Следующий же день начался с того, что я люблю меньше всего, с дорогих костюмов. Мама успела заказать несколько разных вариантов, в том числе и классический английский смокинг. Пришлось мерить все. Тая и мама сошлись во мнении, что итальянский чёрный костюм с жилеткой мне подходит больше всего. К нему прилагались туфли, как оказалось, довольно удобно сидевшие на ноге.
Мама для праздника выбрала светлый костюм с юбкой немного ниже колен. Украсила его драгоценной брошкой. Тася перед нами предстала в красивом светлом платье, подчёркивающим стройную фигуру. Не сошлись мы только во мнении, на чём ехать в резиденцию императора. Мы с братом решительно настаивали на нашем автобусе. И улыбались одинаково, представив, как среди верениц дорогих чёрных авто появляется наш шестиколёсный монстр. Но мама идею зарубила на корню, сказав, что правитель обещал делать подарки, и лучше будет его не злить. По крайней мере, до тех пор, пока мы эти подарки не получим. Пришлось Саше заказывать представительный лимузин. И где-то часа в два после полудня, мы отправились на приём. За Дашковыми, кстати, тоже приехала огромная чёрная машина, только отечественного производства. Или они так подгадали, или это случайность, но выехали мы одновременно.
Если требовалось организовать встречу на высоком уровне, принять глав других государств или отметить значимый праздник, использовали Александровский дворец. Я с этой достопримечательностью знаком не был и не видел прежде даже на картинках. Это было большое светлое двухэтажное здание, построенное в тихом и живописном месте. Перед зданием просторная площадка с зелёной лужайкой в центре, чтобы машины гостей могли делать круг и останавливаться напротив входа. Высокие и массивные колонны, красная ковровая дорожка, суетятся слуги. Вблизи здание производило приятное впечатление. Приехали мы не первыми и не последними, оказавшись почти в центре длинной вереницы дорогих машин. У дворца скорость движения упала почти до пешеходной. Проще было выйти и дойти до входа пешком, чем десять минут делать круг по двору.
Внутри дворец встречал нас роскошным интерьером и мозаичным паркетом. Работники дома направляли в нужную сторону вошедших, к просторному бальному залу. Коридоры, ведущие в другие помещения, были аккуратно огорожены красным плетёным шнуром. Чтобы гости ненароком не забрели в жилые помещения императорской семьи. Попадая в огромный зал, украшенный золотом, с удивительной росписью на потолке, немного теряешься. Но Саша, державший маму под руку, повёл её вдоль стены к окнам, выходящим во двор. Мы с Тасей поспешили следом. В зале уже присутствовало немало знакомых лиц, слышался приглушённый гул голосов. Акустика зала была странной, вроде вокруг все разговаривают, но, чтобы понять о чём, нужно подойти ближе. Заметил я ректора, беседующего с двумя незнакомыми мужчинами.
— Кузьма! — раздался знакомый низкий голос. Как ледокол по тонкому весеннему льду к нам шёл Кеша. За ним едва поспевая следовала Татьяна Ивашова.
За колоритной парочкой шла Марина и уже за ней плёлся второй мастер Трубиных. Вылетело из головы его имя. Вроде Кеша называл его Митька. Может Дмитрий? Взгляд у него, кстати, печальный. Думаю как раз из-за Марины.
— Привет, — я поднял руку в приветственном жесте. — Из столицы прямиком?
— Нет, в Питере остановились, в Национале, — сказал он. — А Митька здешний, у него квартира. Даже две.
— Привет, — кивнула Таня. — Поздравляем с победой.
— А я, дура, его на студенческий турнир звала, — сказала Марина. — Прости. Теперь понятно, почему ты говорил, что это не интересно.
— Дмитрий, — протянул руку второй мастер Трубиных.
— А что, у Трубиных только два «молодых» мастера?
— Нет, есть ещё один, — хохотнул Кеша, — только там одно название. Чего зря позориться. Срубили бы его с одного удара и высмеяли. Ух ты, — удивился он, кивая в сторону входа в зал, — Орловы. И Тимофей с ними? Кто ж его пустил?
— Кузьма, можно тебя на пару слов, — сказала Татьяна. — Таисия, извините, пожалуйста, но это очень важно.
— На пару слов, — я погладил Таю по руке.
Мы с Татьяной отошли к ближайшему окну. Уверен, что здесь любой уголок отлично прослушивался, но не просить же Тасю ставить защитный купол вокруг нас.
— Мой папа последние несколько дней не мог найти себе место, ходил кругами по кабинету, рычал на всех по любому поводу, — начала девушка немного сбивчиво. — Они с Фёдором Георгиевичем, главой рода, не могли решить, проблему по имени Матчины. А вчера ближе к вечеру отца отпустило. Я его таким довольным никогда не видела. Подслушала, о чём он в кабинете разговаривал. Он говорил, что мы не будем подписывать документы на землю, которая должна была отойти вам. Я не знаю, что они придумали, но что-то неправильное, в этом я уверена. И Марина про своего отца то же самое говорит.
Взгляд и голос у Тани действительно был встревоженный. Она даже губу закусила, чтобы справиться с эмоциями.
— Спасибо, что предупредила, — я ободряюще улыбнулся. — Считай, что за мной небольшой долг.
— Тогда я попрошу сразу, — быстро сказал она, а глаза её немного заблестели. — Не убивай папу, пожалуйста.
— Ну, ты… — я вдохнул, чтобы сказать что-нибудь резкое, затем выдохнул. — Хорошо. Обещаю тебе прямо сейчас. Ни твоих родителей, ни родителей Марины я убивать не стану, как бы не сложились обстоятельства. Если только они сами не придут ко мне с оружием. А если я столкнусь с ними, когда всё станет очень плохо, передам им твои слова и отпущу. Предоставлю право им решать, как распорядиться своей судьбой. Это тебя устроит?
— Да, — она быстро закивала. — Прости, что веду себя так эгоистично.
— Вот и хорошо. Пойду предупрежу маму.
Вернувшись к Тасе, я взял её под руку и повёл в сторону Саши и мамы. Они обменивались с кем-то колкими любезностями. Их оппонентов я не знал, поэтому нагло влез, даже не попросив прощения. Взял родственников под руку и отвёл немного в сторону. Пересказал слова Татьяны.
— Выходит, я был прав, — Саша посмотрел на маму.
— Не факт, — возразила она.
— Очень скоро мы это узнаем, — он едва приподнял уголки губ в улыбке.
Я знал брата очень хорошо. И это не предвещало ничего хорошего. В нашей семье я был сильным, а он умным. Так уж получилось. Нет, и я сам не дурак, но на его фоне просто наивный чукотский юноша.
— Думаете будет война? — спросила Тася.
— На это указывает четыре факта, — сказал Саша. — Факт номер один — к нам до сих пор не подошёл никто из значимых фигур, с кем мы имеем или планируем иметь дело. А ещё здесь нет журналистов и того, кто будет освещать события в СМИ. Посторонних, кроме нас, вообще, нет… Нужно больше данных…
Он сильно задумался. Действительно, мы ждали минут тридцать, пока начнётся мероприятие, но за это время к нам никто не подошёл, за исключением Хованских и Дашковых. От последних это был Иван Максимович, мастер, отдавший мне победу без боя. Поздравил с победой, сказал пару принятых в подобных случаях слов. Потом появился Император с супругой. В этот раз он был одет в военный камзол старого образца. Лента через грудь усыпана орденами, некоторые из которых могли поспорить по изыску и количеству драгоценных камней с самыми дорогими украшениями присутствующих господ.
Для Императора предусмотрели небольшое возвышение в локоть высотой, с перилами, наверное, чтобы он не упал. И речь императора была длинной. Он говорил о доблести, силе и отваге его подданных. О том, что только благодаря им границы Российской Империи крепки и нерушимы. Упомянул какие-то происки недоброжелателей и создаваемую против России коалицию. В конце речи он, наконец, решил перейти к теме, ради которой мы собрались.
— Согласно древней традиции и закону, благородному роду Российской Империи, чей представитель победил в турнире, достаётся земля в пределах столичного града Москвы, — подытожил ещё одну долгую речь Император. Я уж думал, что усну, пока слушаю. — Наши поздравления Матчину Кузьме! Прошу победителя выйти вперёд.
Иван Шестой сделал приглашающий жест. Тася немного сжала мою руку и отпустила. Пока я шёл в сторону возвышения из служебной комнаты выскочил мужчина в старомодном костюме. В руках он нёс серебряный поднос, на котором лежала свёрнутая бумага, перетянутая красивой ленточкой. Император дождался, пока я подойду, поклонюсь, как этого требовал протокол. Мне торжественно вручили бумагу, неискренне улыбнулись. Со стороны зала последовали жидкие аплодисменты. Больше всего старались Александр и Тася. И всё. Торжественного слова мне не предоставили. Слуга очень тихо попросил, чтобы я вернулся к гостям.
Пока мне вручали награду, я успел бегло осмотреть зал и не заметил Ректора. Совсем недавно видел его, но посреди речи императора он пропал. А ещё я уловил злобный взгляд, словно в меня метнули нож или что-то острое, неприятное. Невозможно понять, от кого он исходит, слишком много на мне скрестилось взглядов. Неприятно засосало под ложечкой. Что-то я разнервничался…
Едва я вернулся к своим, как тут же подскочил ещё один слуга в старомодной ливрее и попросил всех Матчиных следовать за ним. Мы прошли сквозь толпу приглашённых к боковой двери в узкий коридор, затем долго шли по нему до просторной угловой комнаты. Удивительное место. Огромная комната, в углу пианино, несколько кресел и большущий старинный глобус. Вот и вся обстановка. Пустовато как-то для дворца. Хотя, я не большой специалист в этом вопросе. Глаз радовал только паркет и большие картины на стенах. На одной, метров пять в длину, была изображена баталия. Люди в мундирах сходились друг с другом в рукопашной, отряды конницы, далёкие вспышки молний, сошедшихся в смертельной схватке мастеров. А чуть дальше морской пейзаж, портрет незнакомого императора. Экскурсия неожиданно закончилась рядом с открытой дверью в небольшой кабинет. Старинный дубовый стол, несколько стульев, выполненных в том же стиле, с резными спинками. Сидения мебели обиты бело-красной бархатной материей. Стены драпированы тканью, наверняка чтобы поглощать звуки голосов. За столом незнакомый мужчина. Одежда праздничная, на груди лента и несколько орденов.