– Давай вышибем дверь, и готово, – пылко предложил он.
Дверь открыл лысый громила, добрых сто двадцать килограмм весом и под два метра ростом. Его лысина блестела как отполированная.
Он явно перерос свой костюм. Мускулы рук топорщились под пиджаком, как у качка в подростковом костюме.
Голос здоровяка совершенно не соответствовал телосложению и звучал, словно его позаимствовали из старых фильмов про Микки-Мауса.
Веллер откашлялся.
– Меня зовут Франк Веллер. Я хочу поговорить со своей супругой, Анной Катриной Клаазен.
Громила заполнил собой проход и пропищал:
– У вас есть гостевой пропуск?
– Что?
Качок скривился, словно подобный вопрос мог задать только полный идиот.
– Во-первых, – объяснил он, – у нас есть несколько пациентов, которым запрещены посещения, для их же блага. Тогда вам нужен гостевой пропуск от лечащего врача. Например, если вас пригласили на терапевтическую беседу. У других клиентов – ограничение на посещения, например по часу один раз в неделю. Тогда пациент сам решает, кому выдать гостевой пропуск. А то может начаться толкотня. Придет муж. Мать. Любовник. Дети. Да, ради безопасности у нас…
Веллер резко перебил его:
– Я не собираюсь с вами спорить. Я хочу поговорить с женой, Анной Катриной Клаазен. И немедленно!
– Сегодня в любом случае не получится. Сегодня не день посещений.
– Тогда мы хотим поговорить с вашим начальником, – подал голос Руперт.
Здоровяк рассмеялся:
– Да, многие хотят.
– Мы не уйдем, пока не добьемся своего, – твердо заявил Веллер.
– Если вы не покинете здание добровольно, мне придется вызвать полицию, – с немного нервной ухмылкой пригрозил громила.
– Не придется, – возрази Веллер. – Мы и есть полиция.
Он показал удостоверение.
Потолочное освещение падало на лысину его широкоплечего оппонента, и она сияла словно нимб. Он провел по голове рукой.
– Мы в прекрасных отношениях с полицией. Я знаю большую часть состава лично, и без разрешения на обыск…
Дальше Веллер слушать не стал. Он посмотрел на Руперта и сказал:
– Сейчас я просто врежу ему в пасть, и мы пойдем искать Анну Катрину.
Руперт крепко схватил Веллера.
– Нет, ты этого не сделаешь.
– Почему? – не понял Веллер и попытался освободиться от его хватки.
– Потому что это сделаю я! – воскликнул Руперт и без колебаний нанес удар. Он врезал громиле в нос, и тот сразу осел на пол.
– Нокаут в первом же раунде! – обрадовался Руперт и вместе в Веллером ворвался в больницу.
За ними, на полу, лежал без сознания качок, который до этого мгновения был до глубины души уверен в собственной неуязвимости. Он выглядел таким сильным, что никто никогда не решался вступить в бой. Ему достаточно было надуть грудь, и все шли на попятный еще со школьных времен.
Веллер сообщил Уббо Гейде:
– Мы внутри.
Он открыл первую же дверь. За ней сидела рассеянного вида пожилая дама с колодой карт и раскладывала на столе пасьянс. Она улыбнулась Веллеру.
– Не хотите сыграть партию в канасту?
– Нет, – дружелюбно ответил Веллер, – я ищу жену. Анну Катрину Клаазен.
Дама поморщилась, словно улыбка давалась ей с трудом. Веллер предположил, что это – последствия инсульта. Половина ее лица была словно парализована.
– Она от вас убежала?
– Нет, – ответил Веллер, – точно нет.
Он показал фотографию Анны Катрины.
– Вы не видели здесь эту женщину?
Дама покачала головой и сказала:
– Нет, но я могу поискать ее с помощью карт. Карты знают все…
Веллер повернулся и собрался уходить.
Дама крикнула ему вслед:
– Подождите! Ваша жена играет в канасту?
– Нет, – отозвался Веллер. – Боюсь, что нет.
– Может, в бридж?
– Господи, пойдем уже, – поторопил Руперт. – Или ты правда хочешь раскинуть карты?
Уже в коридоре Веллер получил по динамику в ухе напутствие от Уббо Гейде:
– А теперь спокойно, друзья. Там должен быть какой-то информационный центр. Руководство. Как мы выяснили, это вполне обычная частная клиника. Хоть и не из дешевых…
Веллер распахнул дверь в следующую комнату, но там была лишь пустая, свежезаправленная кровать.
За следующей дверью оказался письменный стол с компьютером. Несколько папок. Кофемашина. И снова – никого.
– Все как будто испарились, – простонал Веллер.
В коридор ворвался доктор Шнеебергер в сопровождении двух санитаров, напоминавших телохранителей. Его белый халат развевался при каждом шаге.
Он коротко осмотрел своих спутников, словно хотел убедиться, что они не обратятся в бегство. Один из санитаров был здоровый, как бык, второй – худой, как спица.
Доктор Шнеебергер был бледен, как смерть, прижимал к уху телефон, а над правой бровью у него была свежая рана. Он так громко кричал, что Руперту показалось, будто от его голоса исходят вибрации.
– Немедленно покиньте здание! Вы нарушаете неприкосновенность жилища! Здесь находятся больные физически и душевно люди, и ваше поведение может их шокировать!
Выпалив эти слова, он направил указательный палец в сторону Руперта. Того словно поразила отравленная стрела – пущенная, конечно, не из кончика пальца Шнеебергера, а откуда-то сзади, она, пылая, вонзилась ему в позвоночник.
Руперт замер, не успев повернуться, раскинул руки и попытался удержать равновесие.
– Боже мой! – напустился на него Веллер. – У нас сейчас нет времени на это дерьмо! Что такое?
– Я… Мой крестцово-подвздошный сустав…
Руперт покачнулся и попытался удержаться за Веллера. Боль пронзила его до кончиков волос.
Доктор Шнеебергер остановился. Оба санитара приняли воинственный вид, и худой показался Веллеру опаснее быкоподобного.
Руперт застонал и схватился за спину.
– Это психосоматическая клиника, – пояснил Шнеебергер. – Мы ничем не можем вам помочь. Вам нужно к ортопеду.
– Соберись! – приказал Веллер.
– Не могу! Это мой чертов крестцово-подвздошный сустав!
– Не выдумывай. Это всего лишь поясница.
Веллер сжал кулаки. И заговорил так громко, словно кто-то мог сомневаться в его словах:
– Меня зовут Франк Веллер. Я ищу свою жену, Анну Катрину Клаазен. Я уверен, она здесь.
– Вы не имеете права здесь находиться, молодой человек, – возразил доктор Шнеебергер. – Для многих людей это последнее убежище, куда они могут вернуться, чтобы исцелиться от ран, нанесенных этим миром. А некоторым просто нужен небольшой тайм-аут, что мы им и предоставляем.
– Разумеется, – ответил Веллер, – но я сомневаюсь, что моя жена находится здесь добровольно. Я хочу увидеть ее и с ней поговорить. Если она захочет остаться здесь – ради бога.
Доктор Шнеебергер поморщился и промокнул бумажной салфеткой нижнюю губу.
– Вы себя переоцениваете, молодой человек. Через несколько минут здесь будет полиция, и тогда вы пожалеете о содеянном.
В коридоре появился громила, которого Руперт вырубил на входе. Похоже, шутки он не понял и теперь пристально смотрел на Руперта.
Руперт чувствовал себя безоружным – он не мог даже выпрямиться, не говоря уже о том, чтобы продержаться в боксерском поединке еще несколько раундов. Он спрятался за Веллера.
Веллер пытался сохранять спокойствие.
– Мы из полиции, – он показал удостоверение. Это нарушало все договоренности с Уббо Гейде, но Веллер хотел выиграть время.
– Даже если это удостоверение – не подделка, вы прекрасно знаете, что не имеете права здесь находиться, господин Веллер. Разрешения на обыск у вас точно нет.
– Если вам нечего скрывать, почему вы просто не дадите мне поговорить с женой?
Шнеебергер повторил ему, словно глухому:
– Вашей жены здесь нет.
В Веллере спорило два голоса. Один говорил, что Веллер ведет себя как идиот, и еще об этом крепко пожалеет. Второй призывал вытащить пистолет и силой заставить Шнеебергера показать ему каждую комнату в клинике.
– Будьте благоразумны, господин Веллер. Сейчас мы вместе дождемся полиции. Если это действительно ваши коллеги, сложностей не возникнет.
Здоровяк, которому Руперт врезал в нос, пропыхтел с важным видом:
– И не думайте, что сможете улизнуть! Мы будем крепко держать вас, пока не приедут копы.
Открылась дверь, но вошел не полицейский, а Бобби Браун, вернувшийся от врача. Его правая рука была в гипсе. Голова трещала, несмотря на принятое обезболивающее. Все еще слишком увлеченный собой и нападением, он не сразу понял, насколько изменилась ситуация. А может, еще слишком сильно действовало успокоительное. В любом случае, он сказал:
– Эта стерва сломала мне два пальца и руку. К тому же у меня сотрясение мозга, и они хотели оставить меня в больнице, но я…
Веллер сложил два и два. Человек со сломанной рукой. Рана над бровью у Шнеебергера.
И заорал на весь этаж:
– Анна Катрина! Мы здесь! Ты где?
Прислушался, но ответа не последовало.
За одной из дверей кто-то захихикал, в другую – ударили ногой.
Веллер подскочил к Шнеебергеру, заломил ему руку и поставил его перед собой, словно живой щит.
– Итак, докторишка. Скажу открытым текстом.
Оба санитара скакали вокруг них, но напасть не решались. Они делали свирепые лица и пыхтели, но это не впечатлило Франка Веллера.
Благодаря вспышке адреналина, Руперту удалось преодолеть боль и выпрямиться.
– Мы не уйдем отсюда без Анны Катрины, – заявил Веллер. – А сейчас, для начала, ты покажешь нам свой офис.
Доктор Шнеебергер попытался сопротивляться, но взвыл, потому что Веллер болезненно вывернул ему руку. Быкоподобный санитар предпринял попытку освободить своего начальника. Он рассчитывал, что у Веллера заняты руки, потому что он держит доктора Шнеебергера, и уверенно схватил его, никак не ожидая, что Веллер ударит его затылком в нос.
Впервые испытав подобную боль, он разрыдался, как маленький ребенок. Из его левой ноздри закапала светлая кровь.
– Давайте сохранять благоразумие, – сказал доктор Шнеебергер. – Мы можем пойти в мой кабинет и спокойно дождаться полиции. Тогда все прояснится.