Лишь Шахразада имела значение.
Из дальнего угла покоев донесся неясный шум.
Халид заморгал, стараясь сфокусировать зрение, и напрягся, когда перед затуманенным взглядом промелькнула чья-то тень. Пришлось снова зажмуриться в попытке отогнать круги перед глазами и рассмотреть неведомого противника сквозь застившие взор клубы тумана. Боль в висках нарастала из-за ускорившегося пульса в ответ на внезапную опасность.
Мелькнула новая тень. В этот раз движение привиделось в другом углу покоев.
Халид осторожно убрал руку с плеч Шахразады, потянулся к кувшину, стоявшему рядом с кроватью, и метнул его в сторону очередного шороха, одновременно вскакивая на ноги с обнаженным шамширом в ладони.
Звук разбитого кувшина разбудил Шахразаду. С испуганным возгласом она села на постели.
– Что случилось?
Халид ничего не ответил, пока девушка осматривалась по сторонам в пустой комнате. Он снова принялся отчаянно моргать, стараясь прогнать резкое жжение в глазах, будто туда насыпали песок. Затем прижал ладонь к пылавшему лбу и стиснул зубы от боли.
– Тебе… тебе нехорошо? – нерешительно спросила Шахразада, поднимаясь с кровати и подходя к Халиду.
– Все в порядке, – отрезал он и тут же понял, что слова прозвучали непреднамеренно грубо.
– Ты лжешь, – покачала Шахразада головой и мягко взяла мужа за запястье. – Что с тобой?
– Ничего. – И снова боль прокралась в голос, сделав ответ более резким, чем Халид хотел.
– Обманщик, – девушка дернула его за руку.
– Шахразада…
– Нет. Немедленно скажи мне правду или я сейчас же возвращаюсь к себе! – Халид промолчал, прислушиваясь к яростному реву зверя в своем разуме. Она тихо всхлипнула и бросилась к дверям из черного дерева. – И снова ты закрываешься от меня!
– Постой! – Халид попытался удержать Шахразаду, но сознание помутилось от пульсировавшей боли, а перед глазами поплыли темные круги.
Он издал невнятный возглас, выронил шамшир и повалился на колени, прижимая ладони к вискам.
– Халид! – ахнула Шахразада. Она подбежала и опустилась на пол рядом с мужем. – В чем дело?
Он сумел выдавить только стон.
Девушка поспешила к дверям и распахнула одну из тяжелых створок.
– Моя госпожа, вы что-то хотели? – спросил охранник.
– Отыщите капитана… нет, генерала аль-Хури, – торопливо распорядилась Шахразада. – Немедленно!
Спустя некоторое время раздался тихий стук в двери.
– Моя госпожа… – послышался голос дяди. – Все ли у вас…
– У халифа разболелась голова, – в словах Шахразады звучал неприкрытый страх, и это расстроило Халида сильнее, чем он мог бы предположить. – Пожалуйста, помогите ему.
– Оставайтесь с ним. Я скоро вернусь.
Двери закрылись.
Шахразада снова опустилась на пол рядом с Халидом. Он же прислонился спиной к кровати, поставил локти на колени и прижал обе ладони ко лбу с такой силой, что перед глазами замелькали искры.
Когда двери в покои приотворились, Шахразада напряглась и подсела ближе к Халиду в бессознательной попытке его защитить.
– Мой повелитель, – разнесся по покоям голос факира.
Халид вздохнул, по-прежнему не открывая глаза.
– Моя госпожа, – сказал дядя. – Пожалуйста, пройдемте со мной.
– Я… – чувствовалось, что Шахразада готовилась дать отпор.
– Пожалуйста, – мягко прервал ее генерал.
– Нет, – хрипло выдавил Халид и протянул девушке руку. – Она останется.
– Племянник…
Огромным усилием воли он открыл слезившиеся глаза и решительно взглянул в лицо дяде.
– Моя жена останется.
Ава
Шахразада не знала, верить ли своим глазам.
Странный старик, облаченный в белые одежды, двигался не как простые смертные. А еще не моргал и, кажется, даже не дышал.
Его проницательный взгляд изучал девушку настолько пристально, что ей сделалось не по себе.
– Мой повелитель, – повторил необычный гость и скользнул ближе к Халиду.
Тот молча поднял голову. Старик приложил ладони к его вискам и закрыл глаза. Шахразада ощутила, как воздух в покоях на мгновение застыл, а к ее сердцу потянулось знакомое покалывание, отчего по спине пробежал холодок.
Когда странный старик вновь открыл глаза, они мерцали молочной белизной, как ослепительный центр яркого пламени. Между ладонями же появилось теплое красно-оранжевое свечение, постепенно накрыв лоб Халида сплошным языком огня.
Покалывание возле сердца достигло апогея, и Шахразада едва сумела сдержать вскрик. Ощущение напомнило ей тот день на прошлой неделе, когда они с Деспиной экспериментировали над парящим ковриком.
Полукруг теплого сияния вокруг головы Халида начал пульсировать желтым, становясь все ярче и ярче, пока не вспыхнул, после чего исчез, втянулся обратно в растопыренные пальцы старика.
И покалывание в груди тут же прекратилось.
Халид осторожно выдохнул. Напряжение постепенно покинуло его тело.
– Благодарю, – пересохшими губами прошептал он лекарю, обессиленно опустив плечи.
Шахразада подняла глаза на мага и вновь наткнулась на его тревожно пронизывающий взгляд, но все же сумела повторить:
– Благодарю.
– Мой повелитель… – нахмурился старик, и в его немигающих глазах мелькнуло беспокойство.
– Совет принят к сведению с величайшей признательностью. Я помню ваши опасения, – тихо прервал лекаря Халид.
– Ваше состояние ухудшается, – после длинной паузы сообщил странный собеседник и добавил: – И будет прогрессировать.
– Понимаю.
– Простите мою дерзость, повелитель, но вы не понимаете. Я уже предупреждал, и сейчас худшие опасения сбываются. Нельзя продолжать вести себя подобным образом. Если не найдете способ заснуть…
– Пожалуйста, – прервал старика Халид, с трудом поднимаясь на ноги. Странный собеседник скользнул к дверям и поклонился с неестественной плавностью. – Еще раз благодарю за помощь, – халиф повторил жест и поднес кончики пальцев ко лбу в знак уважения.
– Не стоит признательности, – покачал головой маг. – Для меня честь служить лучшему из повелителей. И обеспечить ему шанс доказать мою правоту. – Он взялся за бронзовую ручку, бросил на Шахразаду еще один внимательный взгляд и растворился в темноте за дверью.
Когда они остались одни, Халид опустился на край кровати. Янтарные глаза были налиты кровью, а резкие черты лица до сих пор несли следы перенесенной боли.
Шахразада села рядом. Какое-то время они оба молчали, пока воздух не сгустился от повисших между ними невысказанных мыслей.
Затем Халид повернулся и заговорил:
– До того…
– Ты не можешь уснуть? – перебила его Шахразада с сочувствием в голосе.
– Не могу, – со вздохом подтвердил Халид.
– Но почему? – спросила она и взяла его за руку. Юноша наклонился вперед, и черные пряди упали ему на лоб. – Расскажи мне. – Взгляд искоса был исполнен такой боли, что у Шахразады перехватило дыхание. Она обхватила ладонь мужа своими и взмолилась: – Пожалуйста, Халид.
– Прежде всего хочу, чтобы ты знала, насколько я сожалею, – кивнул он наконец.
– О чем? – тихо спросила Шахразада, чувствуя, как сердце забилось сильнее.
– Обо всем. Но в первую очередь о том, что взваливаю на тебя непосильное бремя истины.
– Я не понимаю…
– Скоро поймешь, – хрипло прошептал Халид. – Я не хотел, чтобы ты отягощала свою душу этим грузом. Узнав секрет, уже ничего нельзя будет изменить. Эта ноша навсегда останется с тобой. Вместе со страхом, постоянной тревогой и чувством вины.
– Не могу сказать, что понимаю, – осторожно отозвалась Шахразада. – Однако если ты несешь это бремя и оно заставляет тебя страдать, я хочу знать все.
– Ее звали Ава, – медленно начал Халиф, вперив взгляд в черные плиты пола.
– Ава?
– Моя первая жена. Я вступил в брак почти сразу по достижении семнадцати лет. Это были договорные отношения. Сделка, которую я заключил, чтобы избавиться от гораздо худшей доли. Так мне тогда казалось. Как же я ошибался.
Халид сжал ладонь Шахразады и продолжил:
– Я не должен был стать правителем Хорасана. Моего брата, Хасана, воспитывали как будущего халифа. К тому моменту, когда он погиб в сражении, мы с отцом уже не сумели наладить отношения, после тех лет, что он провел, наказывая меня за предполагаемые преступления моей матери. Мне остались лишь воспоминания о кровопролитии и жажда возмездия. После его смерти я не был готов принять бразды правления, как и любой юнец, преисполненный ненависти. Как ты однажды отметила – я стал предсказуемым. Предсказуемо злым. Предсказуемо ослабшим.
– Что произошло? – тихо спросила Шахразада и увидела, как янтарные глаза Халида подернулись дымкой воспоминаний.
– Я решил стать таким правителем, которого бы презирал отец. Он желал, чтобы я взял в жены Ясмин, дабы объединить Хорасан и Парфию. И даже после его смерти советники настаивали на этой партии. Даже дядя Ареф считал это разумным, пусть и досадным шагом. Однако я непреклонно отказывался от заключения подобного союза и даже дошел до того, что распустил всех визирей отца и набрал новых советников по собственному разумению.
– Ты так сильно ненавидел Ясмин? – напряженно поинтересовалась Шахразада.
– Она обладает множеством несомненных достоинств, – покачал головой Халид, – но я никогда не ощущал к принцессе особой привязанности. И ни за что бы не объединил семьи с Селимом Али эль-Шарифом. Когда моя мать была жива, он относился к ней как к блуднице и никогда не упускал возможности дурно отозваться о ней после смерти. С раннего детства я с нетерпением ждал, когда повзрослею и сумею отплатить Селиму за все его поношения. – Он с горечью усмехнулся.
– Ты стремился отомстить? – тихо спросила Шахразада.
– Нет. Возмездие никогда не станет моей целью. Оно не сумеет вернуть утраченное.
Она сглотнула и отвела взгляд.
– Селим, наверное, был в ярости, получив твой отказ взять в жены Ясмин.
– До прямого отказа дело не дошло. Когда советники стали настаивать на браке, чтобы укрепить союз между нашими государствами и упрочить не слишком устойчивое положение молодого халифа, я решил жениться на другой девушке, сочтя это наилучшим выходом из ситуации. Ава происходила из добропорядочной семьи Рея и казалась доброй и умной. После свадьбы я пытался проявлять заботу,