она? О ком ты? – переспросил человек.
– О той, что дала тебе жизнь, смертный! О твоей матери, которую самым подлым образом заманили в Изумрудный Сон. О молодой женщине, которую перед самыми родами бросил возлюбленный. Некое волшебное создание воспользовалось ситуацией и соблазнило ее. Я подоспел ровно в тот момент, когда это создание дожидалось рождения ребенка. Цели у него были самые гнусные. Заметив меня, оно сбежало, бросив на произвол судьбы умирающую после родов мать и одинокого, слабого младенца.
Лукан взглянул на Бролла и Тиранду, как будто надеясь, что они лучше поняли сказанное Эраникусом, но надежды оказались тщетными.
– Ты не принадлежал к миру Изумрудного Сна, не мог стать его частью, – продолжил дракон. – Тогда моя королева передала тебя тому, кто хоть и был красным драконом, лучше всех разбирался в человеческой природе. Звали его Кориалстраз…
– Мне знакомо это имя! – воскликнула верховная жрица.
– Неудивительно. Он ведь супруг Хранительницы Жизни Алекстразы, – ответил Эраникус и вдруг зло нахмурился. – Уж ему-то удалось стать гораздо более достойным и верным мужем своей возлюбленной…
Тиранда начала кое-что понимать.
– Значит, ты забрал его из Изумрудного Сна?
– Да, но сперва исцелил его, избавил от слабости! По просьбе своей королевы, хоть та и показалась мне странной, я спас младенца, пожертвовав ему крохотную часть собственной сущности.
– Теперь ясно, почему Лукан сумел разглядеть твой истинный облик под личиной черного дракона, которую видели все остальные.
– Голод вынуждал меня охотиться все дальше и дальше отсюда, – прошипел Эраникус. – Эта маскировка казалась вполне удачной. Никто, кроме него, не мог меня узнать! – дракон с сомнением взглянул на Лукана. – Вот уж не думал, что все это время между нами была связь.
– Значит, поэтому Лукан может, сам того не осознавая, путешествовать через Изумрудный Сон? – уточнил Бролл.
К удивлению обоих ночных эльфов, этот вопрос вновь наполнил могущественного дракона ужасом.
– А он может? Правда может? – спросил Эраникус, оскалившись. Все трое путников тут же приготовились к самому худшему. – Значит, он может входить в Кошмар?
– Скорее всего, – ответил Бролл, приготовившись произнести заклинание. – А еще возвращается в наш мир, не поддаваясь влиянию порчи.
– Это невероятно… Но ведь он там родился, и Сон зовет его. Азерот зовет его… – Эраникус отступил, не сводя взгляда с Лукана. – И долго ли это с тобой происходит, маленький человечек?
– Меня зовут Лукан Фоксблад! – картограф, обнаружив в себе силы противостоять дракону, не собирался терпеть столь пренебрежительное обращение.
– Тут ты прав, имени твоего я не знаю, – откликнулся Эраникус таким тоном, словно ни на что больше люди права не имели. Хоть драконы и общались с представителями других рас, большинство из них искренне считало себя первыми и самыми значимыми из детей Азерот. – Отвечай! Когда ты впервые с этим столкнулся? Помнишь ли ты этот момент?
– С самых ранних лет мне всегда снилось идеальное место, неподвластное течению времени и влиянию людей… – признался Лукан с каким-то ностальгическим чувством и тут же помрачнел. – А потом пришли кошмары… ужасные сны… – продолжил он, выдержав паузу.
Эраникус нахмурился.
– Несколько лет. Мгновение для дракона, но большой срок для смертных. Это я понимаю.
– Слишком большой срок, – согласился картограф.
– Какое совпадение! – прорычал Бролл, привлекая всеобщее внимание. Он мрачно взглянул на Тиранду. – Насколько я понимаю, кошмары у Лукана начались ровно перед тем, как ты обнаружила, что тело Малфуриона…
Орки, несмотря на мощное телосложение, умели двигаться совершенно бесшумно. Тура в совершенстве владела этим умением. Держась в тени, она выследила троих путников, последовала за ними и даже сумела подобраться настолько близко, чтобы подслушать их разговор. Не все слова были понятны, а некоторые разобрать и вовсе не удавалось, но одно слово буквально поразило ее.
Имя злодея. Того самого ночного эльфа. Малфурион.
Следующее слово Тура не расслышала, а потому была избавлена от сомнений в том, жива ли еще ее цель. Орчиха знала лишь одно и верила в это всем сердцем: совсем скоро она сойдется в бою с убийцей Броксигара, с тем, кто угрожает всему Азероту!
Тура, все еще под впечатлением от услышанного, отступила. Похоже, дракона в пещере не было, только какой-то маг. В разговор она не вслушивалась, а потому правду не знала. Тура была невысокого мнения о магах. Они представлялись ей трусами, которые держатся в стороне от сражения и пользуются методами, к которым не прибег бы ни один достойный воитель. К шаманам и друидам Тура относилась более благосклонно, но это объяснялось лишь предпочтениями ее народа. Маг в ее глазах был лишь очередным препятствием на пути к цели – мести за кровного родича.
Тура незаметно обследовала окрестности в поисках точки, с которой можно наблюдать за холмом. Она увидит путников, с какой бы стороны они не вышли, а затем, как и всегда, пойдет в нужном направлении, опираясь на подсказки из снов или простую слежку.
Откуда-то сверху донесся резкий звук, и Тура, прижавшись к склону холма, вскинула голову. Итак, все враги в сборе. Правда неясно, как последний из них умудрился проскользнуть незамеченным!
Смутная тень накрыла окрестности. Дракон кружил над холмами, где, судя по всему, и находилось его гнездо. В ночном небе он казался могучим черным исполином и почти полностью сливался с темнотой. К счастью, Тура уже видела эту тварь днем, иначе просто не поверила бы собственным глазам. На этот раз дракон казался гораздо больше, чем прежде. Тот, предыдущий, не был таким огромным! Этот же выглядел, как настоящий исполин.
Тура покрепче перехватила топор, намереваясь пустить его в ход при необходимости, однако дракон с силой взмахнул крыльями и улетел.
Если бы орчиха была лучше знакома с этой местностью, то сразу догадалась бы, что гигант направился в Ясеневый лес.
11Путь к Тенистой Кроне
Снаружи в пещеру проникал слабый свет, но разглядеть хоть что-то можно было только благодаря заклинанию Тиранды, которое по-прежнему действовало. Тусклый свет, кажется, еще сильнее встревожил Эраникуса.
– Как странно. В это время суток небеса должны быть светлее, – пробормотал он и на мгновение закрыл глаза. Вдруг выражение лица дракона ожесточилось. Он посмотрел на путников и сказал: – Не стоило вам здесь оставаться! Я только что видел, что творится снаружи. Солнечный свет померк, но вовсе не из-за облаков, а из-за тумана, которого и быть-то не должно! Это противоречит законам природы. Я чувствую… Чувствую, что Кошмар теперь гораздо ближе, чем раньше!
Зеленый дракон почти не упоминал истинное название своего родного дома, придуманное еще в незапамятные времена, ведь для него Изумрудный Сон с недавних пор превратился в страшное место.
Не упоминал Эраникус и о судьбе своей супруги Изеры, и это особенно тревожило Бролла. Тем не менее, несмотря на то, что зеленый дракон явно беспокоился о своей королеве, сопровождать их в Ясеневый лес он отказывался. Все четверо яростно спорили об этом целую ночь.
Эраникус по-прежнему скрывался под личиной эльфа, как будто боялся, что, стоит только принять истинный облик, и порча вновь укоренится в нем. Дракон множество раз просил их уйти, но ни одна угроза не действовала на друида и верховную жрицу. Обоим было очевидно, что раз Изумрудному Сну угрожает столь страшная опасность, им просто необходима помощь того, кто ориентируется в этом мире гораздо лучше Бролла. К счастью, Эраникус по неясным причинам не собирался причинять им вреда.
– Я проявил немалое терпение! – прорычал дракон, отворачиваясь. – Уходите, пока я не применил заклинание и не вышвырнул вас силой!
– Ты мог сделать это множество раз, – заметил Бролл, – но все же не стал.
– Не стоит принимать мои страдания и сожаления за слабость! – огрызнулся Эраникус. – Я совершил страшное зло, однако моему терпению есть предел.
Лукан, прислушивавшийся к разговору, никак не мог избавиться от дурного предчувствия. Сама суть спора находилась за пределами его понимания, однако он прекрасно осознавал, что положение стремительно ухудшается и, как бы не хотелось это признавать, был к этому причастен.
Несчастному картографу очень хотелось тишины и покоя хотя бы ненадолго, и в какой-то момент он все-таки поддался этому желанию. Пока ночные эльфы спорили не с кем-нибудь, а с самим драконом (подумать только), Лукан решил отойти, но не слишком далеко. Просто посидеть спокойно, вот и все.
Эраникус загородил путь, которым они сюда пришли, поэтому Лукан направился в противоположную сторону. Он выбрал направление случайно, надеясь только, что проход окажется достаточно длинным и позволит укрыться от вездесущего шума. С каждым шагом Лукану все сильнее хотелось оказаться подальше отсюда.
Он не обладал такими же выдающимися способностями к скрытности, как друид или верховная жрица, но все же сумел покинуть зал незамеченным. Дыша свободнее, Лукан побрел вперед по узкому неровному проходу.
Однако голоса все не смолкали. Тогда человек, недовольный результатом, сделал еще несколько шагов. Звуки горячего спора превратились в отдаленный шум, но и этого оказалось недостаточно.
Здесь было темно за исключением тусклого луча, пробивавшегося откуда-то спереди. Только с его помощью и можно было разглядеть хоть что-то.