– Мама. – Меня беспокоило, что мама не отвечает мне. Ей некуда было сегодня идти – выходной, как никак. Вчера была пятница, соответственно, сегодня суббота. Только… Чем я занималась вчера?
И пусть. Это не важно. Больше всего сейчас меня интересовало, где мама. И почему она не предупредила меня, что куда-то уходит. Обычно она оставляла записку где-нибудь, где я смогу увидеть ее и не беспокоиться.
Выудив из кармана халата мобильный (что он тут делает?), я набрала номер матери и стала ждать гудков, каковых не последовало. Мне лишь сообщили, что абонент вне зоны действия. Что ж, весело начинается выходной день.
Я молниеносно спустилась вниз и вошла на кухню. В животе будто поселился монстр, рычащий и просящий еды для своего необъятного желудка. Мне срочно требовалось что-нибудь съесть. Возможно, именно из-за этого я чувствовала такую сильную слабость и головную боль, словно кто-то всю ночь бил меня о стену головой.
Открыв холодильник, я обнаружила в нем запеченный со свининой картофель. Жаль, нет ничего полегче. Как я представила тяжесть в желудке, мне сразу стало нехорошо.
Когда микроволновка запищала на весь дом, оповещая меня о том, что моя еда пригодна для употребления, я полетела на кухню, но остановилась на полпути, потому что услышала, как открывается входная дверь.
Меня тут же переполнило легкое чувство злости. Но оно быстро прошло, уступив место любопытству.
– Мам, почему ты не сказала мне, что куда-то уходишь? Я испуга… – начала я, выворачивая из-за угла в прямой коридор, где находилась мама, но услышала ее смех и замерла, увидев рядом с ней совершенно незнакомого мне мужчину.
– Ой, Лилиан! – воскликнула мама и улыбнулась еще шире, чем до этого. Она прямо-таки светилась, а ее щеки налились румянцем.
– Кто это? – Я выпрямила спину и скрестила руки на груди. Мои брови опустились настолько, что почти скрыли веки, а губы сжались в тонкую линию.
– Это Жанн. Мы с ним на работе познакомились. – Так вот куда подевалась мама.
– Я заместитель директора компании, – вставил мужчина, от чего желваки на его скулах напряглись, и челюсть стала еще шире.
Он сверкнул в мою сторону своими черными глазами, поправил волосы на лбу, а затем шлепнул мою маму по заднице. От неожиданности та подпрыгнула и засмеялась еще громче, а я возмутилась так, что мое лицо пошло красными пятнами.
– Вы не считаете, что это перебор? Перед дочерью так вести себя с ее мамой? Я не желаю вообще знать, кто вы, что вы и откуда вы. Меня не волнует, что вы забыли в нашем доме и почему так похабно ведете себя с моей матерью. А что касается тебя, мама, – я уже не могла остановить поток желчи, что лился из меня, – от тебя я подобного ну никак не ожидала. Мужчина – да, возможный будущий муж – да. Но не приводить же его домой после скорой встречи! Как ты вообще позволила ему прикасаться к тебе так при мне? Я уже не знаю, что мне думать о тебе. Возможно, я совершенно не знаю тебя. А это значит, мы чужие люди. Потому что в семье должно быть уважение друг к другу. Кроме нас с тобой больше в ней никого нет. А если мы скрываем что-то друг от друга, а после преподносим правду вот таким вот образом, значит, мы не семья.
Я не стала ожидать, пока кто-то из них откроет свой рот и начнет излагать истину. Потому что любой звук, который бы они извлекли, мог бы привести меня в еще большее бешенство. Может, я вела себя эгоистично в отношении матери и всей этой ситуации, так как любой человек заслуживает счастья, но вся эта картина мне сама по себе не нравилась. Ведь стоило нам вернуться туда, где был похоронен мой отец, и когда-то была рождена я, мама сразу нашла себе какого-то хахаля, притащила его в дом, не предупредив меня, а тот, в свою очередь, начал шлепать мою, черт возьми, маму по заднице прямо у меня на глазах! Одно дело, когда мужчина не знает, что я вижу их, но совершенно другое, когда я в упор смотрю на него, а он на меня.
Также меня убила реакция матери. Ничего, кроме хихиканья, я от нее не услышала. Она могла оттолкнуть его или сделать замечание, что мужчина позволяет себе слишком многое, находясь со мной в одном помещении, но нет же – ничего. Лишь смех. Она будто вовсе забыла, что кроме нее в доме есть ее дитя.
Да и вообще она сегодня первый день на работе была! Или ходила до этого, когда я была на учебе?.. Да не важно! Мы всего-ничего, как вернулись. Как так можно? Еще и за такой короткий срок…
Я залетела в комнату, как сумасшедшая, мои глаза горели от злости, что вовсю бурлила в венах. Она не давала мне хоть на миг присесть, потому ноги носили меня из одного конца комнаты в другую, а потом я решила обрушить весь негатив на деревянный стул, что стоял у изножья кровати. Я со всей силы замахнулась на него ногой, а затем моя пятка приземлилась прямо на спинку, он чего дерево треснуло и сломалось, а сам стул упал на пол. Спинка же лежала в нескольких сантиметрах от него. Я с корнем ее вырвала. Но это не остановило меня. Не успокоило даже на каплю.
Что же происходит… Почему эта эмоция так рьяно засела внутри и греется у очага, горящего где-то внутри?
Следом в стену полетел мой любимый торшер. Стекла градом посыпались на пол, на которые следом приземлилась я, оцарапав кожу в некоторых местах. Один осколок плотно вонзился в ладонь, но я даже не взвизгнула, а лишь постаралась выдернуть его. Безуспешно. Ощутив легкое дуновение спокойствия после того, как увидела собственную кровь, поняла, что стоило держать себя в руках. Эта не та ситуация, чтобы так распыляться. Я не должна была слетать с катушек. Может, на сердце есть что-то тяжелее, что и вызвало во мне такую ненависть?
– Ли, – послышался голос из-за двери, а затем она слегка приоткрылась. Я обернулась и заметила, как из образовавшейся щели выглянул сначала мамин нос, а затем и все лицо. – Надо поговорить.
Она смотрела на меня с опаской, но затем ее взгляд опустился ниже, и тогда мама заметила кровь, что стекала вниз по моей руке, пока я держала порезанную ладонь перед своим лицом. На пол упала алая капелька.
– Боже, Ли. Я сейчас.
Мама скрылась за дверью, но это ненадолго – я знала это. Вскоре она появилась рядом с аптечкой в руках и, отодвинув в сторону осколки, опустилась на пол рядом со мной. Она еще не видела мои ноги под халатом, который впитывал кровь, пока я на нем сидела.
– Зачем ты так? Раньше ты такого не делала, Ли. Почему ты причинила себе боль?
– Я не собиралась. Мне просто хотелось все разгромить, – сказала правду я. Пускай хотя бы я не буду лгать.
Мама смочила ватный диск перекисью и прислонила к кровоточащему порезу. Я сморщилась от боли. Наверное, сейчас только она удерживала меня от того, чтобы я продолжила метать предметы интерьера по комнате.
– Почему ты так отреагировала? Ни Жанн, ни я не делали ничего плохого. Может, он слегка перегнул палку, конечно, но с кем не бывает.
– Твой новый хахаль вел себя, как мудак. И раз тебе такие нравятся, я ничего не могу сделать, кроме как с величайшим сожалением поздравить тебя. Надеюсь, это осчастливило тебя, – резко сказала я, одернула руку мамы и поднялась на трясущиеся от боли ноги.
Мама заметил порезы на них и халат, пропитанный свежей кровью. Она что-то приготовилась сказать мне, оказать помощь, но я переступила стекла и открыла входную дверь, чтобы выгнать мать из комнаты.
– Иди к своему Жанну и оставь меня в покое. Я не нуждаюсь в твоей помощи.
Женщина, опустив голову, поднялась и медленно подошла ко мне. Ее взгляд был наполнен такой болью, какую, наверное, я никогда в жизни не испытывала. Мне не хотелось, чтобы так вышло когда-либо, но это произошло, а я уже ничего не могу вернуть. Да и не собираюсь.
ГЛАВА 14.
В холле прямо-таки царил хаос. Слишком много студентов решили посетить сегодня университет. Началась последняя учебная неделя, и теперь ученики решили подтянуть хвосты, чтобы их, не дай Бог, не отчислили, а я совсем не понимала, что тут забыла. Я сдала экзамены, мне незачем посещать пары, но меня почему-то тянуло на учебу. Именно сегодня. И я абсолютно не знала, почему. Мне казалось, что я что-то упустила или же забыла. Нечто важное. И так мне казалось до тех самых пор, пока передо мной не появился Аарон. Он скрестил руки на груди и недовольно уставился на меня во все глаза, пока я терла лоб правой рукой, на которой был бинт, и морщилась от боли. Вот нужно же мне было врезаться именно в него!
– Можно быть и аккуратнее. Ты могла кого-нибудь убить, – высказался он, от чего меня слегка передернуло. Не знаю, почему у меня такая реакция на его голос. Еще недавно я была уверена в том, что он мне нравится, а теперь я вообще ни в чем не уверена. Кажется, я всегда недолюбливала кузена Вуд. Даже в детстве… Или же… – Эй! Ты еще здесь? – Парень помахал рукой перед моим лицом, пока мой взгляд был направлен в его грудь. Это мгновенно привело меня в чувство. Я выпрямилась и с достоинством обошла его, даже не попросив прощения. Почему я себя так веду с ним? Он же не сделал мне ничего плохого. Он лишь пытался приставать ко мне, а потом появилась Вуд и оскорбила меня, что полностью привело меня в чувство. За что я благодарна ей. Но обходиться таким образом с человеком, как сейчас, пусть неосознанно, делаю я – как-то уж слишком. – Ты не считаешь, что должна извиниться?
Аарон догнал меня, для чего ему потребовалось лишь слегка ускорить свой и так широкий шаг, и перегородил мне дорогу. Я снова почти стукнулась о него лбом. Парень улыбался, от чего его большие глаза слегка сощурились.
– Нет. Ты мог обойти меня, но если уж ты все-таки этого не сделал, и я врезалась в тебя, значит, ты был не так уж и против. Почему тогда я должна извиняться перед тобой? – почти крича на него ответила я, а потом поняла, что совершенно перестала контролировать себя. Я вообще плохо это делаю в последнее время. Со мной что-то происходит.
– Все в порядке? Ты какая-то нервная сегодня. – Аар слегка склонил голову набок и посмотрел прямо мне в глаза. Стало слегка неуютно, в горле пересохло, а ноги слегка затряслись. – Если это из-за того случая в лесу… Я хотел попросить у тебя прощения. Недавно у меня закончились отношения с девушкой, и я был слегка не в себе.