– Какая удача! – усмехнулась Шахразада в ответ, неохотно признавая, что противница оказалась острой на язык и быстро соображала. – Мы должны считать себя счастливцами оттого, что делим отражение с тобой.
– Какая жалость, что мы не повстречались в другое время и при иных обстоятельствах, Шахразада аль-Хайзуран, – улыбка принцессы впервые за всю беседу выглядела искренней. – Возможно, ты бы мне даже понравилась.
– Как ни удивительно, но я склонна с тобой согласиться, Ясмин эль-Шариф, – признала Шахразада и низко поклонилась, поднося кончики пальцев ко лбу в уважительном жесте.
Затем развернулась, чтобы обойти колонну… и врезалась в широкоплечего мужчину, едва не упав.
К счастью, пострадавший протянул руку, помогая избежать конфуза.
Шахразада подняла голову, чтобы поблагодарить спасителя, и встретила взгляд знакомых серебристо-серых глаз, которые полыхали от неистовых эмоций.
От несомненной любви.
«Тарик. Нет. Ты не мог…»
Когда Шахразада попыталась отнять ладонь, юноша что-то передал. Кусок пергамента.
Сжав записку в кулаке, девушка отстранилась и произнесла:
– Благодарю.
– Всегда к вашим услугам, моя госпожа, – вежливо улыбнулся Тарик.
Переживая, что кто-то мог заметить передачу записки, Шахразада отступила на шаг назад и расправила ткань мантии, засовывая торчавший кусок пергамента большим пальцем дальше.
– Кажется, не имела удовольствия быть вам представленной, – буднично сказала девушка, хотя сердце так и выпрыгивало из груди от волнения. – Шахразада аль-Хайзуран.
– Тарик Имран аль-Зийяд из Талекана, госпожа, – следуя ее примеру, юноша поклонился, касаясь кончиками пальцев лба.
Внезапно из тени возник Воин и нахмурился, меряя неприветливым взглядом высокого молодого вельможу.
– Вы впервые посетили Рей? – продолжила беседу Шахразада, стараясь говорить небрежно.
– Нет, моя госпожа. Раньше у меня в городе были родственники.
– Раньше?
– Да, раньше, – с готовностью улыбнулся Тарик, такой же обаятельный, как и всегда, и лишь его глаза выдавали глубину чувств. – Однако есть надежда, что скоро все изменится. – Он понизил голос и добавил: – Когда я женюсь.
Эмоции, скрытые за этими словами, были ясны. Шахразада ощутила тепло во взгляде Тарика и на мгновение позволила себе внимательнее посмотреть на него. Заглянуть в идеальное лицо дерзкого мальчишки, в которого когда-то влюбилась, и вспомнить себя: худую девчонку, чьи глаза неотрывно следили за каждым его движением.
Как ни странно, сын эмира ответил на ее чувства.
– Шахразада.
Заслышав голос халифа, Тарик сделал шаг к Шахразаде, инстинктивно пытаясь защитить ее. Однако она предупреждающе сверкнула глазами на друга детства, отгоняя ледяные иглы страха, что Халид все поймет. Ведь порывистый сын эмира никогда не умел скрывать эмоции.
Халиф подошел к жене, едва взглянув на Тарика, и повторил:
– Шахразада.
– Да? В чем дело?
– Я тебя искал, – ровным тоном сказал Халид.
– Тысяча извинений, мой повелитель, – даже не пытаясь скрывать злость, бросила Шахразада. – Мы беседовали с Ясмин и, должно быть, потеряли счет времени. – Тщательно выверенный ответ нацеленной стрелой полетел в халифа.
– Понимаю, – он принял удар, даже не вздрогнув, лишь янтарные глаза стали холодными.
«Понял ли?» – с сомнением подумала Шахразада, удерживая взгляд мужа.
Сейчас было не время и не место, чтобы делиться своими запутанными мыслями и чувствами.
В конце концов, Халид тоже хранил немало секретов.
А потому не заслужил права узнать ее тайны.
Необходимо было обеспечить безопасность тем, кого любила Шахразада. Отцу, Ирсе. Тарику. Безопасность от юноши с темным прошлым и неясным будущим.
Безопасность от той власти, которую он имел над ее сердцем.
– Позвольте представить вам Тарика Имрана аль-Зийяда, мой господин, – сказала Шахразада, отчаянно пытаясь взять ситуацию под контроль.
Халид заморгал и обернулся к молодому вельможе, будто впервые его заметил.
Лицо Тарика застыло. Губы сжались в одну линию. Шахразада взмолилась про себя, чтобы он не совершил необдуманных действий.
Будто ответив на ее безмолвные просьбы, юноша расслабился, улыбнулся халифу и низко поклонился, прикасаясь ко лбу в жесте почтения.
– Приветствую, мой повелитель. Я сын Назира аль-Зийяда, эмира Талекана.
– Надеюсь, визит в город доставит вам радость, – сухо пожелал Халид.
– Благодаря вашему гостеприимству, несомненно, – улыбка Тарика стала еще шире.
«Он что, растерял последний разум?» – рассерженно размышляла Шахразада, мечась по затененному балкону. Сердце колотилось, вторя темпу быстрых шагов.
В потной ладони кусок пергамента размяк. Чернила потекли и отпечатались на коже.
Шахразада еще раз развернула почти нечитаемую теперь записку с неслыханным посланием, жирно нацарапанным почерком Тарика:
У тебя на балконе. Когда луна окажется в высшей точке. Я прожду до рассвета, если потребуется. Не испытывай мое терпение.
У него хотя бы хватило ума не подписываться.
Шахразада уже в пятый раз смяла пергамент в кулаке, окончательно убежденная, что Тарик окончательно обезумел. Он рисковал всем из чистого упрямства. Из высокомерия. Из…
– Шази? – послышался шепот, и в темноте на краю балкона возник черный силуэт.
– Иди сюда, – прошипела девушка. Когда Тарик скользнул ближе и нагнулся, она схватила его за капюшон риды и потянула в самую густую тень вдоль стены, после чего потребовала ответа: – Ты совсем сошел с ума? Ты хоть понимаешь, насколько опасно…
– Как же я по тебе скучал, – выдохнул Тарик, обнимая Шахразаду, а когда она снова попыталась заговорить, прижал к груди ее лицо и рассмеялся. – Пожалуйста, позволь мне хотя бы секунду просто насладиться встречей.
– Ты сошел с ума, Тарик Имран аль-Зийяд. Окончательно и бесповоротно, – проворчала девушка, ударяя друга по плечу. – Как тебе вообще удалось получить приглашение?
– Перехватил предназначенное отцу, – пожал он плечами. – Точнее, Рахим перехватил.
– Ты даже не представляешь, насколько глупой затеей было являться вот так…
– Какой бы глупой ни казалась затея, я пришел, чтобы помочь тебе завершить начатое, – тепло произнес Тарик, проводя ладонью по волосам Шахразады. – Расскажи, каким образом ты планируешь убить этого никчемного халифа? – Почувствовав, как застыла девушка, он спросил: – Шази, в чем дело?
– Я… – вот и все, что ей удалось выдавить.
– Ты что, еще не придумала план? – удивился Тарик. А когда не желавшая озвучивать свои сомнения Шахразада оттолкнула его, продолжил: – Ничего страшного. Тогда просто расскажи, что удалось узнать. – Она нахмурилась и уставилась в темноту за перилами. – Ты жила во дворце несколько недель и наверняка хоть что-то выведала. Например, привычки этого юнца-халифа? Его уязвимые места?
– Я… Я не знаю, – запинаясь, пробормотала Шахразада, понимая, что должна передать всю полученную информацию Тарику. – Он очень скрытный, – прошептала она, коря себя за неспособность рассказать все.
– Скрытный? Да он как старый верблюд. Такой же неприветливый и бесполезный.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила Шахразада, ощущая странный укол при такой оценке характера Халида.
– Ковыряется в еде, вечно погружен в угрюмое молчание и позволяет жене отвечать на выпады в свою сторону, вместо того чтобы высказываться самому.
– Что? Нет-нет. Ты неправильно все понял.
– Пожалуйста, только не говори, что защищаешь его. Этот никчемный мальчишка весь вечер едва обращал на тебя внимание, если не считать той демонстрации перед всеми гостями, будто ты какой-то выигрыш… и еще того ужасного момента, когда он перебирал твои украшения. Хотел бы я этого не видеть.
– Я его не защищаю. Просто говорю, что все… сложно, – прошептала Шахразада и даже в темноте заметила, как Тарик нахмурился.
– Сложно? Не вижу здесь ничего сложного. Насколько я оцениваю ситуацию, мне всего лишь нужен доступ к оружию и возможность сделать выстрел.
Из покоев донесся какой-то звук, и сердце Шахразады замерло от ужаса. Она прижала ладонь к губам Тарика и заставила его укрыться в самой густой тени, после чего направилась в спальню.
Внутри никого не оказалось, и девушка облегченно выдохнула.
Когда она вернулась на балкон, Тарик небрежно опирался на стену. Он прохладно поинтересовался:
– Ты кого-то ожидаешь?
– Тебе нужно уходить.
– Но почему? – теперь в его голосе появились подозрительные нотки.
– Тарик, прошу тебя.
– Твой муж должен нанести визит? – юноша сощурил серебристые глаза.
– Пожалуйста, уходи. Сейчас же, – попросила Шахразада и потянула его за запястье, но упрямый сын эмира даже не шевельнулся.
– Отлично. Пускай является. Это позволит решить проблему раз и навсегда.
– Тебе что, жить надоело? – негромко воскликнула Шахразада, в отчаянии заламывая руки.
– Думаешь, этот никчемный мальчишка сумеет мне навредить? – рассмеялся Тарик с беспечным высокомерием. – Да я верблюда бы сильнее испугался.
– Глупец! Он тебя убьет!
– Почему ты так в этом уверена? Мне кажется, он попросит свою мать сделать за него грязную работу.
Шахразада глубоко вдохнула, а затем не удержалась и разразилась гневной тирадой, хотя и старалась говорить шепотом:
– Ты ничего не знаешь о Халиде, и твое невежество станет причиной твоей гибели. Сейчас же уходи, Тарик! Когда он войдет в ту дверь, то покромсает тебя на куски прежде, чем ты успеешь открыть рот. Я этого не переживу. Если ты меня любишь, не вынуждай смотреть на это.
Завершив речь, Шахразада вцепилась в плащ Тарика. Ее лицо исказилось от тревоги. Заметив это, юноша почувствовал, как первоначальное удивление испаряется и сменяется сожалением.
– Шази… Прости меня.
– Не нужно извинений. Просто… Уходи скорее.
Тарик покинул тень, повернулся, схватил Шахразаду за талию и прижал спиной к каменной стене. Провел ладонями по обнаженным рукам девушки.