Кривокрон отчаянно сопротивлялся. Несколько лоз, обвившихся вокруг ног и руки, лопнули, и древо снова потянулось к Туре.
Бролл зарычал и приложил еще больше усилий. Лозы тут же стали крепче и еще толще.
Не успели массивные пальцы дотянуться до Туры, как гибкие стебли сковали Кривокрона настолько крепко, что он не мог пошевелиться. Но Бролл на этом не остановился. Подчиняясь его воле, лозы продолжили расти и становиться еще крепче.
Древо войны, окончательно утратив способность двигаться, повалилось на землю. Бролл с удивлением оценил свою работу. Не так давно в подобной ситуации он наверняка решил бы, что не сумеет пленить столь могущественное создание живым.
Тура, между тем, не тратила времени зря. Она почти добралась до призрачного древа, вскинула топор и…
Буря стала затихать, и ветер ослаб.
Древо же пришло в движение.
Призрачная ветвь, совсем бесплотная, на первый взгляд, пронзила грудь орчихи. Тура застыла, так и не опустив руку с зажатым в ней топором.
Остальные ветви потянулись к Броллу.
– Ты слишком слаб. Мы сильнее. Вновь ты проиграл, мой милый Малфурион…
Малфурион понимал, что в этих словах есть доля правды, но верить им все равно отказывался. И все же даже с поддержкой Тиранды очень скоро его силы начнут угасать.
– Посмотри же, как твои союзники падут, – продолжил Владыка Кошмара.
Перед глазами Малфуриона пронеслись образы тех, кто ему доверился. Тура застыла, пронзенная ветвью. Король Вариан вел вперед вопящую армию. Друиды под предводительством Хамуула пытались сделать все возможное, чтобы сразить врага, поразившего порчей сразу два мира.
Все это Малфурион уже видел прежде и успел прочувствовать до глубины души, но теперь, когда он подобрался так близко, принять поражение было невыносимо тяжело. Быть может, если бы ему удалось создать сотню или даже тысячу своих же копий, они сумели бы одержать победу, но в эту секунду Малфурион был лишь один.
– Какое отчаяние ты, должно быть, испытываешь. Знай, я всего лишь показал то, что происходит прямо сейчас. На этот раз ты и сам знаешь, где ошибся. – И Ксавий оглушительно рассмеялся.
Буря почти утихла. Владыка Кошмара оказался прав. Он всего лишь показал очевидное. Малфурион и так знал, что он подвел всех своих союзников.
Но ровно в то мгновение, когда тьма почти завладела его сердцем, верховный друид ощутил нежное, прохладное прикосновение и сразу догадался, кто это.
– Малфурион! – раздался голос Тиранды прямо над ухом. Она держалась из последних сил, но при этом не поддавалась отчаянию. – Прошу, не сдавайся! Он тебя обманывает!
Верховный друид пошевелился и вдруг понял, что их обоих обвивают жуткого вида ветви. Все это время Тиранда не отпускала его, и лишь поэтому враг не сумел их разделить.
– Весь мир станет Кошмаром! – торжествовал Ксавий. – Ты, она… никто не устоит. О, как долго я этого ждал! Как долго томился во тьме среди бушующих волн. Выжидал, набирался сил под его присмотром. А потом момент настал, и я поднялся из глубин, пустил корни на восточном берегу, на холмах, с которых прежде был виден прекрасный, давно потерянный Зин-Азшари. И именно здесь, где когда-то моя королева правила целым миром, а я имел безграничную власть, ты падешь, а Кошмар завладеет всем. Это справедливо!
Всем… это слово нашло в душе Малфуриона какой-то особенный отклик.
«Я совершил ужасную ошибку!» – подумал он.
Теперь верховному друиду стало ясно, что нужно делать, чтобы наконец-то покончить с этим злом. Победа или поражение зависели не только от него и даже не от поддержки Тиранды, хоть вместе им и удалось остановить распространение Кошмара.
Нет, успех зависел от всех и каждого союзника, от совместных усилий.
Это удивительное открытие укрепило волю Малфуриона, и призванная им молния с новой силой поразила ближайшую ветвь. Удар подбросил обоих ночных эльфов в воздух. Малфурион тут же превратился в буревестника и, поймав Тиранду цепкими когтями, отнес к участку земли, на котором не было зловещих ветвей. После же он вновь принял истинный облик.
– Я ошибался! – воскликнул Малфурион. – Теперь я знаю правду!
Тиранда кивнула и сразу догадалась, чего от нее ждет возлюбленный. Не теряя ни секунды, она начала молиться Элуне. Малфурион же обратился ко всем уцелевшим друидам, кроме Бролла:
– Слушайте меня! Я покажу, чего мы с вами можем добиться, сражаясь вместе…
Малфуриону пришлось попросить своих собратьев ослабить защиту. К его удивлению, благодарности и ужасу, они без колебаний согласились.
Малфурион показал им то, что каждый знал и прежде, но до сего момента не осознавал до конца. Они, друиды – хранители и защитники не только Азерота, но и Изумрудного Сна. Каждый из них чувствовал свою сопричастность природе и в том, и в другом измерении, но едва ли хоть кто-то осознавал ту силу, которая таилась в общности.
Природа связи между двумя мирами была настолько сложной, что даже друиды не могли постичь ее до конца и понять, какая мощь в ней таится. Именно поэтому идея шан’до так восхитила всех союзников. Но у Малфуриона не было времени для радости. Он направлял усилия друидов, а их заклинание помогало добиться цели: пробудить бурю, равной которой не видел свет. Без друидов такой мощи добиться не получилось бы, но именно благодаря самому Малфуриону и Тиранде, которая без устали молила Мать-Луну очистить разум возлюбленного от присутствия Кошмара, стихия приняла поистине эпический размах, который и требовался для победы над злом.
Раскаты грома сотрясали и Азерот, и Изумрудный Сон. Король Вариан приказал солдатам держать строй, ведь они не имели права расслабляться и возлагать слишком большие надежды на происходящее. Правитель Штормграда отважно вел войска в бой, и порой в чертах его лица проступал образ Призрачного Волка. Это воодушевляло тех союзников, которые знали о благословении Голдринна.
Алекстраза, Хранительница Жизни, которая продолжала удерживать последний оставшийся портал в Изумрудный Сон, мрачно улыбнулась, поняв, чего именно удалось добиться Малфуриону, и приложила последние оставшиеся силы на то, чтобы не подвести его.
Малфурион почувствовал, как все сдвинулось с мертвой точки. Под его началом друиды словно превратились в единый организм. Сам же он познал и свой родной мир, и Изумрудный Сон так глубоко, как никогда прежде. Вот только, если бы не поддержка Тиранды, у него вряд ли получилось бы извлечь из этих знаний выгоду.
Мощь бури возросла до предела.
В самом ее эпицентре бушевала ни с чем не сравнимая ярость. Весь Азерот содрогнулся, а Изумрудный Сон озарился светом. Два мира слились воедино, но вовсе не так, как желал того враг. Ксавий хотел превратить прекрасное мирное место в обитель зла и кошмаров, руководствуясь собственными извращенными идеалами и наставлениями той силы, которая стояла у него за спиной.
Малфурион же наделил оба мира девственной мощью природы.
Ветер оглушительно взвыл и развеял туманы. Под его напором порождения Кошмара и призрачные сатиры дрогнули, а потом рассыпались в прах. Штормград, Оргриммар, а вместе с ними и все осаждаемые врагом города вдруг очистились.
Начавшийся ливень омыл все те места, которые поглотило зло. Кристально чистые воды не только изгнали оставшиеся тени и других слуг зла, но и породили новую жизнь там, где Кошмар сеял лишь разрушение или порчу.
Отвратительные насекомые буквально растворились в дождевой воде, не в силах противостоять столь невероятной мощи. Те же, кого порча поглотила без остатка, сбежали вместе с отступавшими туманами, воплощавшими собою угасающую тьму.
К несчастью, Кошмар до сих пор контролировал множество ни в чем не повинных жертв, и их страхи наполняли его невообразимой мощью. Спящие восставали и, следуя своим чудовищным видениям, нападали на тех, кто противостоял злу.
Впрочем, Малфурион все это предвидел, и тут же вызвал гром, грохотавший так, что все небо сотрясалось.
Никогда прежде на Азероте такого не случалось. С мощью стихии не сравнилось бы и извержение сотни вулканов. И даже все бури, случавшиеся с начала мира, бледнели перед той, что призвал Малфурион.
Столь оглушительный грохот услышали все живые существа, даже те, что погрузились в крепкий сон, укрылись в глубоких пещерах, поднялись высоко в горы или спрятались за толстыми каменными стенами.
Грянул гром.
И спящие пробудились.
Чары Кошмара рассеялись.
Через мгновение разум Малфуриона наполнил злобный крик Ксавия – жалкий лепет в сравнении с величием бури. И все же верховный друид не торопился праздновать победу. Раскинув руки и крепко сжав кулаки, он сосредоточился на стихии, сотворенной совместными усилиями всех своих собратьев, и направил ее ярость на Владыку Кошмара.
Буря разыгралась с новой силой.
Молнии сверкали, выжигая тьму и остатки порчи. Ее вспышки вместо белых или золотистых имели ярко-зеленый оттенок, свойственный энергии природы. Там, куда била молния, вместо сожженной земли вырастали цветы.
Малфурион равномерно распределял усилия в каждом из двух миров, зная, что стоит только чуть ослабить бдительность, и Кошмар вновь укоренится. И в самом деле, зло, безжалостно попираемое со всех сторон, с каждым мгновением сопротивлялось лишь отчаяннее. Малфурион ощутил, что некоторые друиды начинают слабеть, и взял на себя дополнительную ношу. Тиранда же помогала, не зная усталости, и горела ничуть не меньшей решимостью, чем он сам. Они остановят Кошмар здесь и сейчас!
Но в какой-то момент ужасное зло, что помогало Ксавию, явило себя и дало отпор.
Через мгновение Малфурион понял, что все дело в спящих. Они пробудились, но сохранили воспоминания о пережитых ужасах, и этим до сих пор питали Кошмар.
Малфурион и Тиранда одновременно поняли, что нужно делать. Верховный друид вскинул левую руку, и ливень, орошавший землю Азерота, ослабел, превратившись в ласковый, теплый дождь. Сами же капли воды вдруг приобрели чуть красноватый оттенок, напоминавший о бутонах роз. Тиранда же попросила помощи у своей богини, и с небес сошел серебристый свет луны.