И серебристо-пепельные глаза исчезли среди множества гостей.
Оставив Шахразаду умирать от ужаса.
«Только не это. Пожалуйста, только не сейчас! Лишь бы Тарик ничего не сказал Халиду», – в панике думала она, вспоминая стычку на базаре, которая произошла несколько недель назад.
Вспоминая пьяных смутьянов с разномастным оружием… И закутанного в плащ халифа со смертоносным шамширом.
Если Тарик попытается угрожать Халиду, тот убьет его без колебаний.
Тем временем халиф прошествовал на помост и занял место за столиком в самом центре. Шахразада отпустила ладонь спутника и села по правую руку от него, хотя мыслями была далеко.
«Нельзя постоянно искать взглядом Тарика. И вообще ничего нельзя предпринимать. Иначе я могу только усугубить ситуацию. Но что он затеял?»
– Это место свободно? – с улыбкой спросил Джалал у Шахразады.
– Зависит от обстоятельств, – ответила она, возвращаясь в реальность. – Оно предназначается для вас, капитан?
Тот уже уселся к ним за столик.
– Но я не давала соизволения…
– Желаю вам приятного вечера, мой повелитель, – перебил девушку Джалал. Та состроила недовольную гримасу. – Не делайте так, моя госпожа. Это портит ваше прелестное лицо, – поддразнил он.
– И тебе доброго вечера, Джалал. И позволь не согласиться, – тихо возразил Халид.
– Тогда приношу нижайшие извинения, – от души рассмеялся в ответ капитан стражи. – Да простит мне повелитель вольное наблюдение, подобающее ситуации: полагаю, каждый человек в зале сейчас пересматривает понимание наивысшей красоты.
– Прекратите, – сказала Шахразада, краснея, и вспомнила слова Деспины об умении Джалала добиваться внимания девушек.
– А вот румянец вам только идет, – усмехнулся молодой капитан.
– Наконец-то хоть в чем-то мы согласны, – поддержал Халид Джалала, не сводя при этом взгляда с Шахразады.
Бесцеремонный юноша с довольным видом откинулся на подушки и сложил руки на животе.
– Позвольте представить многоуважаемым гостям… – снова разнесся по залу голос глашатая. И снова головы всех присутствующих повернулись к лестнице. – Султан Парфии, Селим Али эль-Шариф.
Джалал поднялся на ноги, бормоча под нос проклятия. Шахразада уже собралась последовать его примеру, однако Халид остановил ее, придержав за руку, едва заметно покачал головой, слегка сощурив глаза, и провел большим пальцем по внутренней стороне запястья Шахразады. Она ощутила, как сжимается сердце. Затем халиф отпустил ее, и его лицо снова застыло.
Людское море расступилось, открывая взгляду венценосной четы мужчину, который хотел обрести власть над Халидом, обвиняя его в незаконности происхождения. Дядю, который относился к матери халифа с таким презрением.
Султана, который был готов на любую подлость ради шанса заполучить Хорасан.
Селим эль-Шариф мог считаться довольно привлекательным мужчиной: волевой подбородок, благородная седина и аккуратно уложенные усы. Картину дополняли горделивая осанка, поджарое тело и здоровый вид. Взгляд темно-карих глаз казался обманчиво приветливым. По вороту и подолу угольно-черной мантии вилась искусная вышивка. На бедре султана висела сабля с полированным эфесом из чистого золота, в навершие которого был инкрустирован изумруд размером с кулак.
Высокопоставленный гость шагнул на помост с уверенностью человека, ни в чем не знающего отказа, и занял свободное место возле Халида.
Прибытие Селима послужило сигналом для собравшихся эмиров, и все начали рассаживаться за остальные столы. Шахразада наконец осмелилась окинуть взглядом зал и с огорчением обнаружила, что Тарик расположился довольно близко, в пределах слышимости. Когда их глаза встретились, на его красивом лице отразилось опасное выражение узнавания, овеянное воспоминаниями о тайных объятиях, – и Шахразада сразу же отвернулась, ругаясь про себя.
«Хватит, Тарик! Прекрати. Если Халид увидит подобный взгляд… Даже не представляю, что произойдет. Он замечает абсолютно все. И ты подвергаешь риску свою жизнь».
– Дорогой племянник! – произнес султан Парфии с фальшивой доброжелательностью в голосе и по-волчьи оскалился, обнажив белые зубы. – Разве ты не собираешься представить меня своей новой жене?
Пока Селим говорил, рядом с ним сел шахрбан, демонстрируя привычную броню настороженности.
Халид смерил султана пронизывающим взглядом и медленно растянул губы в такой неискренней улыбке, что от нее веяло холодом, как ледяным ветром на горной вершине.
– Вне всякого сомнения, дядюшка. Для меня будет честью представить вас. – Халиф повернулся к Шахразаде. – Драгоценная супруга, познакомься с моим многоуважаемым родственником по отцу, Селимом эль-Шарифом. Дядюшка, а это моя жена, Шахразада.
Султан уставился на девушку с обезоруживающим дружелюбием, после чего лучезарно улыбнулся ей с немалой долей обаяния.
– Познакомиться с вами – великая честь и удовольствие, – не менее широко улыбнулась Шахразада, прикасаясь кончиками пальцев ко лбу в знак почтения.
– Во имя всего святого, Халид-джан, твоя жена – настоящая услада для глаз, – обратился Селим к племяннику, рассматривая при этом девушку как предмет мебели или гобелен, висящий на стене.
Такое поведение разозлило Шахразаду, однако она удержала на лице улыбку и самым любезным тоном заметила:
– Эта услада для глаз тоже может видеть и слышать, мой господин.
Халид продолжал смотреть прямо перед собой, но его ледяной взгляд, казалось, немного оттаял после комментария жены.
Глаза Селима расширились и на секунду полыхнули настоящим темным огнем. Однако вскоре притворное дружелюбие вернулось, и султан мелодично рассмеялся. Этот звук казался столь же обаятельным, как и голос гостя. И таким же наигранным.
– Умопомрачительно прекрасна и красноречива! Какое редкое сочетание! Теперь я понимаю, какое удовольствие будет общаться с вами, дражайшая Шахразада.
– Незабываемое удовольствие, – согласилась она. – С нетерпением жду нашей беседы, мой господин.
– Как и я, – ответил султан, и, хотя его улыбка на секунду дрогнула, давая понять, что дерзкая собеседница его раздражает, каждое слово звучало сладко, будто наконечник копья, опущенный в патоку.
– Многоуважаемые гости, – прогрохотал голос глашатая, – ужин подан!
По широкой лестнице начали спускаться два ряда слуг, неся над головами подносы, от которых поднимался пар, затем слаженно прошествовали к помосту и принялись расставлять перед каждым гостем блюда с изысканными яствами. Ароматный рис со свежим укропом и дроблеными бобами; баранина, томленная в соусе из куркумы с карамелизированным луком; шашлычки из курицы с жареными помидорами; свежие овощи, украшенные мятой и петрушкой; маринованные в негустом масле оливки; лаваш с головками козьего сыра; огромное множество сладких соусов…
Шахразада еще никогда не видела столько еды сразу.
Воздух наполнили ароматы специй и гул разговоров. Девушка решила начать трапезу с лаваша и айвового соуса, к которым пристрастилась с тех пор, как попала во дворец, и, пока жевала, осмелилась еще раз осмотреть зал. Тарик беседовал с мужчиной постарше, сидящим слева от него. Почувствовав на себе взгляд, юноша повернул голову, и Шахразада снова была вынуждена отвести глаза.
Халид налил себе вина и откинулся на подушки, оставив блюдо с едой нетронутым.
– Пропал аппетит, племянник? – поинтересовался Селим, изящно выгибая бровь. – Такое иногда случается, особенно при переутомлении или излишних треволнениях. – Не получив ответа от Халида, который не отреагировал на язвительное замечание, а лишь сделал глоток вина, султан продолжил: – Либо же… ты предполагаешь, что пища может быть отравлена в качестве возмездия за какое-то неясное преступление. – И он сам рассмеялся собственной шутке, подмигнув Шахразаде.
Та внутренне скривилась необходимости выказывать любезность такому омерзительному негодяю, схватила оливку с тарелки Халида и закинула ее в рот, удерживая взгляд Селима.
– Если разрешите высказать мое мнение, господин, то еда мужа просто великолепна. Не понимаю, на какое неясное преступление вы изволили ссылаться, однако заверяю: вкушать приготовленную во дворце пищу можно без опасений. – Шахразада скопировала жест высокомерного собеседника и подмигнула ему. – Или же вы желаете, чтобы я попробовала и что-то с вашего блюда, дядюшка?
Услышав последнюю фразу, Джалал залился смехом, и даже генерал был вынужден опустить голову, чтобы скрыть улыбку.
Намек на кривую ухмылку тронул губы Халида.
За одним из соседних столов кто-то слишком громко поставил чашу.
Шахразада взмолилась про себя, чтобы Тарик не устроил сцену.
– Прекрасная госпожа снова демонстрирует непревзойденное красноречие, – белозубо улыбнулся Селим собеседнице и повернулся к племяннику. – Я бы спросил, где ты обнаружил такое сокровище, Халид-джан, однако…
Тот промолчал, лишь стиснул кубок с вином так, что побелели костяшки. Шахразада и сама с трудом отгоняла желание вонзить столовый прибор в глаз султана, но сумела сдержать ярость и мило поинтересовалась:
– Откуда такое любопытство, дядюшка? Вы подыскиваете себе жену?
– Не исключено, – отозвался Селим, и его карие глаза опасно сверкнули. – А у вас есть родственники, дражайшая Шахразада? Может быть, такая же красавица сестра?
«Он знает про Ирсу, – поняла девушка. – И, похоже, угрожает моей семье».
– У меня действительно есть сестра, мой господин, – ответила она, склонив голову набок и демонстрируя вежливое внимание.
И надеясь, что ничем не выдала вспыхнувшей тревоги.
Селим поставил локти на стол, с хищным интересом рассматривая Шахразаду.
Халид напрягся всем телом, сосредоточив внимание на султане Парфии, и потянулся к жене. Разговоры на помосте стихли, так как остальные гости заметили витавшую в воздухе угрозу скандала.
– Неужели я для нее составлю менее удачную партию, дражайшая Шахразада? – задумчиво спросил Селим, и в его голосе проскальзывал лед. – Потому что не кажусь опасным? Или слишком склонным прощать женщин? Слишком мягким, раз позволяю им остаться в живых?