– Расписку написать не вопрос, – ответил я, переглянувшись с Антониной, – только в ней нужно будет отразить тот факт, что при пересчете в мешках с деньгами оказалось не восемьдесят тысяч солидов, а несколько меньшая сумма в семьдесят четыре с половиной тысячи солидов… У меня очень дотошный начальник финансовой службы, которая удавится за гнутый медный обол, а не то что за астрономическую сумму в пять с половиной тысяч солидов.
– Ну так, магистр оффиций Евтропий, – сладким голосом проворковала Антонина, – наверное, сам отсыпал в мешки это золото и запечатывал их своей личной печатью, так что благородному Кириллу нечего бояться огласки. Ведь он же не брал из этих мешков ни единой монетки, а тот, кто будет утверждать обратное, всего лишь возведет клевету на честного человека.
Одного беглого взгляда на патрикия было достаточно для того, чтобы сказать, что на этом «честном человеке» уже клейма ставить негде, и Птица телепатически подтвердила мою догадку, что патрикий то ли имел на руках дубликаты печатей, то ли нашел способ, как аккуратно снимать их и ставить на место. Но в принципе, детали не важны, сейчас в Константинополе жулик на жулике сидит и жуликом погоняет. Юстиниан давненько уже «не тот», и казнокрады в его окружении должны чувствовать себя вполне комфортно. Правда, остается риск нарваться на всплеск старческой раздражительности и кончить жизнь безвестным узником в подвалах Влахернского дворца, но этот патрикий Кирилл слишком мелкая сошка, чтобы его заметил сам император, да и к тому же по большей части находится в разъездах, выполняя поручения большей или меньшей степени паскудности.
Кстати, этот тип совершенно не обратил внимания на тот момент, когда я представил ему Велизария с Антониной. После сеанса омоложения великий полководец выглядит лет так на двадцать пять, а его супруга на восемнадцать; и только уже прорезавшиеся, но еще не до конца выросшие зубы говорят о пока не завершенной метаморфозе.
Вряд ли патрикий Кирилл слышал о том, что Велизарий с женой бесследно исчезли со своей виллы, потому что в это время он должен был быть уже в море. В крайнем случае, он доложит о появлении в новообразованном славянском государстве двух молодых самозванцев, которые морочат голову глупым варварам, выдавая себя за известного полководца и его супругу. В это тамошним функционерам, включая самого императора Юстиниана, поверить легче, чем в радикальное омоложение двух глубоких стариков.
И вообще, с этим патрикием каши не сваришь, поэтому этот разговор пора закруглять, а при отправлении вручить ромейскому посланцу письмо с формальным предупреждением о нежелательности вмешательства Византийской империи в наши внутренние дела. Точнее, о тех тяжких последствиях, которые наступят для нее в таком случае, хотя нам этого и очень не хочется. Вряд ли Юстиниан послушается наших предупреждений, но при этом я с чистой совестью смогу сказать Велизарию, что не я начал эту войну.
28 августа 561 Р.Х. день двадцать пятый. Поздний вечер. Строящийся стольный град великого княжества Артании на правом берегу Днепра.
Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.
Сегодня праздник у ребят, сегодня в клубе танцы. Сегодня впервые после победы над аварами и всенародного траура по поводу жертв вражеского нашествия, на площадке над Днепром, неподалеку от стройки замка возобновляются ежедневные танцульки под оркестр, перенесенные сюда из мира Содома. Мероприятие сделано открытым и посещать его могут все, а не только воители и воительницы, пришедшие в этот мир вместе с нами. Дана набрала уже столько сил, что смогла подобно своему отцу, Духу Фонтана в мире Содома, протянуть на эту площадку магопровод, вырастить на ней ковер особо стойкой травы, а по периметру быстрорастущие деревья, приспособленные к местному климату и расцветить их мигающими магическими огоньками.
Как только начало темнеть, на деревьях зажглись огоньки, а полковой оркестр начал наигрывать попурри из различных танцевальных мелодий, на эту танцплощадку потянулся народ. Первыми пришли лилитки из боевых и вспомогательных подразделений, которым это развлечение было уже прекрасно знакомо, их юные командиры, а также солдаты и офицеры танкового полка, не находящиеся в нарядах и на боевом дежурстве. А то вдруг нагрянет еще один дракон, а мы тут беззаботно веселимся. Нет, как сказал Серегин, минимум одна поднятая на холм зенитная установка из шести постоянно обшаривала своим радаром небо и была способна обнаружить любую воздушную цель на расстоянии до восемнадцати километров.
Потом на звуки музыки и веселые голоса потянулись местные. Сперва, услышавшие Призыв воители и немногочисленные воительницы из территориальных войск местной обороны, а затем уже и девчата из окрестных селений, наряженные в платья из беленого льняного полотна и трогательные веночки из полевых цветов. Пришла себя показать и людей посмотреть и поступившая на службу к Серегину старшая дружина покойного князя Идара. Все же для них это первый опыт общения с нашей культурой, а не с военным делом или политикой. Специально для тех, «кому за тридцать» были поставлены столы крепким пивом, медами и заморскими (византийскими) винами. Всем остальным участникам веселья алкоголь был полностью запрещен, и они были вынуждены утолять жажду несколькими разновидностями местного кваса, а также «коктейлями Даны», магически тонизирующей подслащенной медом водой с добавкой различных мятых фруктов и ягод.
Впрочем, когда я пришла, то и без спиртного веселье было в самом разгаре. Кстати, не успела я вместе с моими гавриками прийти на танцплощадку, как к нам подбежали несколько девушек в белых платьях и увенчали меня, Асю и Яну веночками из полевых цветов. Конечно, нам было приятно, особенно после того, как мы заметили такой же веночек в темных кудрях Ники, который она несла словно королевскую корону. Сперва мы утолили жажду предложенными нам безалкогольными напитками, а потом Митька, Ася и Яна принялись учить Ува, как танцевать вальс. Митька и Ася показывали на себе, как это делается правильно, а Яна пыталась руководить своим пока еще неуклюжим кавалером.
Потом я заметила, как неподалеку от меня неуверенно отирается капитан Коломийцев, явно желая, но не решаясь подойти. Я уже было собиралась нарушить собственные правила и самой пригласить моего незадачливого кавалера на очередной белый танец, которые шли тут один за другим, как вдруг его из-под самого моего носа увела смазливая молоденькая красотка, в которой я с удивлением опознала сильно изменившуюся Геру. Ну что же – не судьба, значит, не судьба. Махнув рукой, я отошла к столам с прохладительным и выпила полный стакан коктейля Даны, мерцающего таинственными магическими огоньками.
Сказать честно, после этих коктейлей Даны Кока-Кола на вкус – это не более чем газированная жидкость для мытья стекол. Об этом мне сказала не абы кто, а сама Мэри, которая в обычном штатском платье, но со шпагой на боку посетила это мероприятие. Кавалеров на нее не находилось, как и на Нику – уж больно сильные ауры уверенности в себе, силы и властности излучали вокруг себя наши волшебницы Огня и Богатства. А сами они не пользовались правом белого танца, предпочитая оставаться зрительницами этого замечательного мероприятия. Напротив, Анастасия, танцевала довольно часто и со всеми понемногу, приглашая на белый танец в основном молодых командиров кавалерийских эскадронов и младших офицеров танкового полка. Явно эти танцульки были для нее не способом найти себе партнера на одну ночь или на всю жизнь, а всего лишь возможностью отвлечься от каких-то своих потаенных мыслей.
Чуть позже, когда уже окончательно стемнело, с реки повеяло влажной прохладой, а над магическими огоньками танцплощадки во всю мощь зажглись большие яркие звезды. Именно в этот момент на танцплощадку собственными персонами и явились Великий князь капитан Серегин, его супруга княгиня Волконская, а также такая приближенная к ним особа как Зул бин Шаб, да продлит Всевышний ее дни. Сам наш Батя, как и его супруга, разумеется, не танцевали, но их присутствие придало мероприятию определенный оттенок официальности, и в их сторону немедленно потянулись старшие дружинники вместе со своими законными женами, а также временными дамами, чтобы выразить князю свое почтение, а также решить какие-то свои насущные вопросы.
Как сказал один умный человек про времена, которые должны были наступить чуть позже – на совещание никого затянуть было нельзя, а вот на пьянку все начальники сбегались с превеликой охотой. Танцульки, конечно же, не пьянка, но тоже развлекательное мероприятие, да и старшая дружина в эти времена еще не заросла по самые уши спесью, как это было во времена Владимира Ясно Солнышко, или его сына Ярослава Мудрого. Вот кто тут спесив, так это некоторые родовые старейшины, руководящие представители родоплеменного общественного строя. Но Серегин у нас такой, что любую спесь сумеет обломать так, что и пеньков от нее не останется.
Кстати, вот они с Елизаветой Дмитриевной, Ратибором, Добыней и еще двумя достойными воями Дубыней и Горыней, присели на скамьи возле длинного стола с напитками, и, кажется, зовут меня, Нику и Анастасию на предмет посоветоваться. Без малейшего опасения оставляю своих гавриков среди веселящихся воев и воительниц и направляюсь к нашему Бате для серьезного разговора. Неподалеку трется забытый патрикий Кирилл, но его широко растопыренным ушам придется сегодня испытать разочарование, потому что каждый из пятерки уже умеет ставить такое несложное заклинание как «Полог тишины». И вдобавок, если патрикий умеет читать по губам, то разговаривать мы будем не на языке местных антов, который он наверняка неплохо знает, а на чистом русском, который поступившие к нам на службу антские дружинники усвоили в обязательном порядке.
– Значит так, Птица, – сказал Серегин как только я подошла, – Дубыня говорит, что после булгар пора начинать примучивать те рода антов, которые не дали воев князю Идару, а вместо того предпочли договориться с аварским каганом о подчинении и дани. В первую очередь необходимо добиться покорности от левобережного рода старшины Жирослава, который вес