Он попытался ещё раз. Объяснял, что ему ну очень срочно нужно увидеть Элен. Что другого такого случая может и не представиться. На что Шатнер посоветовал ему хорошенько прочистить уши и повторил, что няня отсутствует, что у неё выходной. И тут мальчуган, словно прозрев, с размаху хлопнул себя ладонью по лбу и опять произнёс вслух какое-то непонятное слово. Видимо сообразив что-то ясное только ему, он подпрыгнул на месте и с досадой сплюнул, чуть не попав под ноги дворецкого. Двойнята не видели, насколько изменилось выражение лица Шатнера после этого крайне неосторожного жеста со стороны мальчика, но голос его стал ещё более холоден. Дворецкий ледяным тоном потребовал, чтобы «маленький надоедливый бродяга убирался к чёртовой матери, пока у него ещё есть время».
Странный настойчивый мальчик оказался понятливым. Не говоря более ни слова, он развернулся и бегом скрылся в тумане. Дворецкий же молча захлопнул дверь и на этом ночное неожиданное представление закончилось.
Рассказ Тома вызвал в Элен смешанные чувства. Тревога, удивление, волнение и непонимание происходящего сплелись в тесный пульсирующий клубок. Элен почти сразу догадалась, что настырный мальчишка, одетый в поношенную бедную одёжку и щеголяющий лётной фуражкой, никто иной, как её новый знакомец Джек Спунер. Вот только зачем она ему понадобилась, да ещё так срочно, что он прибежал к особняку Гиллроев и даже не побоялся вступить в словесную потасовку с Шатнером? Что же такого важного он хотел ей сообщить? И ещё Элен встревожил тот факт, что сам дворецкий ни словом не обмолвился о ночном визите Спунера. Но будет ещё более странно и неприятно, если и хозяева ничего не скажут Элен об этом событии. Наверняка же Шатнер обо всём доложил Катрин. Значит, миссис Гиллрой по любому должна быть в курсе…
Элен внимательно осмотрела на двойнят и спросила:
— Кроме меня, вы кому-нибудь рассказывали об этом?
Умытые, расчёсанные и переодетые детишки, два дьяволёнка в ангельском обличии, дружно замотали головами.
— Нет, мы никому не рассказывали, кроме тебя, — сказал Том и застенчиво посмотрел на Элен. — Я подумал, что ты захочешь, чтобы мы сохранили эту историю в тайне. Ведь она же касается тебя.
— А ты знаешь этого мальчика? — робко спросила Сью. — Как его зовут? Мне он показался красивым!
Слова девочки вызвали у Элен вымученную улыбку, а у брата негодующее фырканье.
— Знаю, знаю, сорванцы… Его зовут Джек. Я попрошу вас и впредь никому об этом не говорить. Пусть это будет нашей общей тайной. Договорились?
Девушка заговорщицки подмигнула. Двойнята восторженно закивали. Предложение хранить собственную важную тайну показалось им донельзя привлекательным.
— Ну а теперь марш на кухню завтракать!
Глава 6
Следуя за спускающимися по лестнице детьми, Элен напряжённо размышляла. Она пыталась выглядеть спокойной и невозмутимой, но внутри неё всё так и клокотало. От приподнятого утреннего настроения не осталось и следа. Как же ей выяснить, что хотел от неё Джек? С её работой в ближайшее время нечего и думать, чтобы отыскать мальчишку в гуще огромного людского муравейника, населяющего столицу. Кто ей позволит тратить рабочее время на поиски безродного беспризорника? Смешно даже обращаться к хозяевам с такой просьбой! Да и где его искать? Элен сильно сомневалась, что Спунер относится к завсегдатаям приютов или работных домов. Он вольная пташка.
И ещё момент, о котором ни в коем случае нельзя забывать. Ей пока не сообщали о Джеке. И от Элен потребуется немалое актёрское мастерство, чтобы ничем не выдать, что ей известно о том, что он разыскивал её. А блефовать с никчёмным раскладом перед пронзительным взглядом Катрин Гиллрой дело архисложное.
На кухне было как всегда очень тепло и светло. Шатнер, просыпаясь, всегда первым делом включал на кухне свет и разжигал камин. Поэтому Элен кухня всегда казалась самой уютной комнатой во всём огромном особняке. Усаживая двойнят за стол, и вполуха слушая их непрекращающийся щебет, Элен мельком посмотрела на кухонные настенные часы — огромный циферблат в обрамление переплетённых оленьих рогов. Начало восьмого. Насколько она успела изучить расписание хозяев, через пятнадцать минут Шатнер отнесёт поднос с завтраком в гостиную мистеру Гиллрою. Джеймс всегда завтракал именно там, успевая быстро пробежать заголовки свежих утренних газет. А ещё спустя пять минут на кухню заглянет безупречно одетая, с превосходно уложенными волосами Катрин, холодно обменяется с Элен дежурным приветствием, вскользь поцелует детей, и удалится решать собственные проблемы. И вот именно в течении этих нескольких минут Элен придётся переиграть её.
Девушка и не заметила, как на кухню бесшумной тенью прокрался Стефан. Сумасшедший паренёк, ступая босыми ногами по холодной мраморной плитке, обошёл Элен со спины, и когда она отвернулась от плиты, он уже сидел за столом, глядя на неё тусклыми ничего не выражающими глазами.
Элен вздрогнула, едва не уронив кастрюльку с разогретой овсянкой. Стефан остался невозмутим. Двойнята же, не проронившие ни слова, довольно захихикали, наслаждаясь произведённым старшим братом эффектом.
Поставив овсянку на стол, Элен как можно строже сдвинула брови и сказала:
— Маленькие свинтусы, могли бы и предупредить. Привет, Стефан. Ты сегодня рано нашёлся. Будешь завтракать?
— Стефан завтракать, — дал согласие юноша, продолжая смотреть куда-то мимо Элен. Наверняка и он рад меня видеть, решила та, просто никак не может этого показать. У душевнобольного не так уж и много инструментов для выражения чувств и эмоций.
Сью, вяло ковыряясь в тарелке с кашей, жалобно протянула:
— В овсянке мало сахара… Я не буду её есть!
Том презрительно фыркнул и попытался незаметно от няни метнуть в сестру кусочек белого хлеба. Однако Элен была начеку. Ставя перед пускающим слюни Стефаном тарелку, она отвесила Тому знатного щелбана и сказала, обращаясь уже к раскапризничавшейся девочке:
— Сью, много сахара есть вредно. Ты разве не знала об этом? Всего должно быть в меру, иначе растолстеешь и будешь жирной как хрюшка.
Том обиженно потёр лоб, собираясь было надуться, но после слов Элен прямо закудахтал от смеха. Сью, с немалым сомнением покосившись на овсянку, всё же взялась за ложку. Стефан, ни капли не задумываясь о подобных вещах, наворачивал так, что аж за ушами трещало, забрызгивая кашей пижамную куртку. Молча пожурив себя за невнимательность, Элен заткнула ему за ворот салфетку. Прикоснувшись пальцами к поросшей тонкими жёсткими волосами шее Стефана, она задержала на нём взгляд несколько дольше, чем того позволяли приличия. Стефан ничуть не изменился за прошедшие выходные. По-прежнему взъерошенный, успевший незнамо чем испачкать новую пижамную пару и зарасти трёхдневной щетиной. Элен знала, что Стефану никто не позволял брать в руки бритву. Обязанности цирюльника в особняке выполнял всё тот же Шатнер. Так что же могло так отвлечь дворецкого, что он забывал брить Стефана? Или же юноша просто настолько успешно прятался всё это время?
В отличие от тихого Стефана, его мать было слышно издалека. Звонко стуча каблуками туфель из самой дорогой белой кожи, на кухню вошла Катрин Гиллрой. Элен встретила хозяйку натужной улыбкой и книксеном. Катрин определённо была настроена на решительные утренние действия. Длинное обтягивающее платье насыщенного синего цвета с глубоким вырезом и стоячим воротничком, безупречная причёска с тщательно уложенными и скреплёнными сотней заколок локонами платиновых волос, высокие, твёрдо очерченные скулы, тонкие губы, сверкающие полярными льдами глаза. Снежная Королева во всей красе.
Позади маячил Шатнер, держа на сгибе руки отороченное шикарными мехами пальто Катрин. Традиция нарушена, хозяйка пришла раньше верного слуги, подумала Элен. У неё возникли настолько срочные с утра дела, что даже опережают вечно спешащего мистера Гиллроя?
— Дети, доброе утро, — Катрин по очереди клюнула двойнят в макушки, едва касаясь накрашенными бледной розовой помадой губами волос, провела холёными пальцами по плечу чавкающего Стефана, судя по всему совсем не заметившего появления матери, и наконец, обратила на Элен всё своё царственное внимание.
— Ты выглядишь несколько измученной, милочка, — морозные глаза Катрин требовательно впились в девушку. — Мне это не нравится. Я отпускаю тебя домой не для того, чтобы ты надрывалась там, пропалывая грядки или ломая спину, таская корзины со стиркой. Ты должна возвращаться в наш дом отдохнувшей и полной сил.
Элен постаралась взять себя в руки и изобразить самую беззаботную улыбку из возможных. На лице девушки разгладились озабоченные морщинки, а голос зазвучал предельно вежливо и мягко:
— Прошу меня простить, миссис Гиллрой, но вы неверно истолковали мой вид. Я ничуть не устала. Небольшое недосыпание и только. Я волновалась, как бы не опоздать к шести часам. Сами понимаете, как безобразно нынче ходит общественный городской транспорт.
— Да-да, в последнее время просто ужасно! — подхватила Катрин, к немалому облегчению Элен отступая от опасной темы. Но расслабляться не стоило. Катрин обладал невероятным чутьём. — Полный бардак творится с этой системой! Уже давно стоило обновить и пополнить омнибусный городской парк, но, видимо никому до этого нет никакого дела. Вся надежда только на таксомоторы и старых добрых кэбменов. Но они-то уж точно постараются содрать с тебя втридорога.
Элен было чудно слушать сетования Катрин, никогда не испытывающую недостатка в деньгах и не знающую, что такое теснота и запахи переполненных омнибусов.
— Уильям, отнесёте Джеймсу завтрак и отвезёте детей в гимназию, — повернувшись к дворецкому, Катрин принялась давать, в общем-то, ненужные, на взгляд Элен, наставления. — Шатнер превосходно знал свои обязанности. Но ничем не выдал возможного раздражения менторским тоном хозяйки, любящей при каждом удобном случае подчеркнуть свою власть. Каменное лицо дворецкого осталось таким же непробиваемым. — Я вернусь ближе к обеду. Да, наверно к обеду… Хотя… У нас с подругами назначен забег по магазинам, так что могу и подзадержаться.