Верховный друид видел, что дарованная ему сила двух миров может пойти на пользу и в других вещах, но при этом чувствовал: пора остановиться. Ощущая огромную благодарность, он первым делом попросил остальных друидов прервать заклинание. Собратья отдали много сил, больше, чем Малфурион смел попросить. Он гордился всеми ими.
Лишь после этого сам верховный друид неохотно отстранился, вернул двум мирам позаимствованную энергию и вернулся на Азерот. И сразу взгляд Малфуриона упал на ту, что была рядом с самого начала до самого конца, простила нелепые ошибки, из-за которых он оказался в заточении и претерпел чудовищные пытки, и вытерпела все испытания, на которые он обрек ее своими неудачами. Малфурион ощущал ее любовь и, хоть понимал, что не достоин таких чувств, твердо решил: больше они никогда не расстанутся.
Он нежно коснулся щеки Тиранды.
А потом поддался наконец усталости и упал в объятия возлюбленной.
30Проблеск надежды
Бролл Медвежья Шкура встретил новость о пробуждении Малфуриона с восторгом, который ночные эльфы и друиды в особенности демонстрировали крайне редко. Он радостно закричал и бросился через весь Анклав Кенария к храму Луны. Бролл на всех парах мчался мимо тех, кто степенно шествовал к обители жриц, беспокоясь лишь о том, чтобы с его шан’до все было в порядке.
Сперва путь преградили две вооруженные Сестры Элуны, но потом одна из них его все же узнала.
– Нам приказали пропустить лишь нескольких избранных, – объяснила она, – иначе в храме соберется слишком много сочувствующих.
Бролл кивнул, радуясь, что оказался среди тех, кому Тиранда разрешила войти. Он и так знал, где именно разместили Малфуриона, а потому не нуждался в объяснениях. Бролл бежал по храму, то и дело воздавая хвалу Элуне, чьи статуи стояли повсюду.
Для Малфуриона выделили место под самой большой из них, и лунный свет здесь никогда не угасал. Верховная жрица настояла на том, чтобы его перенесли именно сюда, вопреки желанию друидов отправить их высоко чтимого шан’до на Лунную поляну. Тиранда отказывалась выслушивать чьи бы то ни было доводы, и, в конце концов, все подчинились, ведь она была не только правительницей ночных эльфов, но и возлюбленной Малфуриона.
Малфурион лежал с закрытыми глазами на ложе, сотканном друидами из листьев и трав. Тиранда сидела подле него с мягкой, влажной тряпицей в руке, словно была послушницей, а не верховной жрицей. Рядом на страже стояла притихшая Шандриса Оперенная Луна. В это мгновение она напоминала не опытную воительницу, а скорее ребенка, встревоженного здоровьем родителя.
– Моя госпожа, – тихо произнес Бролл, подойдя к Тиранде. Шандриса, раньше всех заметившая, что в храме есть кто-то еще, лишь бегло взглянула в его сторону. – Я слышал, что он… что он очнулся, – робко продолжил Бролл.
– Так и есть, – откликнулся Малфурион, медленно открыв глаза, которые вновь, как и прежде, излучали золотистый свет. Казалось, отныне так будет всегда. Он мимолетно улыбнулся и продолжил, взглядом указав на Тиранду: – Но она настаивает на том, чтобы я отдохнул подольше. После… после неудачной попытки встать я вынужден согласиться с… с этой рекомендацией, – с трудом произнес Малфурион и улыбнулся шире. – Но я пропустил самое главное! Вижу, битва со злом изменила и тебя, Бролл.
Верховный друид имел в виду глаза Бролла, которые хоть и сверкали не так ярко, как у него самого, все же излучали золотистое сияние. Заглянув внутрь себя и Азерота, Бролл наконец сломал последний барьер, тот самый, что сам же и установил, и наконец оправдал все ожидания, став великим друидом. Изменилось что-то фундаментальное. От его обычной нерешительности не осталось и следа. Теперь Бролл точно знал, что наконец выполнил свое предназначение, и буквально излучал уверенность в себе.
Но прямо сейчас все это не имело значения, и его интересовало лишь одно.
– Шан’до, а ты точно в порядке?
Верховная жрица тут же замерла и взглянула на Бролла так, словно сомневалась, в своем ли он уме.
– Малфурион в храме Элуны, а я – ее верховная жрица. Ты действительно думаешь, что с ним может что-то случиться?
– Прости мою недальновидность, – ответил друид со смешком. – Я не подумал.
Малфурион коснулся колена возлюбленной, и та немедленно смягчилась. Затем он обратился к Броллу:
– Тиранда чересчур обо мне печется. Кроме того, я дал обещание, и она ждет, что я сдержу свое слово.
– Обещание? – переспросил Бролл.
– Как удачно, что ты решил навестить меня, Бролл. В тот момент, когда мы с Тирандой принесем свои брачные обеты, я не могу даже представить рядом с собой кого-то другого, кроме тебя.
Бролл лишь через мгновение понял, что имел в виду шан’до. Шандриса же, заметив его замедленную реакцию, тихо рассмеялась.
– Вы что… собираетесь пожениться?
– А почему тебя это так удивляет? – с улыбкой спросила верховная жрица. – Думаю, я и так ждала достаточно. Наконец-то Малфурион взялся за ум!
– А я думаю, что за все это время ты давно могла найти кого-нибудь поразумнее, – парировал Малфурион окрепшим голосом, а потом взял возлюбленную за руку и обратился к Броллу: – Что ж, Бролл Медвежья Шкура, согласен ли ты занять место подле меня в день свадьбы?
– Но ведь наверняка есть более достойные…
– Да, есть много прекрасных кандидатов на эту роль, но я выбираю тебя.
Бролл склонил голову.
– Что ж, это честь для меня. Остается надеяться, что я не совершу какую-нибудь глупую ошибку.
Шан’до в ответ только рассмеялся:
– Друг мой, вряд ли кто-нибудь совершит большую ошибку, чем я, когда оставил свою любовь одну на тысячу лет и даже больше!
– Когда состоится церемония?
На этот вопрос Малфурион и Тиранда, не сговариваясь, ответили одновременно:
– В самое ближайшее время!
С практической точки зрения Дарнас не слишком хорошо подходил для проведения свадебной церемонии такого масштаба. И все же не было места более подходящего. В конце концов, Малфурион Ярость Бури – лидер друидов, а Тиранда Шелест Ветра – не только верховная жрица Элуны, но и правительница ночных эльфов. Разве могли они выбрать какой-то иной город?
Задолго до свадьбы оба (и в особенности Тиранда) быстро и единогласно решили вопросы распределения ролей. Малфурион прекрасно знал, что его возлюбленная проявила себя выдающимся лидером, и не собирался занимать ее место. Тем не менее, Тиранда настаивала, что они должны править вместе и иметь равный голос во всех вопросах, касающихся благополучия ночных эльфов. Она останется верховной жрицей храма Элуны, а он – верховным друидом, но теперь подвластные им институты будут сотрудничать гораздо теснее, и это наверняка пойдет народу лишь на пользу.
Разумеется, сама церемония проходила в храме Элуны. Правильно распределить всех гостей было не так просто, но генерал Шандриса, как оказалось, умела организовывать свадьбы ничуть не хуже, чем вести бои. Некоторые даже шептались, будто эти хлопоты нравились ей гораздо сильнее рутинных обязанностей командира.
И все же ее Часовые отлично потрудились в союзе с Сестрами Элуны, следя за тем, чтобы никто не нарушал порядок. Это было важно, ведь, кроме ночных эльфов, в списке гостей Малфуриона и Тиранды оказались король Вариан, верховный маг Ронин и правители множества других земель. Конечно же, каждый из них явился со свитой и в сопровождении личной стражи. Несмотря на то, что весь Азерот восстанавливался после нападения Кошмара, король Вариан и многие другие не могли пропустить столь знаменательное событие – свадьбу тех, кто спас их мир. Засвидетельствовать свое почтение явились даже независимые дворфы из клана Громового Молота, прославленные наездники на грифонах из Заоблачного пика, во главе со своим верховным таном Фалстадом.
Тралл прислал поздравления от лица всей Орды. Хрупкое перемирие между фракциями трещало по швам – главная угроза осталась позади, и личная неприязнь взяла верх. На большее молодожены и не рассчитывали, ведь, возможно, очень скоро вновь война между Альянсом и Ордой вспыхнет с новой силой. Единственной приятной деталью во всем этом оказалось то, что поздравления вызвалась передать не кто иная, как Тура, попросившая своего вождя позволить ей отправиться в Дарнас. Верховный друид, верховная жрица и остальные стали для нее верными соратниками.
Церемонию, разумеется, назначили на то время, когда Белая Леди, луна, которую ночные эльфы почитали как воплощение Элуны, озарила небосклон. Однако для удобства тех гостей, которые не вели ночной образ жизни, добавили дополнительное освещение. Кроме того, оно придавало церемонии еще большее величие. В кронах деревьев порхали тысячи светлячков, а над головами собравшихся парили небольшие серебристо-голубые сферы. По приказу Ронина, который, как это не удивительно, знал пару дольше всех остальных, маги создали несколько фантастических радуг, которые сверкали в ночном небе и символизировали десять тысяч лет любви Малфуриона и Тиранды.
Ронина сопровождала его жена Вериса Ветрокрылая, командир высших эльфов Серебряного Союза, созданного в противовес вступившим в Кирин-Тор эльфам крови, а также два сына-близнеца. Мальчики стояли смирно. Они оба унаследовали от отца темно-красные волосы и сильную линию челюсти, но их черты казались более утонченными, а уши были чуть длиннее, чем у обычных людей. На первый взгляд, от союза эльфийки и человека не стоило ждать чего-то выдающегося, но эти дети получились невероятно красивыми.
Наконец торжественные фанфары провозгласили выход Малфуриона и Тиранды. Почетный караул из числа Часовых был облачен в гербовые накидки Круга Кенария с изображением листа, увенчанного царственными рогами, и нес знамена Сестер Элуны с символом луны. Следом шла величественная процессия друидов и жриц. За ними с торжественным видом маршировали офицеры Часовых, выбранные лично генералом Шандрисой.
И наконец перед гостями предстали сами Малфурион и Тиранда.
Верховный друид шел, гордо подняв голову с величественными рогами. На его плечи был накинут плащ из листьев, а грудь защищал деревянный доспех с выгравированным символом Мирового Древа и Круга Кенария. Образ довершал килт до колен и сандалии.