«Шива, я клянусь тебе, я буду игнорировать этого изменчивого зверька».
Она заставила себя не смотреть на него, пока пила из своей чаши и гордилась собой за это проявление силы духа, однако почувствовала, как он весь напрягся.
Нога в сандалии резко опустилась на свободное место рядом.
– Не та ли это красивая девушка с колким языком? – послышался сверху невнятный голос.
Посмотрев вверх, она прищурила глаза в отвращении.
– По-видимому, здесь слишком популярное заведение, – сказал Халид, а на его лице проявились морщины напряжения.
– Как для распутных сволочей, так и для древних царей, – ответила себе под нос Шарзад.
– Что? – протянул юноша, вино явно ухудшило его восприятие.
– Неважно. Что тебе надо? – спросила Шарзад с искрой раздражения.
Юноша злобно посмотрел на нее.
– Возможно, я немного поспешил ранее. Но я хотел бы поделиться своим последним наблюдением. Этот здесь? – Он большим пальцем указал на Халида. – Он кажется слишком ворчливым для такой девушки, как ты. Думаю, тебе намного больше подошел бы мужчина с шармом. Такой, как я.
При этом Халид уже собирался встать. Шарзад положила руку ему на грудь, ее сверкающие глаза неотрывно глядели на помутневший взгляд юноши.
– Ты, кажется, забыл, как совсем недавно, должна добавить, назвал мою мать шлюхой. И думаешь, в этом мире я предпочла бы тебя какому-либо другому мужчине, не важно, ворчливому или нет?
Он улыбнулся ей, его друзья, сидящие позади, смеялись над ее дерзостью.
– Не принимай это близко к сердцу, красавица. Что, если я скажу, что моя мать на самом деле была шлюхой? Это исправит ситуацию? Так случилось, что я очень высоко ценю женщин подобного рода, – подмигнул он ей.
Смех за его спиной становился все громче.
И снова Шарзад почувствовала ярость под своей ладонью, когда она сильнее прижала ее к Халиду, удерживая его на месте.
Она кивнула:
– Я не могу сказать, будто удивлена. Что касается меня, я, наверное, тоже оставлю этот товар на стойке. Меня абсолютно не интересуют… маленькие бананы.
При этих словах Халид повернул к ней голову, в его глазах был шок. И края его губ подергивались.
На какой-то момент вокруг них воцарилась пронзительная тишина.
А потом дикий хор смеха заполнил пространство.
Друзья юноши хлопали руками по коленям и стучали по спине друг друга, хохоча над ним. Его лицо сменило несколько оттенков красного, когда он постиг полную степень оскорбления Шарзад.
– Ты! – Он рванулся к ней.
Шарзад отскочила с его пути.
Халид схватил мужчину за воротник камиса и швырнул в ватагу его друзей.
– Халид! – крикнула Шарзад.
После того как юноша сумел подняться на ноги, Халид чуть отошел назад и ударил его в челюсть так сильно, что тот пошатнулся в сторону стола с опасно выглядящими мужчинами, полностью поглощенными игрой в кости с небывало высокими ставками.
Монеты и кости астрагалы[10] рухнули на землю, когда стол содрогнулся под тяжестью юноши.
Игроки взревели от ярости и вскочили на ноги, все вокруг них пришло в хаос.
И их драгоценная игра была уничтожена, без возможности восстановления.
Все взоры обратились к Халиду.
– Святая Гера! – простонала Шарзад.
С мрачным смирением он потянулся к шамширу.
– Нет, ты, идиот! – ахнула Шарзад. – Бежим! – Она схватила его за руку и развернула в противоположном направлении, кровь колотилась в ее теле. – Уйди с дороги! – крикнула девушка, когда они уклонились от тележки торговца, ее ноги в сандалиях летели над грязью.
Звук преследователей только подгонял Шарзад, а кроме того, бег ускорялся благодаря более широким шагам Халида, тянущего ее вдоль узкой оживленной улицы базара.
Когда он дернул ее за руку, увлекая в маленькую боковую аллею, она потянула его назад.
– Ты хоть понимаешь, куда бежишь? – потребовала ответа.
– Хоть раз в жизни замолчи и послушай.
– Как ты смеешь…
Он обвил ее правой рукой и плотно вжался вместе с ней в затененный альков. Затем прижал указательный палец к ее губам.
Шарзад слышала, как их преследователи пробежали мимо проулка, все еще крича и ругаясь в пьяном дурмане. Когда звуки стихли, он убрал палец от ее губ.
Но было слишком поздно.
Потому что Шарзад чувствовала, как его сердце забилось быстрее.
Так же, как и ее.
– Что ты говорила? – Он был так близко, что его слова больше напоминали дыхание, чем звук.
– Как… как ты смеешь говорить мне такое? – прошептала она.
В его глазах сверкнуло что-то сродни веселью.
– Как я смею намекать, что это ты устроила тот беспорядок?
– Я? Это не моя вина! Это ты виноват!
– Я?
– Ты и твой нрав, Халид!
– Нет. Ты и твой рот, Шази.
– Неправда, ты, несчастный мужлан!
– Вот видишь? Этот ротик. – Он протянул руку и провел большим пальцем по ее губам. – Этот восхитительный ротик.
Ее предательское сердце стучало в такт биению Халида, и, когда Шарзад взглянула на него из-под ресниц, его рука на ее пояснице притянула девушку до невозможности близко.
«Не целуй меня, Халид. Пожалуйста… не надо».
– Они здесь! Я нашел их!
Халид схватил ее за руку, и они снова понеслись дальше по переулку.
– Мы не можем все время убегать, – кинул он через плечо. – В конце концов, нам придется встать и сражаться.
– Я знаю, – фыркнула она в ответ.
«Мне нужно оружие, мне нужен лук».
Она начала осматриваться в поисках колчана или лука, возможно оставленного прислоненным к стене здания, но единственное, что видела, – это изредка мерцающие мечи. В отдалении Шарзад заметила плотного мужчину с огромным прямым луком, висящим на его плече, но она знала, что у нее мало шансов быстро отнять у него оружие. И еще менее вероятно, что она смогла бы выпустить стрелу из такого большого лука.
Это казалось тщетным занятием. До тех пор, пока она наконец не увидела мальчишку, играющего с друзьями в глухом переулке.
У него был импровизированный лук и на плече – колчан, а в нем ровно три стрелы.
Шарзад потянула Халида за руку, увлекая его за собой дальше в переулок. Она присела перед мальчиком, подняв капюшон накидки.
– Можешь дать мне свой лук и стрелы? – спросила задыхаясь.
– Что? – удивленно промолвил он.
– Вот. – Шарзад протянула ему пять золотых динаров, вытащив их из кармана накидки. Настоящее состояние в понимании мальчишки.
– Вы с ума сошли, госпожа? – промолвил мальчик, разинув рот.
– Ты отдашь их мне? – взмолилась Шарзад.
Он передал ей оружие, не сказав ни слова. Она положила деньги в его грязные руки и закинула колчан на плечо.
Халид наблюдал за этим обменом, его глаза были напряжены, а губы поджаты.
– Вы знаете их, госпожа? – Мальчик посмотрел куда-то позади Шарзад.
Халид развернулся, обнажив свой шамшир с металлическим скрежетом и откинув капюшон черной риды со лба.
– Немедленно уходите отсюда, – сказала Шарзад мальчику и его друзьям.
Мальчишка, кивнув, сорвался с места, его друзья опрометью кинулись за ним.
Так или иначе, группа мужчин, которых Шарзад и Халид успели задеть, составляла семь человек. Из этих семи трое проявляли признаки явного оскорбления, в то время как для остальных четверых основное значение имела задетая гордость. Не считая денег, конечно.
А деньги имели большой вес.
При виде Халида с мечом наготове несколько из них достали свое разномастное оружие.
Не говоря ни слова, Халид двинулся вперед.
– Господа! – оборвала его Шарзад. – Это кажется несколько поспешным. Я считаю, всю эту ситуацию можно отнести к простому недоразумению. Пожалуйста, примите мои искренние извинения за наше участие в данном скандале. По правде говоря, это между мной и… господином с сомнительными манерами, которого мы встретили ранее.
– Это у меня сомнительные манеры? Ты, сварливая сука! – Юноша вышел вперед.
– Достаточно! – Халид поднял шамшир в лунном свете, его серебряное лезвие угрожающе засверкало, готовое убивать.
– Остановитесь! – тон Шарзад граничил с отчаянием.
– Я сказал: хватит, Шази. Я услышал достаточно, – произнес Халид убийственным тоном.
– Да. Пусть делает, что хочет, Шази. Семеро на одного? Мне нравятся наши шансы, – продолжал ненормальный.
«Ты понятия не имеешь, что говоришь. Второй лучший фехтовальщик в Рее изрубит вас на куски, одного за другим. Без колебаний».
Тогда умалишенный достал свою ржавую саблю из ножен.
В тот же миг Шарзад наложила стрелу на рукоятку лука и отпустила ее, сделав это одним стремительным движением. Стрела полетела идеальной спиралью, несмотря на ее покрытое грязью оперение и скромное происхождение лука.
И она пронзила насквозь запястье этого идиота.
Он взвыл от боли, выронив саблю, которая с гулким звоном ударилась о землю.
Перед тем как у кого-то появилась возможность среагировать, Шарзад наложила на тетиву еще одну стрелу. Когда она сильно натянула ее, то почувствовала, как рукоять деформировалась.
«О господи!»
Тем не менее девушка прошла мимо Халида, удерживая стрелу в том же положении по отношению к шее.
– Это как раз то, в чем все вы сильно ошиблись. Никогда не было семи к одному. И я настойчиво предлагаю вам семерым взять руки в ноги и вернуться домой. Потому что следующий, кто достанет оружие – кто сделает еще хоть шаг вперед, – получит стрелу в глаз. И я могу вас заверить, что мой друг еще менее великодушный.
Заметив движение слева от нее, Шарзад быстро повернулась и сильнее натянула лук. И опять рукоятка выпрямилась у ее уха.
– Лучше не испытывайте мое терпение. Вы для меня ничего не значите.
Ее колени дрожали, но голос был твердым словно камень.
– Оно того не стоит, – пробормотал один из игроков. Он спрятал оружие и вышел из переулка. Вскоре остальные последовали его примеру, пока не остались только первоначальный смутьян и его трио негодяев.