Кабинет Ульриха Светлоликого был просторен и одновременно не лишен удобства. Мягкие кресла, обтянутые дорогой парчой, всем своим видом не допускали и мысли о том, что властитель недостаточно гостеприимен. Изящные гравюры на стенах и несколько старинных ваз создавали толику необходимого для таких помещений по протоколу уюта. А широкий стол с аккуратно разложенными пишущими принадлежностями и стопками документов и множество заполненных разнообразными справочниками книжных полок настраивали на деловой лад.
Что ж, предстоящий разговор и впрямь стоило провести по-деловому и желательно побыстрее закончить. Поэтому Ланатиэль вопреки этикету первая задала вопрос:
— Отец, вы желали меня видеть? Хотелось бы узнать, с какой целью?
Король хмыкнул, поудобнее устроился в своем кресле и, сложив руки в замок, произнес:
— Лана, я знаю, что в последнее время тебе приходится нелегко.
Девушка иронично приподняла бровь, но перебивать родителя не позволило воспитание.
— И я понимаю причины, — заметив это, подтвердил Ульрих. — Однако твой отказ выйти замуж за принца Карминии все же считаю необдуманным и импульсивным поступком.
Сдержаться на этот раз оказалось сложнее, однако Ланатиэль вновь промолчала. Разве что глаза девушки стали более яркими, готовясь вспыхнуть гневным изумрудом.
— Не стоит раздражаться, — легко уловив настроение дочери, заметил его величество. — Выслушай сначала. Алеорн ведь не пара тебе, и ты сама это знаешь. Ты — полукровка, хоть и высокого статуса. К тому же дом твоей матери не относится к числу великих. Думаешь, старший сын первого дома согласится на такой брак? Нет. Ему нужны чистокровные потомки, которые будут способны и дальше удерживать первенство рода Айанор. Ты этого ему дать, Лана, физически неспособна, увы. Дети от полукровок с большой вероятностью рождаются куда слабее своих чистокровных собратьев, даже при наличии всех признаков темных эльфов. А у Алеорна уже есть один признанный сын от любовницы. Что помешает ему обзавестись еще парочкой? Думаю, препятствий этому нет. Разумеется, в таком случае он не станет связывать себя узами брака. Как дальновидный мужчина, Алеорн просто будет оттягивать этот момент вновь и вновь, придумывая какие-то отговорки и приводя убедительные аргументы. А в результате ты так и останешься на вторых ролях, как приятная сердцу игрушка. Неужели ты, моя гордая, сильная дочь, готова к такому унижению? — Ульрих серьезно смотрел в полыхающие глаза дочери, видя, как гнев пробивается сквозь неумелую маску сдержанности и искажает черты миловидного лица девушки.
Ланатиэль слова отца и впрямь глубоко ранили. Все ее естество кричало, что это лишь наговор, однако разумом девушка понимала: Ульрих прав. С детства воспитанная именно в таких условиях, Ланатиэль, как никто другой, знала об отношении темных эльфов к полукровкам. И это знание вновь предательски зашептало где-то в глубине ее души: «Подумай, кто ты и кто он? Таких, как ты, подобные Алеорну ни во что не ставят…»
Нет! Ланатиэль резко тряхнула головой, отбрасывая предательские мысли. Алеорн уже не раз говорил, что ему плевать на статус.
— Он любит меня и никогда так не поступит! — выдохнула полуэльфийка и резко поднялась с кресла, намереваясь уйти.
Вот только в ответ король сдвинул брови и незамедлительно спросил:
— Даже так? А Алеорн тебе признавался в любви? Тогда почему я не вижу на твоей руке его браслета?
Вопрос оказался для Ланатиэль неожиданным, и девушка замерла, не успев сделать и шага. В голове полуэльфийки проносились воспоминания, но в них не оказалось ни слова о любви. Да, поначалу и она, и Алеорн ждали, когда снимут блок с памяти Ланатиэль, чтобы не осталось никаких препятствий быть вместе. Именно поэтому, как казалось девушке, Алеорн не касался темы признания и не упоминал о браслете. Однако…
— Так я и думал, — обрывая мысли дочери, заключил Ульрих. — Ланатиэль, я не враг тебе, я твой отец. И искренне беспокоюсь о твоей судьбе. Прошло два дня с того момента, как ты вернулась во дворец, вновь обрела свою память и заявила о разрыве помолвки с Алариком Карминским. Однако даже сейчас я не вижу ни малейшего внимания, проявленного к тебе Алеорном. Первый дом не связывался со мной и не высылал прошения твоей руки. Да и сам Алеорн даже малейшего внимания к тебе не проявил. А карминец, в отличие от эльфа, уже два подарка прислал, весьма недешевых, заметь.
Да, подарки и впрямь были. Две чудесных парюры: одна с бриллиантами и сапфирами, вторая с великолепными крупными изумрудами. Но разве драгоценностями можно купить любовь?
Сердце Ланатиэль заныло, требуя сию же минуту все выяснить. Тем более что карминский принц вызывал в ней отвращение, несмотря на всю его красоту. Дабы избежать членовредительства и дипломатического скандала, на брак девушка не согласилась бы и под пытками.
— Подарки можете вернуть, мне они без надобности, как, собственно, и сам Аларик, — заявила принцесса. — А с Алеорном я выясню все сама!
— Разве есть что выяснять? По-моему, и так все предельно ясно, — проворчал в раздражении Ульрих, но тут же взял себя в руки и, тяжело вздохнув, произнес: — Впрочем, хорошо. Давай договоримся: завтра Алеорн прибудет во дворец, чтобы официально закрыть контракт по твоей защите. Вот тогда и поговорите. Лично. Я буду не против вашего брака, но только если он незамедлительно сделает тебе предложение и предложит браслет. Тогда я поверю, что ваши чувства взаимны.
— Хорошо! — выдохнула Ланатиэль и со скоростью ветра покинула кабинет, на прощанье громко хлопнув дверью.
О, в тот момент она была уверена, что сумеет добиться признания Алеорна! Тем более отец дал формальное согласие на брак, а какие в этом случае могут быть еще препятствия? Никаких!
Прибытия любимого мужчины Ланатиэль дожидалась с нетерпением, а едва Алеорн появился на пороге ее покоев, в ту же секунду бросилась эльфу навстречу.
— Наконец-то! — прижимаясь к его груди, облегченно выдохнула девушка.
Вот сейчас все ее мучения, долгие дни ожидания и ссоры с родственничками закончатся!
— Так достали? — с усмешкой откликнулся Алеорн, легко целуя кудрявую полуэльфийку в макушку.
— Не то слово, — призналась Ланатиэль и решила, что пора перейти к более приятной части. — Но теперь ты меня заберешь, мы поженимся, и все будет хорошо.
— Заберу, — проговорил Алеорн, — хоть сегодня. А вот с помолвкой придется повременить.
Ланатиэль тут же напряглась и отстранилась от мужчины.
— Повременить? — с подозрением переспросила она. — Сколько?
— Полгода примерно, — спокойно ответил тот, и от этих слов Ланатиэль буквально накрыло болью, обидой и злостью.
Неужели отец оказался прав? А она настолько сильно желала этой запретной любви, что сама придумала и поверила в то, что просто не существует? Нет, этого не может быть!
— Но почему? — с остатками надежды залепетала принцесса. — Зачем нам ждать? Препятствий больше нет, помолвку с Алариком я разрываю…
— Лана, эта задержка необходима, — успокаивающе сжав плечи девушки, проговорил Алеорн. — Поверь, так будет лучше.
— Лучше? Для кого? Для тебя? — прошипела Ланатиэль, вырываясь из его рук и окончательно потеряв над собой контроль. — А через полгода ты придумаешь что-нибудь другое? Хватит, не хочу я больше ждать! Если я тебя не устраиваю в качестве жены, так и скажи, чистокровный зазнайка! Я устала быть игрушкой! Я достойна большего!
Глаза полуэльфийки полыхали яростью. Маленькие кулачки сжимались с такой силой, что ногти болезненно впивались в ладошки почти до крови. Но Ланатиэль ждала. Ждала, что вот сейчас Алеорн все же поймет, насколько ей важно знать, что она ему небезразлична. Почувствует ее обиду, боль и надежду.
Вот только вместо этого взгляд темного эльфа наливался презрением и холодом. А потом дейморец, не проронив ни слова, развернулся и вышел из комнаты.
Не совсем соображая, что творит, Ланатиэль схватила вазу и с силой швырнула ему вслед. И только звон разбившегося о закрытую дверь хрусталя привел ее в чувство. Спустя мгновение, осознав происшедшее, принцесса выскочила коридор, но тот оказался пуст. И в душе девушки все оборвалось. «Неужели он ушел? Просто ушел?!»
Со стоном Ланатиэль рухнула в ближайшее кресло и, закрыв руками лицо, разрыдалась.
Ланатиэль вздрогнула, возвращаясь из жутких воспоминаний, и вновь посмотрела на себя в зеркало. Да, тогда их очень умело рассорил Ульрих, но теперь все наладилось. У нее есть и признание, и браслет. И свадьба! Буквально вот-вот состоится столь желанная церемония.
Подумать только, ведь всего-то и надо было наступить на горло своей гордости и прийти к Алеорну, а не сидеть восемь лет в школе травников и слушать уговоры отца. Притом что венценосный родитель даже настаивал на ее отчислении, лишь бы поскорее выдать замуж по расчету.
Помнится, после такого заявления учиться Ланатиэль стало на порядок труднее. Приходилось зубрить с неимоверным усердием, ибо все вокруг только и ждали, когда же глупенькая неумеха-принцесса проколется. Однако был в этом и положительный момент: меньше оставалось времени на мысли об Алеорне и собственном разбитом сердце.
Наверное, в день побега полуэльфийки вся Северная школа травников с облегчением вздохнула. «Ну и Грент с ними. Главное, все теперь встало на свои места, и, надеюсь, ничто уже не помешает нам с Алеорном быть вместе», — подумала Лана и слабо улыбнулась сама себе.
Внезапный стук в дверь отвлек невесту от посторонних мыслей. Не мучая себя догадками, кто мог нарушить ее уединение за минуту до начала церемонии, Ланатиэль разрешила посетителю войти. И когда в приоткрытую дверь проскользнула красноволосая девушка в великолепном изумрудном платье и полном комплекте украшений из черных бриллиантов, полуэльфийка радостно взвизгнула и даже подпрыгнула на месте:
— Наташа! Ты здесь! Неужели Анхайлиг тебя все-таки отпустил? Прямо не верится! Я так рада! — щебетала Лана, обнимая подругу.
— Не отпустил. Мы тут вместе, — с улыбкой отозвалась Наташа.