– Спасибо вам, Муса-эфенди. За совет, за историю и за вашу мудрость.
– Это вам спасибо, дражайшая звездочка, – отозвался собеседник, опуская руки и вставая из-за стола.
– Вы разве не разделите со мной трапезу? – снова попыталась проявить гостеприимство Шахразада.
– Мне уже давно пора отправляться в путь, – покачал головой Муса. – Однако обещаю нанести повторный визит в ближайшее время. В этот раз я не стану откладывать его на несколько лет. И буду жить надеждой, что в следующую нашу встречу вы с Халидом будете вместе. Бок о бок и счастливы.
Странное чувство вины полоснуло Шахразаду по сердцу.
Муса подошел к своей суме, которую оставил в углу, поднял ее с пола и помедлил, о чем-то размышляя. Затем сунул руку внутрь и достал потертый, побитый молью коврик, плотно скатанный в рулон и перевязанный пеньковым шнуром.
– Позвольте преподнести вам дар, бесценная Шахразада.
– Благодарю, Муса-эфенди.
Она вежливо приняла сверток и прижала его к груди, подумав про себя, что более странного подарка еще ни разу не получала.
– Всегда держите его под рукой. Этот ковер особенный. Он поможет найти путь, когда вы потеряетесь, – сказал необычный гость с многозначительным блеском в глазах и погладил Шахразаду по щеке. – Он отнесет туда, куда стремится твое сердце.
Старик и колодец
Пустынное солнце нещадно обжигало Тарика, точно языками пламени. Жар поднимался от дюн, блестя в небе и порождая видения.
Юноша плотно закутался в риду, низко надвинув капюшон и закрепив его кожаным ремешком на лбу. Песчаные вихри вздымались под ногами жеребца, оставляя мерцающую дымку каждый раз, как опускались копыта.
Зорайя нарезала круги в вышине и с каждым проходящим часом испускала все более негодующие крики.
Когда солнце начало садиться, Тарик приблизился к границе Хорасана с Парфией и начал искать место для ночлега. Он знал, что племена бедуинов находились рядом, но не хотел рисковать, вторгаясь на их территорию не отдохнув как следует. Юноше не удавалось проспать больше нескольких часов с тех пор, как он покинул Рей почти четыре дня назад. План разговорить местных обитателей, чтобы разузнать о текущем положении дел в этом крае, лучше отложить до следующего утра.
Вдалеке Тарик заметил небольшое поселение. Выгоревшие на солнце здания подковой окружали ветхий каменный колодец. Потрескавшиеся глиняные дома с полуобвалившимися крышами выглядели заброшенными. Возле колодца пожилой мужчина снимал бурдюки для воды со спин двух старых верблюдов.
Тарик пришпорил своего темно-гнедого арабского жеребца, натянув капюшон белой риды.
Когда всадник приблизился, старик оглянулся и широко улыбнулся сквозь густую бороду, в которой блестело серебро. Между передними зубами виднелась щель. Простые коричневые одежды из льняного полотна намекали на невысокое происхождение. Кисти рук выглядели узловатыми от возраста и тяжелого труда.
– Прекрасный жеребец, – кивнул незнакомец, по-прежнему ухмыляясь.
Тарик кивнул в ответ, но ничего не ответил.
Старик вернулся к своему занятию: потянулся трясущимися руками к стоявшему на краю колодца ведру и… тут же его уронил.
Оно полетело в темную бездну, гулко ударяясь о стены, пока не врезалось в воду с издевательским всплеском.
Тарик громко выдохнул.
Старик застонал, сорвал с головы капюшон и принялся топать ногами по грязи, с отчаянием заламывая руки. На морщинистом лице ясно читалась досада.
Юноша какое-то время наблюдал за эмоциональным представлением, но все же решил вмешаться и с обреченным вздохом спешился.
– У вас есть веревка? – спросил он у пожилого мужчины, снимая капюшон.
– Да, сагиб. Конечно, сагиб, – отозвался старик, не переставая при этом кланяться.
– Необязательно меня так называть. Я не прихожусь тебе господином.
– У молодого господина великолепный жеребец. Прекрасная сабля. Он точно является сагибом.
– Дайте мне веревку, – снова вздохнул Тарик. – И я спущусь в колодец за ведром.
– Благодарю, господин. Вы очень добры.
– Это не доброта. Я просто хочу пить, – криво усмехнулся юноша, взял у старика веревку и закрепил на вороте колодца. Затем помедлил и обернулся к собеседнику. – Не пытайтесь украсть моего жеребца. Он очень норовистый, и далеко уехать вам все равно не удастся.
– Ни за что бы так не поступил, сагиб, – так яростно затряс головой старик, что грозил пораниться.
Этот пыл заставлял еще больше сомневаться в чистоте намерений незнакомца.
Какое-то время Тарик внимательно его разглядывал, после чего вытянул левую руку и громко свистнул. Зорайя упала из-под облаков сизо-серым клубком встопорщенных перьев и острых когтей. Старик вскинул трясущуюся ладонь к лицу, желая защититься от злобного хищника.
– Она любит лакомиться глазами, – бесстрастно проинформировал пожилого мужчину Тарик, позволяя любимице вволю порезвиться, хлопая крыльями, щелкая клювом и испуская угрожающий клекот.
– Сагибу не нужно бояться дурных поступков с моей стороны!
– Отлично. Вы живете где-то неподалеку?
– Я Омар из племени бедуинов.
– Что ж, Омар из племени бедуинов, – медленно произнес Тарик, меряя собеседника пристальным взглядом, – я хочу заключить сделку.
– Сделку, господин?
– Да, сделку. Я достану ведро из колодца и помогу наполнить бурдюки водой, а взамен прошу поделиться информацией о вашем племени и шейхе.
– К чему безымянному сагибу сведения о каком-то пустынном племени? – задумчиво почесав бороду, спросил Омар.
– Не беспокойтесь, я не желаю им зла, а, наоборот, испытываю безмерное уважение к бедуинам. Несколько лет назад мой отец приобрел у них моего жеребца и не устает рассказывать о непревзойденном мастерстве их наездников. Говорят, кочевые племена – одни из лучших в мире всадников.
– Одни из? – расплылся в улыбке старик. – Мы самые лучшие, сагиб. Вне всяких сомнений!
– Значит, мы договорились? – неуверенно улыбнулся Тарик в ответ.
– Полагаю, что да, молодой господин. Но позволите задать последний вопрос? – поинтересовался Омар и, получив от юноши утвердительный кивок, продолжил: – С какой целью вы ищете бедуинов?
Тарик ненадолго задумался, что ответить. Старик был в лучшем случае чьим-то слугой. А скорее всего, и просто чьим-то пожилым родичем, которого отправили за водой, чтобы создать видимость, будто тот на что-то еще годится. Рассказать о цели своего визита казалось довольно безвредной затеей.
– У меня есть деловое предложение.
– Деловое? – закудахтал Омар. – Для бедуинов? Зачем молодому богатому господину понадобилась помощь кочевников?
– Я ответил на ваш вопрос. Значит, вы согласны выполнить уговор?
– Да, сагиб, – блеснул темными глазами старик. – Согласен.
Тарик пересадил Зорайю с манжеты-мангалы на ворот колодца, подошел к коню и снял с седла притороченный лук, перекинув его через грудь, чтобы не оставлять оружие. Затем проверил, прочно ли закреплена веревка, перелез через известковый край колодца и уперся ногами в каменную стену.
Задача не казалась особенно сложной: достать деревянное ведро с поверхности воды широкого колодца, глубиной не превышающего два человеческих роста. Вскоре Тарик уже карабкался вверх по каменной кладке, а когда выбрался обратно под оранжевыми лучами закатного солнца, то вручил емкость Омару.
– Предлагаю в следующий раз привязать веревку к ручке.
– Мудрый совет! – рассмеялся старик.
Они принялись наполнять бурдюки водой и закреплять их на спинах верблюдов.
– Итак, – начал Тарик, когда с делом было покончено, – с каким племенем вы путешествуете?
– С племенем под предводительством семьи аль-Садик, – ухмыльнулся Омар.
– Мне уже доводилось слышать это имя.
– О, это великий и древний род, пользующийся уважением среди всех кочевников пустыни.
– И кто ваш шейх?
– Представитель шестого поколения династии аль-Садиков. Некоторые называют его немного странным, потому что он какое-то время учился в Дамаске, прежде чем вернуться в пустыню.
– И что же ваш шейх изучал в Дамаске?
– Искусство изготовления оружия. Он стал настоящим мастером по части сплавов железа и стали, господин.
– И для чего же ему понадобилось подобное ремесло?
– Он считает, что эти знания дают преимущество над врагами, – пожал плечами Омар.
– Похоже, ваш шейх – очень интересный человек, – задумчиво произнес Тарик.
– Как и вы, сагиб. Но удовлетворите все же мое любопытство: какого рода деловое предложение вы держите на уме?
– Это личный вопрос, – уклонился от ответа Тарик.
– Личный? – рассмеялся Омар. – Значит, пытаетесь отобрать власть у члена семьи или… завоевать сердце женщины.
– Что?
– А какие еще личные дела могут быть у молодого богатого господина с бедуинами? Так что из перечисленного? Ваш отец – презренный деспот из древних сказаний? А вы – герой, которому жаждут служить ваши люди?
Тарик хмуро воззрился на неугомонного старика, но тот продолжил, ничуть не смутившись:
– Ага! Тогда остается попытка завоевать сердце прекрасной девы. – Когда юноша отвернулся и направился к лошади, Омар крикнул ему вслед: – Должно быть, она настоящая красавица, раз побудила такого привлекательного господина с соколом и великолепным жеребцом Аль-Хамса забраться так далеко в море песков.
– Дело не в этом, – пробормотал Тарик.
– Значит, она не слишком привлекательная?
– Дело вовсе не в красоте!
– Так я угадал, и молодой господин явился к бедуинам, чтобы решить сердечные вопросы? – довольно прокаркал собеседник и умоляюще вскинул руки, когда Тарик враждебно на него покосился и запрыгнул в седло. – Не обижайтесь на старого Омара, сагиб! Я вовсе не желал бередить рану. Все мое проклятое любопытство! Что поделать, обожаю истории о любви. Если вы проследуете за мной, я буду счастлив представить вас