меблированными назвать их можно было с большой натяжкой. Мебель и ковер выглядели так, будто их выбросили на помойку, где на них не польстились даже старьевщики. Ничего общего с апартаментами, где обитал другой фармацевт-любитель — доктор Монне.
— Что ты хочешь узнать? — спросил Том, пряча купюру. — Собираешься открыть свое дело?
Джек покачал головой:
— Нет, мне просто надо кое-что выяснить о «берсерке». Слыхал о таком?
— Спрашиваешь, — фыркнул Том. — Конечно, слыхал. Я и сам бы не прочь сварганить такую штуковину.
— Неужели Крутому Тому это не по зубам? — удивился Эйб, опускаясь в потертое кресло. — Ведь говорят, ты можешь сделать все, что угодно.
— Да, так оно и было, пока не появилась эта новая дурь. У меня от нее прямо крыша едет, вот что я вам скажу, — усмехнулся Том. — Да и не у меня одного. Федералы тоже в полном напряге. Они отнесли эту штуку к классу УОВ.
— К какому классу? — переспросил Джек.
— УОВ — умеренно опасное вещество. Но его молекулярную структуру они до сих пор не могут определить. Значит, она очень сложная, ведь у этих козлов классное оборудование. Но для нашего брата это просто находка, потому что рано или поздно штука эта превращается в инертное вещество. — Том издал легкий смешок. — Федералы и копы в полном отстое. Они прихватывают тебя с товаром, а когда дело доходит до суда, главная улика превращается в питьевую соду.
— Как у того парня, который шел по делу о «бунте выпускников»! — воскликнул Джек, щелкнув пальцами. — Его пришлось выпустить, потому что кто-то подменил главную улику.
Крутой Том покачал головой:
— Никто ничего не подменял. Просто это вещество изменилось. Так всю дорогу происходит: эта штука враз теряет силу, где бы она ни была. Полный улет! Либо глотай, либо прощевай. Чувак, который ее придумал, настоящий Эйнштейн в молекулярной биологии.
Джек вспомнил, как восхищалась Надя талантами своего Монне.
Все складывалось в целостную картину, но Наде она вряд ли понравится.
— Будь я наркоманом, — задумчиво произнес Эйб, — я бы взбесился, если бы меня надули этаким манером.
Крутой Том пожал плечами:
— Некого винить. На упаковке стоит срок годности.
— Но что это за вещество? — спросил Джек.
— Спроси что-нибудь полегче. Могу только сказать, что ни к одной известной группе оно не относится. Об амфетаминах я знаю все, но это вещество и близко с ними не лежало. Это не опиат, не барбитурат и не экстази. Что-то совершенно иное. Оно повышает агрессивность.
— А если ее нет? — спросил Джек.
— У всех она есть. В каждом из нас сидит зверь. Просто некоторые слезли с деревьев чуть раньше. Я называю это КЗ — коэффициент звероподобности.
— "Упрямая звериная плоть..."
— Что?
— Да так, это из фильма, который я видел позавчера.
— Так вот, парни, склонные к насилию, ну те, у которых высокий КЗ, от обычной дозы слетают с катушек. А доза побольше может даже Винни Пуха превратить в чудовище.
— Это как раз то, что нужно, — подал голос Эйб. — Побольше злости. А кто эту штуку мог придумать? И с какой целью?
— Я слышал, он впервые появился у вояк в горячих точках, но потом его моментально выбросили на рынок. И тот, кто торгует этой хреновиной, тоже большой спец. Ее продают во всех видах и под разными названиями, чтобы окучить сразу всех. То, что толкают подросткам и всякой шпане, идет под названием «берсерк» — это самая популярная марка, — но есть еще «Терминатор-Х», «Каратель», «Хищник», «Палач», «Узи», «Самурай», «Киллер-В» и так далее.
— И большой у него рынок?
— Нельзя сказать, что очень, но, похоже, это только вершина айсберга. Раз уж спортсмены и пиджаки на него подсели...
— Спортсмены и пиджаки? — удивился Джек. — А им-то это на кой черт?
— Агрессивность, старик. Человеческая агрессивность. Ты можешь почувствовать себя новым Эром Джорданом, Джоном Элви, Уорреном Баффи или Биллом Гейтсом. Немного куражу и этой штуки — тут важно правильно подобрать дозу — и ты в полном порядке. Спортсмены покупают «Гол», «Шлем», «Победу», «Рывок», «Финиш» — названия разные, суть одна. Его принимают вместо анаболиков. Слышали, что вчера произошло, когда играли «Никсы»?
Джек покачал головой, Эйб кивнул.
— Как ты мог пропустить такое, старик? Леон Доукис, этот новый форвард у «Никсов», приложил защитника «Пистонов» — не помню, как его зовут, но он здорово держал оборону, носился как сумасшедший и так зажал Доукиса, что тот выглядел полным слабаком, еле волочащим ноги. Короче, Доукису это надоело, и он сгреб этого защитника и зашвырнул в публику. Подбросил его, как перышко! Парень приземлился в шестом ряду! — загоготал Том. — Я пересмотрел все выпуски новостей, раз пять видел этот улет. Страшное дело. Хоть на что могу поспорить, что оба они врубили по дозе «Гола».
— Ты сказал, что пиджаки тоже подсели?
— Да. Для них делают самые слабые формы: «Успех», «Процветание», «ГЕО». Белые воротнички таскают его к себе на работу. Эта штука скоро заполонит все. Спрос колоссальный. Я бы и сам не прочь этим подзаняться, но состав уж больно сложный, не для моих скромных возможностей.
— А кто тогда его производит?
Крутой Том пожал плечами:
— Не знаю. Пытался выяснить, думал, может, раздобуду формулу, да где там — наткнулся на стену. Там сербский заслон.
— Драгович?
— Угадал. Потому я и перестал рыпаться. С ним связываться никому не посоветую.
Еще одна деталь, дополняющая общую картину.
— А других игроков нет?
— Люди Драговича никого не подпускают к поставкам. Мне кажется, они идут из Европы. Ведь эта дурь там впервые появилась.
Вот это уже не укладывалось в картину. Если за «берсерком» стоит компания Монне, логично предположить, что они производят его здесь, на своем заводе. Что может быть лучше для прикрытия нелегального производства наркотика, чем легальное фармацевтическое предприятие?
— Можешь продать мне дозу?
— "Берсерка"? Сейчас в активной форме ничего нет. Но у меня есть немного инертного материала. Я с ним работал, пока он не накрылся. Причем в то же самое время, что и порошок, за который посадили того выпускника. Я тебе дам немного. Мне-то теперь от него толку мало.
Том увлек Джека в заднюю комнату.
— Я здесь посижу, — сказал Эйб. — Срисую орнамент у тебя со стен. Может, пригодится у меня в магазине.
В задней комнате находилась лаборатория Крутого Тома. Он специализировался на амфетаминах, и, по отзывам знатоков, его продукция была самого высокого качества.
Когда Том включил свет, полчища тараканов в панике бросились по углам.
— Извини за непрошеных гостей, старик. Но когда живешь под рестораном, без этого никак.
Ротвейлер Манфред, последовавший за хозяином, остановился на пороге комнаты. Джек сразу понял почему. Здесь пахло как в школьной лаборатории, где проводил опыты драмкружок, — смесью растворителя с кошачьей мочой. На столах стояли подносы с белой массой, над которыми крутились вентиляторы. В углу работала вытяжка с новенькой блестящей трубой, уходящей в потолок, но запах все равно оставался.
— Интересно, а сколько ты берешь за унцию?
— За унцию? Ты что, старик, я продаю по граммам. У меня чистый продукт, и кайф от него долгий. — Том искоса посмотрел на Джека. — А зачем тебе?
— Да ты ведь личность легендарная. Мог бы прикупить хату и получше.
— Конечно, мог бы, кто спорит. Может, когда-нибудь и съеду отсюда. Но это для меня не главное. Я человек творческий, и мне надо быть поближе к своей работе.
Сплошные творческие личности, подумал Джек.
— Видишь ли, в своей работе я использую... материалы, особенно растворители, имеющие характерный запах, который может кое-кого заинтересовать. А здесь я подсоединил свою вытяжку к трубе от плиты ресторана. И все мои пары смешиваются с дымом от готовки. Здорово придумано?
— Здорово, — согласился Джек. У него резало глаза, и хотелось поскорей выбраться на свежий воздух. — Так как насчет «берсерка»?
— Сейчас найду, — пообещал Том и начал копаться в куче целлофановых пакетиков. — Я ведь продаю наркотики, чтобы заработать на свое творчество, и знаешь, сейчас я создаю нечто такое, отчего «берсерк» сразу увянет. Он у меня идет под названием «Снег-9». Одной дозы будет достаточно, чтобы словить офигенный кайф на целую неделю. Это мой Святой Грааль. Когда я его найду, — все, могу считать, что я свое дело сделал. Только тогда я завяжу — и ни минутой раньше. Кровь из носу, но «Снег-9» дожму. Так-то, парень.
Валяй, сэр Гавейн, подумал Джек.
— Вот он, — сказал Том, поднимая небольшой прозрачный пакетик, в нижнем углу которого виднелся желтый порошок. — В активном состоянии он вроде бы голубой...
— "Вроде бы" — это как? — попытался уточнить Джек.
— Знаешь, я точно тебе не могу сказать, — растерянно улыбнулся Том. — Странно как-то. Я возился с ним две недели, видел его каждый день, но цвета так и не запомнил. Во всяком случае, он был не желтый. Желтым он становится, когда теряет силу. — Он протянул пакетик Джеку. — На, бери.
— Весь?
— Конечно. Я все равно собирался его выкинуть.
— А как насчет активной формы? Просто для сравнения.
Крутой Том замотал головой, размахивая своей косичкой:
— Сейчас у меня нет. Поставки идут с перебоями, и, когда старая партия теряет силу, новая приходит не сразу. Через денек-другой надеюсь получить.
— Странная манера вести дела, — заметил Джек.
— Не говори. Я бы на их месте запускал новый товар тык в тык, не теряя ни минуты. — Том пожал плечами. — Но кто их знает. Может, у них на то свои причины.
Джек засунул пакетик в карман и повернулся, чтобы идти.
— Постой-ка, — остановил его Крутой Том, поднимая еще один пакетик, наполовину заполненный мелкими прозрачными кристаллами. — Это мой последний продукт. «Снег-7». Хочешь попробовать?
— Нет, спасибо, — поблагодарил Джек, устремляясь к двери.
— За счет заведения. Тебе понравится. Кайф держится три дня, и жизнь становится