Он откинул защитную крышку левом запястье и нажал красную кнопку. Обернувшись, Мария увидела, как прикрепленный к тросу чемоданчик с собранными образцами заскользил в сторону мерцающего портала.
-А что делать нам?
-Сматывать удочки, пока не поздно. Для первого раза хватит, - майор повернулся к барахтающейся внизу журналистке и крикнул, - Исива, красная кнопка! Красная кнопка! Уходим!
Однако, судя по всему, его крик не достиг цели. Исива поднялась на ноги, отряхиваясь и осматриваясь по сторонам, а потом вдруг замерла. Мария повернула голову следом за ее взглядом и увидела, как медленно рушится, рассыпаясь в потоки песка, огромная статуя, которую они только что рассматривали.
-Исива!!! Назад!!! – снова крикнул Калим, но его голос потонул в глухом рокоте, сотрясшем землю.
Складывалось впечатление, что в одно мгновение в движение пришли многие километры песка вокруг. Вся пустыня зашевелилась, как будто дюны вдруг и впрямь решили превратиться в океанские волны, вздыбленные неистовым штормом. Тысячи тонн песка ворочались и перемешивались, словно густой суп в поставленной на огонь кастрюле.
-Маша, кнопка, - негромко напомнил Калим над самым ухом девушки, - пора. Мы тут как-нибудь разберемся.
-Я… я еще чуть подожду, - девушка схватилась за свое левое запястье с аварийным пультом, - я хочу увидеть…
-О, боги! Увидеть что!?
-Я… не знаю…
Весь рассудок Марии точно вывернули наизнанку. Ее первобытный страх сменился жгучим любопытством, врожденный скепсис – иррациональным восхищением, а желание сбежать отсюда как можно скорей – стремлением досмотреть представление до самого конца. В конце концов, Жизнь так мелка в сравнении с Вечностью, и уникальный шанс прикоснуться к Бесконечности стоит, возможно, любых жертв.
Дюны впереди взорвались фонтаном песка, выпустив на волю огромных размеров гребенку из черных как сама ночь шипов. А следом за ними над пустыней вздыбилась антрацитовая гора, склоны которой дробились на пластины чешуи, где каждая чешуйка была размером со стадион. Тонны серой пыли обрушивались с ее могучих склонов, порождая оглушительный гул, дополняемый дрожью земли под ногами.
-Маша! Уходим! – крикнул Калим, пытаясь достучаться до разума Марии, но тщетно. Он попытался схватить ее за руку, чтобы добраться до заветной кнопки, но девушка увернулась и продолжала как завороженная следить за поднимающимся из песчаных глубин монстром.
Отчаявшись добиться от нее благоразумия, майор бросился на землю, лихорадочно разгребая руками серый песок в поисках тянущегося к поясу Исивы троса. Ее следовало во что бы то ни стало вытащить обратно, пусть даже она сама ничего и не соображает. В этой ситуации Калиму казалось, что он остался единственным, кто еще сохранил остатки рассудительности. Обе присутствовавшие с ним тут барышни, похоже, окончательно сбрендили, и их спасение целиком и полностью ложилось на его плечи.
Можно схватиться за страховочный трос Исивы, а потом активировать лебедку мисс Оллани, пусть даже для этого придется прибегнуть к некоторому насилию. Мощности мотора хватит, чтобы вытащить сразу двоих и даже троих. Только бы ему самому хватило сил удержать всю эту ораву!
Марию и впрямь полностью парализовало то зрелище, что разворачивалось перед ее глазами. На несколько километров вокруг песок словно вскипел, бурля, фонтанируя и выбрасывая вверх пыльные столбы, из-под которых вырастали огромные иссиня-черные угловатые конструкции, усеянные шипами и испускавшие такие же черные струи тьмы, длинными лентами реявшие на ветру. Девушке приходилось непрерывно перебирать ногами, чтобы не съехать с дюны, оседавшей вниз чередой оползней.
Медленно, мучительно медленно казавшееся поначалу бессмысленным нагромождение шевелящихся антрацитовых скал начало обретать целостный и законченный вид, складываясь в единый образ. Рвущий на части мозг образ исполинского ящера, пробудившегося от тысячелетнего сна и поднимающегося со своего песчаного ложа.
-О, Боже! Это же Эрамонт! – потрясенно прошептала Мария.
Она вдруг вспомнила, что Калим предполагал удержать его в узде при помощи нескольких фонариков и тиклоновой сеточки. Насколько же нелепыми и жалкими выглядели все их потуги на фоне истинных масштабов чудовища! Всей территории их базы не хватило бы, чтобы его разместить. Люди, когда-то впервые увидевшие танки на поле боя и пытавшиеся рубить их стальную броню своими саблями, и то имели несоизмеримо больше шансов на успех. Это даже не слону дробина, а канцелярская кнопка, отважно подложенная под зад огромному тираннозавру!
Майор, наконец, откопал страховочный трос Исивы и попытался за него дернуть, чтобы привлечь ее внимание, но руки в перчатках только беспомощно скользили по гладкой нити.
Эрамонт скинул с себя последние остатки песка и вскинул вверх огромную голову. Из его разинутой пасти раздался рык, больше похожий на череду бомбовых разрывов, сопровождаемых небольшим землетрясением. Словно воспрянув после долгой спячки, он расправил лапы и встряхнулся. Оплетавшие его струи текучей черноты будто расплескались в стороны, прямо на глазах тая и возникая вновь…
А потом он обратил внимание на непрошенных гостей.
-Исива!!! – заорал Калим, тщетно дергая за трос, - жми же кнопку, дура!!!
«Тщетно. Все тщетно» - подумала вдруг Мария. И дело даже не в том, что Эрамонту хватило бы одного короткого движения лапы, чтобы в один миг стереть с лица земли всю их компанию, как бы прытко они от него ни улепетывали. Само его существование обессмысливало любые потуги мелкой и никчемной человеческой жизни. Зазнавшиеся людишки были лишь пылью под его могучими лапами, а их мимолетное бытие – ничтожный миг, в то время как Он обитал в вечности, простирающейся от сотворения мира до конца времен. А все привычные представления о великом и прекрасном рассыпались карточным домиком, встретившись лицом к лицу с его невыразимым совершенством.
Эрамонт грациозно изогнул свою километровую шею, опустив голову к съежившейся у подножия дюны журналистке. Примерно так смотрят на муравья, неожиданно обнаруженного на белоснежной скатерти посреди обеденного стола. Его загривок оказался примерно на уровне гребня, где застыли Мария с Калимом, и они увидели, как все иглы на нем вдруг встали дыбом. Эрамонт отпрянул от Исивы и, яростно взревев, резко взмахнул своей правой лапой…
Страховочный трос вырвался у Калима из рук и резко хлестнул его по ногам. Майора подбросило в воздух, он, перевернувшись, упал на спину и заскользил назад, в сторону портала. Сорванный с его ноги сапог отлетел далеко в сторону.
Разобравшись с первым нарушителем своего спокойствия, Эрамонт повернулся к Марии. Его огромная голова нависла над ней, почти полностью заслонив белесое небо и позволяя рассмотреть себя во всех деталях и мельчайших подробностях.
Мария широко распахнула глаза и не мигая смотрела на застывшее перед ней Величие, но, как она ни старалась, ей никак не удавалось охватить его образ целиком. Плотно подогнанные друг к другу пластины чешуйчатой брони обрамлялись бахромой из тончайших иголочек и колышущихся волосков, каждый вырост, каждый шип на его гребне расслаивался на полупрозрачные пластинки и начинал менять форму, стоило лишь отвести взгляд. Огромное и бесконечно малое сплелись здесь в таком тугом симбиозе, что одно непрерывно превращалось, перетекало в другое и наоборот. А еще эти глаза…
Они выглядели в буквальном смысле бездонными, но где-то там, в их пучине мерцали россыпи далеких звезд и дымчатые завитки галактик. Такие же огромные, как и все остальное, удивительно прекрасные и странно печальные – они внимательно изучали распростертую на песке девушку, заставляя Марию чувствовать себя совершенно голой. Более того, она была абсолютно уверена, что взгляд Эрамонта пронзает не только скафандр и одежду, но также способен видеть насквозь всю ее прошлую и, быть может, даже будущую жизнь.
Черный монстр застыл и не двигался, медлил, словно сомневаясь. Он придвинулся еще ближе, и Мария, движимая внезапным порывом, протянула руку и осторожно коснулась тускло поблескивающего антрацитового монолита…
Ящер отпрянул, издав какой-то странный звук, похожий на рев охрипшей пожарной сирены. В этом вопле не было злобы или ярости, более того, Марии вдруг показалось, что она различила в его вое страдание и боль! Эрамонт выпрямился, поднявшись на задние лапы, а потом, исполнив совершенно немыслимый прыжок, описал в воздухе высокую дугу, нырнул в песок. Вверх взметнулись тысячи тонн пыли, образовав гигантскую концентрическую волну, которая покатилась по пустыне, расходясь кругами в разные стороны.
-Маша! Жми! – крик Калима вырвал Марию из оцепенения.
Она захлопала глазами, глядя на надвигающийся песчаный вал, грозящий поглотить их с головой. Обернувшись, девушка увидела, что Калим держит в руках ее страховочный трос и нетерпеливо машет ей рукой. Она сразу сообразила, что задумал майор и коротко махнула ему в ответ. Будем надеяться, что его замысел выгорит. Ведь второго шанса им уже не представится.
Бросив прощальный взгляд на серую пустыню и стремительно надвигающуюся стену песка, Мария решительно ударила по красной кнопке на запястье.
В тот же миг мощный рывок перебросил ее через гребень дюны и спиной вперед поволок вниз, к порталу. Девушка даже не пыталась что-то предпринимать, всецело отдавшись на волю спасательной лебедки.
-Мисс Оллани, осторожно! – послышался сзади предупреждающий окрик Калима, и уже через секунду Мария в него врезалась. Лебедка, казалось, даже не заметила увеличившейся нагрузки и продолжала бодро тащить их по песку дальше.
-Я здесь, все нормально, - прокряхтел майор у Марии над самым ухом, - держитесь крепче!
-Да куда я денусь-то! – она и сама с трудом выдавливала слова, поскольку пояс настолько сильно стиснул ее тело, что выдавил из него весь воздух.
Несмотря на тряску и поднятую пыль Мария все же разглядела, как через дюну, где они стояли, перекатился темный вал и покатился за ними следом. Прямо перед ее носом оказалась разутая нога Калима, оставлявшая в песке глубокую борозду, точно скоростной катер в водной глади, и Мария еще успела подивиться странной пятнистой раскраске его носков, но чуть погодя сообразила, что эти пятна – не узор на ткани, а кровь!