— Вы… работаете на Николо? А я слышал, что его… что с ним произошло несчастье.
— Не верьте слухам, — усмехнулся Питер. — Таким людям, как Николо, иногда полезно недолго поваляться «мертвым». На Гавайском пляже.
— Я понимаю. — Толстяк выразительно моргнул. — Все будет сделано по высшему разряду. Вы пройдете по исключительно проверенному маршруту! Он выкуплен… одним влиятельным колумбийским бизнесменом и у полиции, и у «Networld». Абсолютно «слепое пятно»!
— Этот бизнесмен приятель Нико? Среди своих его называют Хосе Бритва?
— Возможно. — Фергюссон понимающе улыбнулся и погрозил Питу коротким пальцем-сосиской. — А ведь сначала я подумал, что вы из ФБР или АНБ. Но теперь я понимаю, что первым впечатлениям доверять нельзя. Внешность обманчива. Признайтесь, ваша спутница… вам не жена, я угадал?
— Возможно. — Фоули подмигнул.
— Вот и подтверждение! — Толстяк радостно хрюкнул. — Выглядит как жена, но смотрит… так смотрят только влюбленные женщины. Вам исключительно повезло, сэр. Приятного полета и… отдыха в Мексике! О, эта романтика!
Он тоже подмигнул. Фоули пожал его потную руку и поднялся на борт. Дана уже устроилась, откинув спинку кресла и блаженно вытянув ноги.
— Нас приняли за временно сбежавших из семей любовников, — негромко сообщил Пит, усаживаясь рядом. — Я так надеюсь.
— Судя по тому, каким сладким сделался голос этого потного бочонка, ты прав, — устало согласилась Дана. — А что ты там сочинял про донов?
— Подстраховался. Думаю, покойный Нико не обидится, что я упомянул его имя всуе. И Фергюссон лишний раз подумает, стоит ли болтать о выгодном рейсе.
— Рейс все равно будет зарегистрирован и отслежен.
— Кто же спорит? Вопрос в том, узнает ли кто-нибудь данные пассажиров рейса.
— Система, а с ней и «Networld». — Дана взяла с подноса робота-стюарда запотевший стакан с диетическим «Доктором Пеппером». — Ты сам сказал, что вся техника заражена.
— Еще, если помнишь, я сказал, что Системе не до тебя, а меня она почему-то потеряла из виду. — Питер изучил меню стюарда и выбрал тоник. — Неплохие шансы.
— Я соглашусь, но только если при взлете тебя не охватит облако синих искр, как те приборчики в машине. Ведь это были происки наноботов — частиц Системы, верно?
— Да, это так. Но я уверен, что ничего подобного не случится.
— И почему, разреши узнать, ты в этом так уверен? Разве не ты утверждал, что Система уничтожит всю нелегальщину? Ведь твои «дружественные» наноботы теперь вне закона, не так ли?
— Ты права, но есть один нюанс. Для Системы все наноботы по умолчанию «свои». Ровно до тех пор, пока их задачи не войдут в противоречие с задачами Системы. Пока что мои защитники выполняют свои функции в точности так же, как и триллионы их аналогов, подчиненных Системе. Поддерживают, подлечивают и подбадривают отдельно взятого, абсолютно неинтересного Системе человека. Ничего опасного для нового порядка. Уверен, Система их даже не замечает, как мы не замечаем микроскопическую колючку, пока не наступим на нее голой пяткой.
— Дыра в программе, — задумчиво изрекла Дана. — Не индийцы сочиняли софт, это точно.
— Даже не русские, — согласился Фоули. — Сделано в Лэнгли, чего ты хотела?
— «Проклятые русские», — все так же задумчиво пробормотала Дана, скользнув взглядом по интерьеру «Ар-Джи».
Самолет уже вырулил из ангара на взлетную полосу и набирал обороты, готовясь взлететь.
— Знаешь, Пит, теперь я не уверена, что за всеми темными делами руководства «Networld» стоят «проклятые русские»…
— Почему ты об этом вспомнила?
— …Зато я почти уверена, что они стоят за тобой. — Дана перевела взгляд на Фоули и холодно уставилась ему в глаза. — Кто ты на самом деле, Питер?
— Дана, ты снова охотишься на ведьм? — Фоули поморщился. — Я ведь говорил тебе…
— Что ты не шпион, — снова перебила его Дана. — Я помню. Кто же ты? Объясни, за кого я должна тебя принимать и как должна объяснить самой себе такие факты, как кристалл памяти к европейскому смарту, обвинения, предъявленные тебе ФБР, попытку передать сведения «кому следует» — явно за океан, и эту ловкую аферу с внезапным выздоровлением?
— Дана, о чем ты говоришь?! — искренне возмутился Питер.
— «До твоего появления я лежал бревном»… — передразнила его мисс Гершвин. — Лжец! Лицемер! Это ты заставил меня приехать в Вашингтон и вытащить тебя из госпиталя. Не знаю как, но это сделал ты. А я-то уже начала подозревать, что у нас наладилась связь через астрал, паранормальное единение душ! Не было никакого мистического зова, это шептали твои микроскопические друзья! Ты пришел в себя как минимум за сутки до моего приезда. Очнулся и начал обдумывать свою аферу. И первым делом позвал меня в Вашингтон.
— Я не понимаю. — Фоули удивленно вскинул брови. — Ты считаешь, что после травмы у меня появились способности к телепатии?
— Я не знаю, что это за способности и когда они у тебя появились, возможно, еще в русской разведшколе, но я приехала за тобой не случайно!
— Дана, послушай себя, вдумайся в то, что ты говоришь! — взмолился Фоули. — У тебя нервный срыв. Будь благоразумна! Я понимаю, тебе пришлось многое пережить, но теперь мы почти в безопасности. Два часа полета, и мы выберемся из-под этого психологического пресса! Пожалуйста, успокойся!
— Ты и роман со мной закрутил, почувствовав приближение неприятностей с участием «Networld» и ФБР. Чтобы иметь запасные варианты отхода. А я-то, дура, размечталась! Стоило всего лишь задуматься над происходящим хоть на миг, ничего бы этого не случилось! Пять лет мы сталкивались нос к носу в конторе и на выездах — ничего не происходило, не было даже намека на симпатию, и вдруг сверкнула вспышка! И я, как глупая школьница, помчалась за призрачным счастьем!
— Дана…
— Ты хотел меня завербовать? Признайся!
— Дана…
— Хотел, да?!
— Дана! — Фоули схватил ее за руку и сжал крепко, до боли. — Замолчи!
— А то что, убьешь меня и сбросишь в залив?! Как это называется по-русски, детерминация!
Вместо ответа Пит отвесил ей хлесткую пощечину. Дана дернулась было, чтобы наброситься на него с кулаками, но Фоули предусмотрел такой вариант и вовремя прижал мисс Гершвин к креслу.
— Слушай меня!
— Пусти!
— Ты будешь слушать?!
— Пусти или я… — Дана вдруг замерла с широко раскрытыми глазами.
Фоули ее больше не удерживал. Он сидел в своем кресле, бледный, осунувшийся и очень усталый. Он тяжело дышал и глядел на Дану щурясь, будто от яркого света. Перемена была настолько внезапной и разительной, что Дана мгновенно забыла про все свои обиды и вздорные обвинения. Возможно, этот человек и был большим лжецом, врагом государства и все такое прочее, но в первую очередь он был… тем, кто Дане дороже всех на свете.
Дана хотела наклониться к Питу, но не сумела даже шевельнуться. Ее словно парализовало. Она попыталась напрячь мышцы. Они вроде бы слушались, но пошевелиться Дана так и не смогла. Какие-то невидимые путы спеленали ее как младенца.
— Теперь ты меня выслушаешь? — прохрипел Фоули. — Не пытайся вырваться, на тебе моя «защитно-лечебная оболочка». Только сейчас она играет роль смирительной рубашки.
— Не надо… рубашки, Пит, я… успокоилась, — придушенно прошептала Дана. — Прости меня. Это действительно нервы. Верни наноботов себе… мне больно видеть тебя таким.
— Нет, я сначала скажу. — Фоули покашлял. — Если будет нужно, я не задумываясь прикажу наноботам стать твоей защитой и отдам тебе кулон. Но не думай, что мне плевать на собственную жизнь. Просто я точно знаю, что в жизни главное: это любовь и дело. Ты — моя самая большая любовь, а то, что записано на кристалле, — главное дело моей жизни. Получается, вся суть моей жизни — это ты и твой кулон. Если потребуется спасти вас, я легко отброшу все остальное, весь этот бренный балласт. Высвобожу суть, если хочешь.
Он на несколько секунд замолчал, а потом с трудом изобразил на лице усмешку и продолжил:
— А кто я на самом деле… какая разница? Ты же видишь, идет Большая Игра. Даже сверхдержавы в ней не игроки, а всего лишь золотые фишки. Какой смысл искать русских шпионов в стране, которая скоро исчезнет с политической карты мира, превратившись в Американский департамент корпорации «Мэйн Систем Интернэшнл»?
— Значит, ты все-таки шпион, — сделала вывод Дана.
— Нет.
— Бессмысленное упрямство, — фыркнула Дана, но уже почти без возмущения. — Сними с меня эту чертову рубашку, чертов садист.
— Ты точно успокоилась?
— Сними, узнаешь.
На правую щеку Питера только-только начал возвращаться румянец, зато в левой скуле мистера Фоули кровообращение усилилось до максимума. Дана вернула пощечину, и получилась она почти такой же звучной, как и в исполнении Пита.
— Мир, сестра? — Фоули (вновь за какие-то мгновения удивительно преобразившийся, но теперь в лучшую сторону) взглянул на Дану искоса и с затаенной усмешкой.
— Засуньте этот мир в свою русскую задницу, мистер московский хиппи. — Дана смерила Фоули неубедительно сердитым взглядом. — Вместе с глобальным заговором и рулеткой для Большой Игры.
— Боюсь, войдет не все, — с нарочитой серьезностью возразил Пит.
— Фарисей!
— Эй, мисс колючка, в Мексике достаточно кактусов!
Дана отвернулась, но вскоре снова повернулась к Питу, опустила взгляд и негромко спросила:
— Ты говорил… серьезно… насчет любви?
— Было не похоже?
— Я действительно веду себя как юная дура, правда? — Она прижалась к груди Питера. — Верю каждому твоему слову. Хочу верить…
— И правильно. Я тебе не лгу.
— Лжец. — Дана провела пальцами по его губам. — Мой милый лжец.
Весь следующий час они не сказали ни слова, было не до того. Поначалу Дану смущало присутствие поблизости пилота, но Пит нашел упрятанную в специальную нишу шторку и немедленно ее опустил, разделив салон на «гостиную» и «спальню». Дана расслабилась, и дальше все пошло как нельзя лучше. По обоюдному мнению, на такой высоте ощущения от близости были гораздо острее. А быть может, дело было в контрасте эмоций: любовь после ссоры — как горячая ванна после ледяного душа.