– Вот. – Козин бросил на пульт лист бумаги.
– И что это? – спросил Одинцов.
– План территории, которую с этого дня вы должны убирать.
– С какого перепуга?
– С такого. Развели свинарник на въезде. Вот и будете за собой убирать.
Одинцов указал на инструкцию, висевшую в рамке на стене:
– Если мы что и будем исполнять, то только то, что сказано в инструкции, а бумажки свои можешь засунуть себе… в карман.
– Оборзел? Я немедленно свяжусь с господином Хомяковым и буду настаивать на расторжении договора с вашей конторой.
– Давай! Только сначала найди веские основания для этого. Нет, и чего от тебя так воняет?
– Вы… вы у меня… – Козин сжал маленький кулак: – Вы все у меня вот здесь будете.
– А поместимся? И вообще ты хотел звонить своему боссу, так давай звони, но не здесь. С улицы. И так придется проветривать помещение.
Козин, резко развернувшись и что-то хрюкнув под нос, вышел из дежурки.
На объект начали прибывать сотрудники. Туров бегал с ними, вскрывал помещения, Козин куда-то запропастился, хотя его машина продолжала стоять на стоянке. В 8.30 сотовый телефон Одинцова сработал сигналом вызова.
– Да, – ответил он.
– Привет, Паша!
Звонил директор охранного агентства.
– Привет, Геннадий Петрович.
– Что у вас там за скандал в «Схоме»?
– Козин пожаловался?
– Он. Так что произошло?
– Да ничего особенного.
Одинцов передал содержание беседы с начальником охраны фирмы «Схом» и требования Козина, не соответствующие инструкции.
– Вот так, Гена. Скунс решил, что мы должны убирать территорию возле охранного помещения.
– Он говорил, что ты оскорбил его.
– А ты сам хоть раз с ним общался?
– Нет. Видел со стороны, но не общался.
– Напрасно. Пообщался бы, понял, что его оскорбить невозможно.
– А от него что, действительно плохой запах исходит?
– Плохой – не то слово.
– Ладно, я понял тебя. Несите службу согласно инструкции. Договор не предусматривает привлечение наших сотрудников к работам, не обозначенным в инструкциях. А с Хомяковым я переговорю. В конце концов, нам его «Схом» особо и не нужен. Есть предложения и повыгодней.
– Значит, я могу открыто послать Козина?
– А вот этого не надо. Ты же офицер, Паша, должен уметь держать себя в руках, даже в ситуации, когда очень хочется кому-нибудь набить морду. Так что соответствуй статусу.
– Вопросов нет. Хотя, извиняюсь, есть. Горлов интересовался насчет зарплаты.
– Будет, на днях. Всем сообщат, когда подъехать в офис. Все?
– Все!
– Удачи!
– Давай! Отбой!
Сразу же после звонка директора агентства уехал и начальник охраны фирмы «Схом». День прошел спокойно. С 17.30 работники начали сдавать помещения. В 18.00 территория опустела.
Одинцов с Туровым перекусили, Алексей сварил крепкий кофе. Павел вышел на улицу размяться.
В это время к воротам подъехал автомобиль. «Кого еще принесло, – подумал Одинцов, – ментов, что ли? Им вроде рано».
– Леша! Кто там подкатил? – крикнул он напарнику.
– «Форд» с московскими номерами. – Туров следил за стоянкой по монитору. – Мужик какой-то вышел, показывает на ворота, глядя прямо в камеру. Видно, просит открыть.
– В машине есть еще кто-то?
– Не видно.
– Ладно, приоткрой ворота, узнаю, что надо этому мужику.
Ворота отошли в сторону, Одинцов подошел к проему и… увидел своего бывшего одноклассника Леонида Каштанова, которого в школе все звали Каштан.
– Каштан?! Ты?
– Я, Паша, я, не ожидал?
– Даже представить не мог, что когда-нибудь увижу тебя.
– А я вот приехал. Ну, здорово, что ли, дружище?
– Здорово.
Друзья обнялись. Судьба сложилась так, что Одинцов и Каштанов были знакомы не только по школе. Они оба окончили военные училища, правда, разные, оба попали служить на Кавказ. Однажды, до пленения Павла, его взвод был отправлен на помощь подразделению, сдерживающему на блокпосту яростные атаки превосходящих сил противника. И если бы не взвод Одинцова, участь бойцов поста была бы печальна, боевики уничтожили бы их. Но атаки взвода в тыл и фланги бандитов кардинально изменили ситуацию. Не сумев верно оценить обстановку, «духи» побежали. И понесли в результате большие потери. Когда Одинцов вошел на территорию поста, то увидел раненого командира подразделения. Им оказался Леня Каштанов, как и Одинцов, тогда еще лейтенант.
– Никогда не забуду, как ты спас меня и парней у Карбуна.
– А сам позже оказался в плену.
– Слышал я твою печальную историю. Но что поделаешь, на войне как на войне.
– Да. А ты как узнал, где я работаю?
– Я же сейчас, Паша, частный детектив, – улыбнулся Каштанов.
– Да ты что? И как дожил до жизни такой?
– А что? Нормальная жизнь, работа неплохая.
– И как получил лицензию?
– Давай об этом поговорим позже.
– Ладно, но на вопрос ответь.
– Это насчет твоей работы? У соседки твоей, что этажом ниже, узнал.
– От Надежды? Но она не знает, где я работаю.
– Не знаю, от Надежды или еще от кого. Мне о том, что ты в какой-то охранной фирме работаешь, сказала женщина из восьмой квартиры.
– А! Ирина Васильевна! Она знает.
– Ну, а узнать, в какой именно фирме, это уже дело техники.
– Понятно. Но ты ведь приехал не просто проведать старого друга?
– К сожалению, не просто, Паша. У меня к тебе дело. Очень серьезное дело.
– Тебе нужна помощь?
– Да.
– Завтра и послезавтра я свободен. Помогу чем смогу.
– Да нет, Паша, ты мне нужен не на два-три дня. На гораздо больший срок. И уверен, ты не откажешься от работы.
– Это еще почему?
– Об этом не здесь говорить.
– Мне до утра тут куковать.
– В курсе. А замениться не можешь?
– Это так срочно?
– Да, дело серьезное!
– Ну, не знаю, попробую, но не обещаю. У нас хоть тоже частное агентство, но дисциплина на уровне. Найти сменщика мало, надо еще получить разрешение директора.
– У тебя с ним чисто служебные отношения?
– Конечно. Впрочем, пара отгулов имеется.
– Ну так воспользуйся этим.
– Ты такой же неугомонный, – улыбнулся Одинцов.
– Нет, Паша, годы берут свое.
– О каких годах ты говоришь, Каштан? Тебе сколько? Как и мне?
– Ну да!
– И уже стареешь?
– Жизнь-то, Паша, непростая.
– Ладно, пойдем в дежурку, попробую что-нибудь придумать.
В помещении Одинцов набрал номер своего сменщика Смирнова Валерия Михайловича:
– Михалыч? Привет!
– Привет! Что-нибудь случилось?
– Михалыч, ты не мог бы меня подменить? Друг из Москвы приехал, ему нужна помощь.
– Подменить? Так я на даче, под строжайшим надзором жены.
– Понятно. Ну ладно, не можешь так не можешь.
– Ты погоди! Помощь, говоришь, товарищу требуется?
– Да!
– Ну тогда пошла она к черту, эта дача, ни хрена с картошкой и огурцами не станет. Вот только разрешит ли смену директор?
– Я сейчас позвоню ему!
– А потом сразу мне. Разрешит – приеду!
– Спасибо, Михалыч!
– Пока не за что.
Одинцов позвонил директору фирмы. Тот разрешил смену при условии согласия Смирнова. Павел перезвонил Михалычу, и тот коротко ответил:
– Выезжаю! Минут сорок – и буду на объекте.
– Переодеться не забудь.
– А, черт, не подумал, ну, тогда жди через час.
– Жду, Михалыч!
Смирнов приехал в 19.05. Вошел в дежурку, поприветствовал всех, спросил у Одинцова:
– Так, говоришь, другу помочь надо? Это правильно. Ну, давай, Паша, езжай, мы тут с Алексеем без тебя разберемся.
Одинцов и Каштанов вышли за пределы территории.
– Ко мне? – взглянул на друга Павел.
– Если не против, а то в принципе можно и в кафе посидеть.
– Этого еще не хватало! В кои века друг решил проведать, а я его в кафе? Едем ко мне. Дорогу помнишь?
– Конечно.
– Ну, тогда давай за мной, за «семеркой».
– На более приличную машину не заработал?
– Мне и этой хватает.
В 19.40 «семерка» и «Форд» остановились на небольшой стоянке у трансформаторной будки. Одинцов вышел из машины и увидел, как из подъезда показался Николай Беляков с сумкой через плечо и в спортивном костюме.
– Колька! – окликнул он его.
– Да? – повернулся к соседу парень.
– Куда намылился?
– В спортзал ДЮСШ.
– Ты записался в спортивную секцию?
– Да, как вы и велели.
– Запомни, Коля, я не велел, я советовал. А то, что послушался, молодец! В какую секцию записался?
– В секцию греко-римской борьбы. Но пока еще не оформился, тренер назначил испытательный срок. Если подойду, тогда зачислят.
– А ты старайся, чтобы подошел.
– Буду стараться, Павел Алексеевич.
– В школе все нормально?
– Да.
– Ну, тогда удачи тебе. И матери привет.
– А вы вечером не зайдете? Она сегодня до восьми работает.
– Не знаю, Коль, как получится.
– Ну, побежал я!
– Беги!
Николай побежал в сторону спортивного комплекса.
– Что за мальчишка? – спросил Каштанов.
– Сосед.
– Ты с ним как с родным.
– Мать его одна воспитывает, чуть было в лапы наркоторговцев не попал. Помог.
– И продолжаешь помогать, так? – улыбнулся Каштанов.
– И чему ты лыбишься, интересно?
– А может, не в парне дело, а в его матери? Красивая женщина?
– Красивая. Закрыл тачку?
– Да.
– Ну, тогда идем домой.
Друзья поднялись в квартиру Одинцова.
Каштанов обошел комнаты, присел на стул в кухне и заметил:
– А здесь почти ничего не изменилось.
– Не стал ничего менять. Так, прикупил кое-что, без чего не обойтись, а в остальном оставил, как было при матери и… Галине.
– Где она, что с ней, знаешь?
– Нет!
– Но она-то хоть в курсе, что ты живой?
– Не знаю.
– Не пытался разыскать ее?
– А зачем, Леня? Я для нее и для всех погиб.
– Но я-то узнал, что на самом деле ты жив?