очу домой, Макс.
— Мне казалось, сейчас ты подкатываешь к Искре, — я попытался отшутиться. Вышло паршивенько. Скажу честно — внезапный разговор по душам выбил меня из колеи.
— Иска в музыкалке училась, класс фортепиано, — Серый мечтательно улыбнулся. — Я не хочу сдохнуть во всём этом говне. И не хочу смотреть, как убивают кого-то из вас.
— Я…
— Стой. Вытащи нас отсюда, Максим. Потому что, если не сможешь ты — не сможет никто. А я буду стоять рядом, подавать патроны и шутить про жопы, оттеняя пафос. И приму все твои решения.
Он протянул мне руку. Я вздохнул — и пожал его узкую ладонь, затянутую в перчатку.
— Я сделаю всё возможное. А если надо будет — сделаю невозможное.
— А я тебя во всём поддержу, — кивнул он, и мы разорвали рукопожатие. — Итак, какой план на эту падаль?
— Сначала скажи: квест на одержимого у тебя выполнился?
— Да.
— Супер, у меня тоже. Значит, план мой: рациональный. Малость сумасбродный. И, сорян — не особо гуманный. Зато — без пыток.
— Изнасилования? — деловито уточнил Серёга. Кажется, шутник вернулся так же резко, как и пропал.
— Минус.
— Некрофилия?
— Минус, однозначно.
— Хотя бы обоссать можно?
— Ладно. Но считай, что это на Новый год.
Серёга заржал, и через секунду я к нему присоединился. Стало чуть легче, и пока ясно только одно: нам нужен нормальный отдых, хотя бы на этот вечер. Не столько даже телам, невероятно укреплённым здешней прокачкой, сколько нашим нервам.
Мы не спали ночь (что для меня, правда, не проблема теперь), мы пережили две больших заварухи. Это сблизило всех, не поспоришь — но и ужасно вымотало. Даже меня.
В стороне послышался насмешливый фырк — Серый аж подпрыгнул от неожиданности, и тут же с перепугу шарахнул на звук из лука.
Из инвиза с возмущенным мявом выскочила Гера, бросила на Барда очень нехороший взгляд. Я видел — от стрелы она увернулась чудом, исключительно за счёт реакции и невероятной гибкости. Что не говори, а стреляет Серёга метко.
— Блин, мои извинения, — парень смутился, с белой вспышкой спрятал в инвентарь лук, а руки — за спину. Состроил невинное лицо и чуть ли не начал присвистывать. — И вообще, не надо так подкрадываться.
Гера возмущённо отвернулась от него, гордо вскинув голову. Учитывая, что рысь у меня большая, умная и с вздорным характером… Да, не завидую я нашему Барду. Одними только обоссаными тапками не отделается.
— Иди сюда, котофеевна, — я присел на корточки, обнял Геру, подскочившую ко мне одним длинным грациозным прыжком. Она замурчала, подставляя голову под поглаживания и жмуря глаза. От вибрации у меня больно стукнулись друг об друга сколотые зубы. — Загонял я тебя сегодня, да? Ничего, сейчас к ребятам вернёмся — с меня здоровенный кусок мяса.
— А мне можно погладить? — осторожно осведомился Серёга.
Я увидел, как в глазах Геры мелькнуло злорадное предвкушение, и только фыркнул:
— Лучше не надо. Без руки ты будешь очень хреновым гитаристом.
Гера на меня возмущенно покосилась — и, извернувшись, стремительно тяпнула за руку.
— М-мать!
Рысь, конечно же, тут же полезла ластиться и попыталась облизать место укуса, но я решительно отстранился и встал на ноги. Сообщения Системы о поступлении опыта совсем перестали идти уже несколько минут как, так что бой теперь окончен совершенно точно.
Я покосился на шкалу прогрессии — из восьми миллионов очков опыта, нужных для левел-апа, у меня набралось только чуть больше трёх миллионов.
И всё ведь из-за того, что Система за ответ на вопрос, жива ли Пандя, забрала у меня весь накопленный опыт. Если б не это, я уже был бы семьдесят шестого уровня.
Ребята у Лийя-Кин явно решили нам с Серым навстречу не выходить. Вместе держались Валя и Айка, по одному разбрелись Эльмин и Катя. Вот это — так себе решение, лучше бы рядом держались.
Хотя, может — пожары тушат, обломки зданий осматривают. Или — просто и банально лут собирают.
Приду — и разберёмся. Виновных наградим, не виновных накажем…
Обратно мы двигались медленнее. Ганибала я закинул на плечо, Серёга двигался своим ходом — и вот его максимальной скоростью наш бег и был ограничен.
По дороге мы видели здоровенного свинтуса. Точнее, матёрого вепря высотой метра четыре в холке, изогнутыми кверху лопатами ветвистых клыков. Угу, как рога лосиные.
— Давай его грохнем, — у Серёги аж глаза загорелись. — Я сейчас сейчас за шашлыки убить готов.
В глазах Геры, что характерно, тоже появился интерес, но она старательно старалась этого не показывать. Свин вовсе будто не замечал нас, хотя был неподалёку, и ветер нёс наш запах как раз в его сторону.
— Не, — я покачал головой, не останавливаясь. — Во-первых, тут Роща друидов. Чувствую, он полуручной.
— Ну да, у Айки тут барсук был знакомый. Мы у него в норе прятались, — услышав такой ответ, я чуть не поперхнулся. Нужно вызнать, что творили ребята, пока меня не было. — А что во-вторых?
— А во-вторых, — я хмыкнул. — Ты, всё-таки, слишком уж городской. Знаешь, чем кабан от борова отличается?
— Ну, типа: кабан с клыками, а боров жирный.
— Нет. Кабан — с яйцами, а боров кастрирован.
— Чё?
— Угу. Без кастрации тестостерона много, мясо мочевиной жёстко отдаёт. Особенно отрыжка после него. Вряд ли друиды кабанов в своём лесу кастрируют. И, в-третьих, у него стопудово в кишках рассадник всяких цепней и прочей дряни, такое мясо только долго-долго вываривать можно, и только потом жарить. А шашлыки — гарантированные паразиты. Тебе такое противопоказано. Ты и тощий, и в жопе уже шило есть.
Хотя, стоит признать, идея с шашлыками мне понравилась. Свинины у нас нет, конечно, но есть грудка ящера, похожая на курицу. На безрыбье — вполне. Если у сильфов хотя-бы лук найдётся, замаринуем мясо и пожарим.
Или — сметана.
Или — винцо, да-а-а…
Ещё поставим хитиновый костёр на огонь, сварим детёнышей камнекрабов. Меня это мясо подзадолбало, да, но ребята должны обрадоваться.
Планировать заслуженный праздник мешало одно: мы будем ночевать в месте, где люди (ну, точнее — сильфы) только что пережили жуткий кошмар. Сколько их выжило при этом — чёрт его знает.
Вполне возможно, сегодня у нас будут не шашлыки, а похороны.
И Айка… Чёрт, эта девочка пережила слишком многое.
Я надеялся, что хотя бы Ганибал в сознание не придёт на протяжении всей дороги до Лийя-Кин, но нет. Ублюдок задергался у меня на плече и возмущённо разорался. На жалость он больше не давил, только ядом плевался и угрожал.
И в этот раз тоже наговорил немало, но уже противоположного. Что выпотрошит нас, что трахнет всякими неестественными способами. Это даже повторять не хочется, сплошь больная мерзость.
Заодно, в его речи мелькнули детские воспоминания. Как он, ребёнок наркоманки, живущий сразу с двумя мужиками, однажды скинул с балкона гантелю — в пять лет, да. И глядя на кровь на снегу — яркую-яркую — впервые в жизни почувствовал себя способным повлиять хоть на что-то.
Мать его села, наш Ганибал отправился в приют — но так и не смог забыть чувство власти над чужой жизнью. Пусть и убивал потом только животных. Других детей в приюте — третировал и мучал, собрав вокруг себя верных прихлебателей.
Н-да, ещё один псих типа Вестника, но тот, если не соврал — успел и на Земле крепко так наманьячить.
А потом Серёга заткнул Ганибалу рот — парой грязных, аж колом стоящих, носков.
— Ну охренеть, — буркнул я. — И это типа я — псих негуманный?
— Ну ему же не больно, — Серый равнодушно пожал плечами. — А я эту херню слушать не хочу.
— Ты сюда с запасными носками попал, что-ли?
— Не, на мне системные портянки. Удобные, кстати, ноги не натираются.
— С прокачанной Выносливостью попробуй, натри, — я хмыкнул. — А ты с каких пор портянки умеешь правильно надевать?
— Ни с каких. Они через инвентарь сразу садятся, как надо, — он усмехнулся. — Всё, опушка. Почти пришли.
Никого из наших мы пока не видели, но чувствовали, что Катя и Эльмин с разных сторон подтягиваются навстречу. Валя и Айка были где-то у самого Лийя-Кин.
Дым местами ещё поднимался, но огонь везде потушили. Я увидел мельком нескольких сильфов в белой одежде, но нормально их разглядеть не успел.
Главное же — вообще не было трупов. Все исчезли — за просто рекордно короткий срок. Если честно — даже как-то жутко становится. Не приведи Ктулху, ещё придётся сегодня некроманта какого убивать…
— Парни! — первой на нас вышла Катя. Она с радостным криком показалась из-за угла покосившегося домика, который на глазах выправлялся и обрастал зеленью. И — бегом рванула к нам.
Я только хмыкнул, глядя, как девушка повисла у Серёги на шее. Кажись, искра между этими двумя есть.
— А кто это? — оторвавшись от Барда, она обратила внимание на меня. А точнее — на дёргающееся мычащее тело на моём плече. Помявшись, просто скромно протянула мне руку — и я её осторожно пожал.
— Да Серый шашлыку захотел, — неопределённо буркнул я, и Катя тут же надулась.
— Ну блин, мне как будто одного шутника мало было.
— Всё потом, Кать. И для всех сразу, — я махнул рукой Эльмину, показавшемуся из-за деревьев с другой стороны. — Вы чего разбежались все? Айка и Валя что делают?
Внутри чем дальше, тем больше росла смутная тревога. Понять бы ещё, из-за чего.
— Нас с Даней позвали помочь. Я огонь тушила, он с завалами помогал.
— Данко, — проворчал Эльмин. Мы пожали руки, он хлопнул меня по плечу, серьёзно кивнув. — Кать, и ты туда же?
— Я… Прости… — пискнула смущённая девушка. И бросила испепеляющий взгляд на Серёгу. Угу, будто это он ей нашептал что-то.
Жнец только вздохнул, глядя, какая у нашего Барда довольная морда. Сказал:
— Травка и Айка говорят с главным сильфом. Ждут тебя.
Я кивнул, сбросил с плеча Ганибала — тот взвыл сквозь кляп, приложившись о землю.
— Присмотрите за гадом? А я пошёл.
Беспокойство росло — чем дальше, тем сильнее.