Тот самый волшебный топор. Теперь ясно, почему Тура так сюда торопилась. С этим оружием она сможет дать отпор теням и другим порождениям Кошмара.
Вот только друид очень сомневался, что враг так легко уступит.
Тура потянулась к топору, и тот засиял изумрудным светом.
В это же мгновение тишину нарушил полный ярости рык. Бролл резко развернулся и сразу понял, что звук доносился отовсюду. Сперва он испугался, что теперь придется иметь дело с воплощением собственной ярости, которую он с огромным трудом поборол во время предыдущего путешествия в Изумрудный Cон, но почти сразу понял: все гораздо хуже и страшнее. Ярость, которую Бролл ощутил, исходила от Владыки Кошмара.
Друид не понимал, в чем дело. Как оказалось, Тура по какой-то причине не спешила брать оружие. Но разве это не играло врагу на руку?
– Тура, что случилось? – тихо спросил Бролл. – Ты не можешь или не хочешь взять топор?
Орчиха покачала головой и, оглянувшись, в замешательстве взглянула на ночного эльфа.
– Я… я не знаю, друид. Не знаю…
В ту же секунду рассеявшийся было туман вновь окружил их плотной пеленой, и Бролл сполна ощутил гнев Владыки Кошмара. Враг сумел отнять у Туры топор, но использовать его, очевидно, не мог и теперь дожидался того, кто сможет.
– Возьми его, орк, – раздался голос, от которого Бролл, прекрасно осознававший, кому он принадлежит, вздрогнул. – В твоих руках этот топор станет нашим оружием…
Из тумана появился огромный кулак, покрытый разлагающейся корой и отвратительными насекомыми. Он ударил Бролла в бок, и тот отлетел прочь от орчихи.
Из ненасытной утробы тумана выступил Кривокрон, порабощенный кошмарной порчей. Его губы кривились в усмешке, а глаза приобрели безумный цвет энергии Кошмара. Все тело древа войны покрывали искривленные ветви, усыпанные жутковатого вида листьями, которые Бролл уже лицезрел в видениях, ниспосланных Малфурионом.
– Я не буду тебе помогать! – с вызовом прорычала Тура.
– Будешь… – ответил Кривокрон, и в его голосе ясно проступили знакомые интонации Владыки Кошмара.
Древо войны потянулось к Туре. Та попыталась увернуться, но под ногами было так много насекомых, что она оступилась, упала и тут же попала в тиски каких-то черных червей, появившихся из-под земли. На поверку эти черви оказались призрачными корнями того самого скелетообразного древа. На первый взгляд бесплотные, они непостижимым образом все же связали Туру, словно самые крепкие веревки. Тем не менее, орчиха отчаянно сопротивлялась.
Бролл поднялся. Он изначально был готов к нападению врага, но не ожидал, что из тумана выйдет именно Кривокрон. Но, даже несмотря на это, мощный удар выбил воздух из его легких.
Оправившись, Бролл прыгнул к древу войны, на ходу превратившись в кошку. Но даже в этом облике он уступал размерами могучему Кривокрону.
Поддавшееся порче древо вновь попыталось ударить друида, но тот продемонстрировал недюжинную ловкость и прямо на ходу изменил направление, прыгнув ниже огромного кулака, а потом атаковал огромную ногу врага.
Кривокрон взвыл от боли и ярости и, забыв про Туру, развернулся к тому месту, куда приземлился Бролл.
– Очень скоро Сон и Азерот сольются воедино и станут Кошмаром, – прогрохотал голос Кривокрона-Владыки Кошмара. – А для тебя, ночной эльф, я приготовил особенно жуткое видение, которому не будет конца.
Призрачные фигуры двинулись на Бролла со всех сторон, а он успел взглянуть на Туру, которая сумела освободить руку и теперь могла дотянуться до топора. Если орчиха возьмет его…
«Нет! – подумал Бролл. В последний момент он заметил, что призрачный корень, схвативший Туру, специально оставил ее руку свободной. Но план врага даже без этого казался очевидным. – Кошмар хочет, чтобы Тура без раздумий взяла топор!»
По каким-то причинам ни Владыка Кошмара, ни его пораженные порчей подручные не могли воспользоваться волшебным оружием, но Тура с топором в руках каким-то образом превратится в их пешку.
Бролл попытался предупредить ее, но окружившие его тени вдруг приняли очертания сатиров и разом ринулись в бой. Последним, что увидел друид, был Кривокрон, развернувшийся к Туре и внимательно следивший за каждым ее движением.
«Шан’до! – мысленно позвал Бролл. – Малфурион!»
Но ответа не было.
Малфурион услышал призыв Бролла и попытался было откликнуться, но ответом ему была лишь ужасающая тишина. Сперва верховный друид испугался, что его ученик погиб или встретил еще более ужасную участь, но потом догадался: Владыка Кошмара пытался помешать союзникам связаться с Броллом и Турой. Стало быть, Ксавий разгадал намерения Малфуриона! Это ставило под угрозу оставшиеся этапы первоначального плана.
С другой стороны, верховный друид даже не представлял, осталась ли у них вообще хоть какая-то надежда одолеть Кошмар. С самого начала он полагался на то, что Изера освободится и возглавит сопротивление. С тех давних пор, когда Малфурион только учился друидизму и постигал пути Изумрудного Сна, он вместе со своими собратьями видел в Аспекте зеленых драконов мудрую наставницу, которая постигла все тонкости связи двух миров.
И все же Изера так и не очнулась. Малфурион прекрасно понимал, что ее вины в этом нет.
Тиранда и ее призрачные стражницы по-прежнему успешно отбивали атаки сатиров, и тела врагов кое-где были свалены во впечатляющие кучи. И все же теперь сияние самой верховной жрицы и призванных ею помощниц заметно ослабло, а некоторые из них так и вовсе казались почти совсем прозрачными.
Тиранда верила, что Малфурион ее спасет. Все надеялись на его помощь. Вот только ни один из союзников не понимал, что на них верховный друид полагается ничуть не меньше. Для спасения Азерота нужна была поддержка всех и каждого. Малфурион стиснул зубы и ухватился за последнюю надежду.
Он мысленно обратился к Алекстразе, но сразу понял, что та не сможет прийти на помощь. Оказалось, что красная драконица тоже вела ожесточенное сражение. Энергия зла пыталась пробиться сквозь охраняемый ею портал с другой стороны. На мгновение он оказался запечатан, но Алекстраза тут же открыла проход вновь, отбив атаку Владыки Кошмара.
Интересно, почему Ксавия вообще волновала такая мелочь, как последний оставшийся портал? Теперь само существование этого одинокого прохода в Изумрудный Сон казалось таким незначительным.
Хранительница Жизни откликнулась сразу же и резко произнесла:
– С каждой секундой нападения становятся все более яростными! Владыка Кошмара хочет запечатать портал. Все мои силы уходят на то, чтобы ему помешать! Это единственное, чем я могу тебе помочь!
Малфурион даже не успел задать вопрос – могучая драконица и так поняла, чего он хочет. Очередной отказ пошатнул уверенность верховного друида.
Алекстраза сказала что-то еще, но ее голос потонул в хоре тех, кто просил о помощи. Положение короля Вариана и его армии было чудовищным – их физические тела, оставшиеся в Азероте, становились добычей рабов Кошмара. Судьба Бролла так и не прояснилась, а Хамуул лишь кратко ответил, что поддавшиеся порче бывшие защитники природы (древа войны, дриады и другие) напали на друидов. Оставшийся с ними Лукан рвался помочь и сражался под неусыпным надзором таурена.
Ксавий и истинный Владыка Кошмара вот-вот победят.
Весь ужас этой перспективы отражался в происходящем с Тирандой, которая изо всех сил пыталась защитить своего возлюбленного, который, как она верила, спасет весь Азерот. Но враги неизбежно одерживали верх. Верховная жрица упала на одно колено, пытаясь отбиться сразу от трех сатиров. В это же мгновение исчезла первая лунная защитница, а вслед за ней и вторая. Точно так же канули в Лету и надежды Малфуриона.
Сатиры же, почуяв слабость, бросились вперед, намереваясь одолеть обоих ночных эльфов.
В это мгновение катастрофа, грозившая уничтожить Азерот и Изумрудный Сон, утратила свою значимость. Малфурион видел перед собой одну только Тиранду, которая погибнет, если он ничего не предпримет. Все остальное отошло на второй план. По правде говоря, его больше не заботило, что случится с Азеротом и выживет ли хоть кто-нибудь. Зачем все это, если Тиранды не будет рядом?
Малфурион ощутил вину, равных которой никогда прежде не испытывал. Уже не в первый раз верховный друид задумался о том, через какие испытания Тиранде пришлось пройти по его вине. И все же, несмотря ни на что, она всегда готова была поддержать своего возлюбленного. Вслед за этим Малфурион вспомнил те немногочисленные моменты, когда им доводилось побыть наедине друг с другом в мире и покое. Сильнее всего он дорожил воспоминаниями о строительстве первой столицы ночных эльфов после Войны Древних. Малфурион тогда обратился к силам друида, а Тиранда неустанно молилась Элуне. Вместе они построили в самом центре города великолепную, увитую растениями галерею, ставшую не только символом новой жизни для всего народа ночных эльфов, но и вехой, отмечавшей следующий этап отношений Малфуриона и Тиранды. Дубы, взращенные при помощи магии природы, оплетали цветущие лозы, и сила, которую Элуна даровала своей верховной жрице, придавала им нежное бело-голубое сияние. Вся галерея сверкала, и каждый, кто оказывался под ее сводами, ощущал покой.
Это творение не шло ни в какое сравнение с совершенными за все эти тысячелетия подвигами. Возможно, именно поэтому Малфурион так сильно им дорожил. Тогда они с Тирандой, трудясь вместе, руководствовались простыми и искренними мотивами. И, если бы не его решения, они могли бы сделать гораздо больше. Тиранда должна была отвергнуть Малфуриона за бессердечность и столь длительные периоды отсутствия, но этого не случилось. Несмотря на суровый долг, тяжким грузом ложившийся на плечи, она всегда ждала своего возлюбленного.
А теперь умирала, – вновь из-за того, что он поставил долг превыше всего.
– Нет, не в этот раз! – воскликнул друид. – Больше такого не случится!
Стиснув кулаки, Малфурион призвал силу, которую они вместе с Изерой собрали, намереваясь вызволить ее из заточения.