– Брось, Тихий. Какое может быть разрешение? Я свое отработал, имею полное право на отдых.
– Черт с тобой, вали! – Ступаку ничего не оставалось, как отпустить Шерстакова. В любом случае он ушел бы, так пусть будет с разрешения. – Но будь на связи.
– Я постоянно на связи, – ответил бандит, закрыл чемодан, поставил его на пол у батареи: – С этим вопрос решен. До 7 утра на хате.
– Да уж постарайся.
Спустя двадцать минут Шерстаков уже ловил такси на проспекте.
Ступак поднялся, как обычно, в 6 часов. Привел себя в порядок, заглянул в спальню Репнина. Тот безмятежно спал, отбросив легкое одеяло и обнажив свое сильное, мускулистое тело. Будить его Ступак не стал. Пусть спит, пока есть возможность.
В половине седьмого вернулся Шерстаков. По его довольному виду главарь понял, что этой ночью Шершень получил то, что хотел, но спрашивать ни о чем не стал, только предложил:
– Кофе будешь?
– С удовольствием.
Бандиты успели выпить по чашке ароматного напитка, как ровно в 7.00 в прихожей раздалась трель звонка. Приехал Кокиа. Он был опытным специалистом по электронике и мог бы спокойно зарабатывать хорошие деньги в мирных условиях. Но Кокиа подался к террористам. Как он сам объяснял, для того, чтобы мстить. У Кокиа во время осетино-грузинского конфликта погибли оба брата, старший из которых в середине девяностых воевал против федералов в отряде Шерхана. Оставшись единственным сыном в семье, Кокиа связался с Карахановым и вскоре был представлен как новый член террористической организации. В первой же операции он проявил себя жестоким и беспощадным бойцом. Тогда банда взяла трех контрактников. Шерхан приказал Кокиа убить их, когда стало ясно, что федералы не собираются выкупать своих людей. Все ждали, сможет ли интеллигент-грузин пристрелить заложников. Но Кокиа удивил даже головорезов Шерхана. Молодой грузин буквально порезал на куски пленных, при этом не проявив никаких эмоций. После страшной казни он умылся, переоделся и как ни в чем не бывало сел за стол завтракать, хотя многие свидетели кровавой расправы не смогли есть. Показав себя, Кокиа сразу же вошел в ближайшее окружение Шерхана, став его помощником. И вот теперь он, улыбаясь, вошел в квартиру. Вежливо поздоровался со Ступаком и Шерстаковым, отказался от кофе, сразу перейдя к делу:
– Где прослушка?
Шерстаков выставил на стол чемодан.
Кокиа присел на свободный стул, открыл кейс. Выбросил инструкцию, подключил аккумулятор, пробежался тонкими длинными пальцами по клавишам, в результате чего в системе что-то щелкнуло и на дисплее высветились какие-то обозначения. Надев и тут же сняв наушники, Кокиа выключил аппаратуру и закрыл чемодан:
– Превосходная вещь. Умеют узкопленочные делать уникальные приборы. Этого у них не отнять.
– Ты разобрался в аппаратуре, Арчил?
– Конечно. Иначе зачем бы меня прислал к вам в помощь Шерхан? С кем и когда я поеду на объект?
Ступак кивнул на Шерстакова:
– С ним, с Шершнем, немедленно, в 9.00 вам следует быть на месте слежения за усадьбой клиента.
– Хорошо, – кивнул Кокиа.
– Один вопрос, Арчил!
– Да?
– Как далеко может слушать объект эта аппаратура?
– До пятисот метров.
– Может, тебе стоит сменить позицию? – взглянул Ступак на Шерстакова. – Пятый день торчать у кафе подозрительно.
– Да там вроде машин полно, и не таких, как мой вшивый «Ниссан».
– Вот именно, что не таких.
– Если ты стоял четыре дня на одном месте, то позицию просто необходимо сменить, – вмешался в разговор Кокиа.
– Вот и я о том же, – поддержал его Ступак.
– Сменить, значит сменить, только я в поселке не видел более удобного места, а объехал его вдоль и поперек, – пожав плечами, ответил Шершень.
– Ничего. На месте разберемся. Едем? – обратился к нему Арчил.
– Поехали.
Грузин забрал чемодан и, попрощавшись со Ступаком, в сопровождении Шерстакова вышел из квартиры.
В 8.20 «Ниссан» подъехал к коттеджному поселку Буртово.
На въезде Кокиа приказал Шерстакову принять на обочину и остановиться.
– Так! – проговорил он. – Рисовка при поиске нового места стоянки в поселке рискованна. Вы и так уже практически «засветили» машину, поэтому определимся с позицией наблюдения здесь.
– И каким образом? – спросил Шерстаков.
Кокиа улыбнулся и достал из кармана модной куртки сложенную карту:
– Если раньше достать атлас дорог было проблематично, то сейчас в любом книжном магазине купить карту любого города, района и даже части района с подробным описанием улиц, указанием номеров домов и прочее проще простого. По карте, на которой крупно обозначен элитный коттеджный поселок, мы и определим место наблюдения за объектом. Понял, господин Шершень?
– Понял.
– Смотри на карту.
– Я ни черта в них не ориентируюсь.
– Ну да, помню, как уходили из Гарума. Тогда, если не изменяет память, ты чуть было не завернул обратно, отстав от нас. А все почему? Потому что, имея карту и разбираясь в ней, ты и один бы смог добраться до горной базы. Ладно, я сам отработаю задачу, а ты пока покури.
Шерстаков хотел выйти, но Кокиа приказал:
– В машине. Окно только открой. Впрочем… надолго мы здесь не задержимся, – и уставился в карту, что-то шепча на грузинском языке.
Шерстаков закурил, но не прошло и трех минут, как Арчил сказал:
– Есть хорошее место.
Шерстаков выбросил окурок, наклонился к нему:
– Где?
– Вот здесь, – грузин указал пальцем на точку на карте, – у новостройки.
– Это недалеко от перекрестка и кафе?
– Именно!
– Видел я тот дом. Он продается. Вывеска на фасаде висит с номерами телефонов. Дом хороший, но в этом поселке он наверняка стоит бешеных денег.
– Продается, говоришь? – вновь улыбнулся Кокиа. – Так это прекрасно. Чем мы не потенциальные покупатели, осматривающие предмет покупки?
– Ну, ты, конечно, сойдешь за покупателя. Но от того дома выездные ворота усадьбы Гронских будут видны лишь наполовину.
– Мы можем вообще не видеть усадьбу, но если есть возможность открытого, хоть и частичного контроля, используем и ее. Давай к дому!
«Ниссан» остановился у двухэтажного коттеджа с высокой крышей, на фасаде которого была установлена растяжка с надписью «Продается», ниже указаны цифры контактных телефонов. Раскладывая на коленях специальную аппаратуру, Кокиа спросил у подельника:
– Ты, Шершень, этот дом прикупить не хочешь?
– На такие «бабки», что наверняка запросит владелец за коттедж, можно пару приличных вилл в Испании купить, – ухмыльнулся Шерстаков.
– Откуда ты знаешь, сколько стоит здесь недвижимость? Специально интересовался?
– Около Москвы одна сотка миллионы стоит, а судя по участку, он не меньше двадцати пяти соток.
– Ты позвони по одному из указанных номеров.
– Мне это надо?
– Ну, интересно же, какую сумму назовет владелец. Позвони.
Шерстаков пожал плечами, достал сотовый телефон, наклонился, чтобы видеть цифры, набрал нижний мобильный номер.
Послышались длинные гудки.
– Не ответят, – проговорил он, – наверняка продажа идет через риелторскую контору, а…
Договорить он не успел. Ему ответил молодой женский голос:
– Алло?!
– Здравствуйте, я по поводу вашего объявления о продаже дома и участка в селе Буртово.
– Представьтесь, пожалуйста.
– А это обязательно? Меня интересует один-единственный вопрос, сколько стоит дом и участок. Если цена окажется приемлемой, тогда и поговорим.
– Хорошо. Дом стоит два миллиона евро. Можно провести сделку и в долларах, но предпочтительней все же в евро. Как видите, очень недорого. Это потому, что нам нужны деньги и мы хотим продать недвижимость в Буртово побыстрее. Оформление через риелторскую контору «Луч».
– Понятно. Благодарю, до свидания!
– Вас не устроила цена? – удивленно спросила молодая женщина.
– Да, – ответил Шершень и, выключив телефон, повернулся к Кокиа: – Слышал, ничего цена, да? Да за эти «бабки»…
– Помолчи! – поднял указательный палец Кокиа. Затем наладил аппаратуру, вставил в ухо миниатюрный наушник и добавил: – Ну давай, слушаю!
Шерстаков откинулся на сиденье, сосредоточившись на части ворот, что были видны с места наблюдения. Ему была видна и калитка. Кокиа слушал усадьбу, иногда нажимая клавиши аппаратуры. Он был серьезен, собран. Одно слово – работал. Минут через пятнадцать повернулся к Шерстакову:
– Следи за воротами.
Шершень немного наклонился вперед.
Спустя минуту ворота отъехали в сторону, и с территории усадьбы выехал «Лексус», за ним тут же пристроилась вышедшая из-за поворота, не видимого бандитам, «Тойота». Машины пошли в сторону загородного шоссе. Ворота закрылись.
– Странно, – проговорил Шерстаков.
– Что? – не понял Кокиа.
– Странно, говорю, за то время, что я следил за усадьбой, Гронский выезжал, но возвращался на «Лексусе» или «Мерседесе», но без сопровождения. Откуда взялась «Тойота», непонятно. Может, кто-то кроме нас пасет миллиардера?
– Пасет, приклеившись к машине клиента? – усмехнулся Арчил.
– Да, – кивнул Шерстаков, – это версия не катит. Значит, в «Тойоте» охрана, но зачем она сегодня понадобилась Гронскому?
Кокиа приложил палец к губам, и Шерстаков замолчал.
Через двадцать минут грузин снял наушник, переключив на аппаратуре какой-то тумблер, повернулся к Шерстакову и улыбнулся:
– Нам, Шершень, повезло. Так вообще-то очень редко бывает, провел прослушивание – и тут же результат.
– Объясняться понятней можешь?
– Сын Гронского Эдуард провинился, нагрубив репетитору по английскому языку.
– Какой сейчас, в каникулы, может быть репетитор?
– Не какой, а какая. Женщина, судя по всему, немолодая, зовут Валентина Ивановна. Фамилию Гронский не называл, да это нам и не нужно. А почему занятия летом? Потому что Гронский-старший желает, чтобы сын в дальнейшем обучался в Англии, а для этого надо в совершенстве знать английский язык.