— Да твою-то мать, — буркнул я себе под нос едва слышно. Но Айка услышала и вцепилась в меня сильнее. — Что ты обещала Системе? И что будет за провал?
Я спросил мягко и вкрадчиво, погладил девочку по голове. Останавливать слёзы даже не пытался — пусть лучше выплачется. Я вообще в шоке, что она после всего пережитого держалась так долго.
— Я должна вместе с вами выполнить задание Волны, — едва слышно отозвалась Айка, не поднимая головы. Тин навострил уши. — Убить Кровавого Короля или поучаствовать в его убийстве. Осталось тридцать пять дней. Если не выполнить… я умру.
Тин скорчил болезненную гримасу и потёр виски:
— Как я и боялся…
Я только вздохнул. Что сам или убью Орилеба, или убьюсь об него — это я понял. Теперь на мне ещё и ответственность за жизнь Айки… Хотя, нет, по сути то — ничего не поменялось. Умирать я не собираюсь, как и терять своих ребят. И ответственность за Айку я взял, едва позвав её с нами.
— Прорвёмся, — буркнул я, и приобнял Айку. — Всё в порядке, мы справимся. Других вариантов у нас просто нет.
— Угу, — невнятно отозвалась маленькая сильфида.
— Ладно, — я взглянул на Тина. — Давайте я угадаю, что было дальше. Вы поняли, что Айка молилась презираемой вами Системе, которая — вся из себя неестественная надстройка над миром и вообще бяка страшная. В этом вопросе даже могу понять, она реально та ещё текущая самка собаки. Но в остальном поддержать не могу.
Я с хрустом сжал кулак.
— Вы не поставили Айку в угол и не дали ремнём по жопе. Вы, нахрен, отчекрыжили ей крылья. У меня крыльев отродясь не было, но представить я могу. Вы сделали её, летавшую всю жизнь — калекой. И, учитывая ваши особенности архитектуры, заодно ограничили в передвижении. С того же балкона, на который я поднимался, без крыльев и моей прокачки можно только башкой вниз прыгать. Не учли вы одного: что Айка готова идти до конца.
Злость понемногу сходила, и стало горько. Айка — просто отчаявшаяся девочка, потерявшая родителей. И наворотила она немало. А уж как её за это наказала жизнь… Наказала совершенно несоразмерно проступку.
Главное, что девочка жива. И я не оставлю её, так что мы вместе с ней и ребятами разгребём всё дерьмо.
И Тин ещё, да. Нихрена я ему не объясню. Христианские проповедники тоже паршиво справлялись с обучением людоедов Новой Зеландии тому, что кушать себе подобных — это плохо.
Тем более — в одном Тин прав. Сиди Айка на попе ровно — она была бы с крыльями, и её не изнасиловала бы троица отморозков. Но, есть и другое. Сиди Айка на попе ровно — и вряд ли бы мы спасли единорога. И даже если бы спасли — точно не поехали бы на нём в Рощу Лийя. И общину Тина просто нахрен вырезали бы без нашей помощи.
А не сиди на попе ровно сам Тин — возможно, Орилеба бы прикончили ещё лет пятьсот-восемьсот назад. И дело не только в помощи сильфов тем, кого сюда засылает Система.
Дело в той штуке, ради которой Орилеб и устроил нападение на Рощу. И до этого мы ещё дойдём — позже.
— Да. Я не ожидал, что ты сбежишь, внучка, — Тин наконец посмотрел на Айку. — Никак не мог подумать, что…
Он вздохнул — и замолчал, просто не найдя слов. Наконец, выдавил:
— В любом случае, я помогу вам. Расплата за это скоро наступит: Иштара станет новым Верховным Друидом.
Я хмыкнул: сцена с Советом стала яснее. Тин всё-таки поддержал нас, пойдя против традиций, им же созданных. И условия, о которых Иштара говорила — его отставка. А неделя — видимо, время на то, чтобы сдать дела.
Не давало мне покоя только одно. И оно же жгло внутри, не давая потухшей злости схлынуть совсем.
— Те три урода, — тихо сказал я Айке. Понимал, что ей неприятна эта тема, но… Но — этот нарыв нужно сорвать, и дать вонючему гною выплеснуться наружу. — Я думал, они пленили тебя. Это не так? Ты сама вышла к ним?
Айка на миг словно окаменела. Медленно подняла на меня заплаканные глаза и, шмыгнув носом, кивнула. Тихо добавила:
— Их было пятеро. Я убила двоих, когда защищалась. Поздно поняла, что вышла к плохим людям. А те трое… Они взбесились.
Губы Айки задрожали, но она не заплакала, а оскалилась, показав острые нечеловеческие клыки, а жёлтые глаза злобно сверкнули:
— Когда я увидела, как вы с Травкой их наказали… Я жалела только о том, что не сделала этого сама. Что не я колотила того Берсерка молотом, пока он истекал кровью. Спасибо вам, братик. С вами я понимаю, что всё это было — не зря.
М-мать…
Пожалуй, мне ещё никогда не было так паршиво. Кроме, пожалуй, того момента в первый день здесь, когда я на миг поверил, что Орилеб реально убил Пандю.
Да, Айке четырнадцать, и то, что я воспринимаю её не подростком, а маленькой девочкой — это моя проблема.
Как и то, что слишком ассоциирую её в своей голове с маленькой Леной, с которой мы всё детство были вместе.
С-сук-ка-а-а…
Когда и вас маленький ребёнок искренне поблагодарит за убийство трёх человек, а потом скажет, что пережитые ею пытки были не зря… Да, тогда вы сможете испытать то же разрывающее в клочья чувство неправильности происходящего.
Так. Просто. Не. Должно. Быть!
— О чём вы, — тихо спросил Тин. — Что случилось после побега? ЧТО С НЕЙ СДЕЛАЛИ!
ОЯ + 10 000
Ошибка! Ярость на пределе
Тяжёлая горечь, клубком холодных змей сидящая в животе, мгновенно полыхнула спасительной яростью. Злиться всегда проще, да.
— А что, старик? — я криво ухмыльнулся. — Мы уже говорили о пленении, но ты всё пропустил мимо ушей. Это ведь так просто — закрыть глаза, закрыть рот, закрыть уши. Ты ничего не видишь и не знаешь, ты никому не помогаешь. Вы же все тут в стороне, да⁈ Башку в песок воткнули, а боль в жопе — это ладно, это и потерпеть можно⁈ ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЧТО-ТО ЗНАТЬ, СТАРИК⁈
Тин качнулся в воздухе — и опустился на пол, неловко подогнув под себя ноги. Злость во мне не утихла, требуя выхода. И, честно — мне в этот момент было плевать на всё, хотелось лишь плеваться ядом.
— Да знаешь, что самое интересное? Будь у Айки крылья — чёрт его знает, пленили бы её или нет. Будь она не одна, а со взрослыми и опытными воинами — тем более. Не играй вы в изоляцию — и спасены были бы десятки и сотни жизней! Вот она, цена твоего нейтралитета! Айку изнасиловали три тупых ублюдка, которых называть людьми — оскорбление всего человечества!
В поднятых на Айку глазах старика блестели слёзы. Всё, невозмутимость тысячелетнего сильфа треснула окончательно. А во мне бесновалось только одно желание — добить его.
Выплеснуть наружу всю дрянь, что копилась эти дни, но так и не получила выхода.
Удар в лицо стал неожиданностью. Боли под бафом не было, но хруст я услышал явственно. Опять, блин!
— Хватит! — рявкнула Айка, и выскочивший на миг корень снова скрылся под её плащом. — Пожалуйста, не надо больше!
*** Сейчас ***
Я вытер с лица кровь. Айка, соскочив с моих рук на пол, злобно смотрела на меня своими горящими жёлтыми глазами.
— Что ты наделал! — крикнула девочка, судорожно сжав кулаки. — Ты убил его! Прекрати, братик!
Я не ответил, тяжело дыша.
М-мать…
Я не просто морально убил старика, я его нахрен размазал катарсисом по полу тонким слоем. И тысячелетний Верховный Друид сейчас тихо ревел, как самый обычный дед, сжавшись на полу и спрятав лицо в ладонях.
Выговорился, ничего не скажешь. Накипело, блин.
Ну и мудак же я…
И, вроде бы — прав, и прав во всём. И даже говорил не с нежным одуванчиком, а с древним фэнтезийным сильфом. И хотел как лучше, конечно же — потому что за Айку я порву любого.
А всё равно — чувствую себя уродом.
Пламя Души погасло, ярость отступила.
И понял ведь из оговорок девочки, что сексуальная тема, зачатие и продолжение жизни у них чуть ли не священна. Что изнасилование в такой культуре — преступление, хуже которого придумать сложно.
— Извини.
Что ещё сказать, я не знал. Оправдываться и лепетать «я не хотел» — идиотизм. Тем более, меня накрыло злостью, и я реально ХОТЕЛ.
Айка несколько секунд смотрела на меня — строго, испытующе и неожиданно по взрослому. Она странная девочка. Она наивная, она непосредственная, но, что бы не думал про неё Тин — она невероятно мудра для своих лет.
И точно мудрее меня.
Мою мысль Айка только подтвердила, коротко кивнув и сказав — беззвучно, одними губами:
— Спасибо.
И в этом даже не произнесённом вслух слове она уместила всё: и благодарность за защиту, и то, что поняла и меня, и то, что рвалось из меня, и приняла это заодно — целиком, вместе со всем мною.
И что простила.
И даже тоже, что просит так больше не делать.
Айка молча схватила меня за руку — и потащила к Старому Тину. Опустилась рядом с ним, обняла одной рукой, уткнувшись в плечо уже ему — и мне пришлось опуститься рядом.
Девочка требовательно дёрнула меня за руку, я вздохнул — и обнял их обоих. Сейчас особенно ярко ощущалось, насколько сильфы меньше меня.
Один в один — начало «Бойцовского клуба», мать его. Хорошо, что мне не надо плакать в разбухшие сиськи мужику с гормональным сбоем и твердить, что даже без яичек мы всё ещё мужчины…
А ещё в голове прозвучал ироничный голос Ракеты из «Стражей Галактики»: «клуб анонимных идиотов». Один в один, чувак. Познакомить бы тебя с Мико и Тануки…
Неловко. Странно.
Но — спокойно и правильно.
Когда они заговорили на рычащем сильфийском, я хотел встать и отойти в сторону. Айка как почувствовала, вцепившись мне в руку и не отпустив.
Два родных человека… Ну, ладно — два родных сильфа — изливали друг другу душу, обсуждая, наверное, то, что никогда не говорили друг другу вслух.
Шоковая психотерапия от Икара в действии. Я сбил ею крышу Вале — и вот, продолжаю нести в массы добро и позитив. Настоящий психиатр меня, наверное, придушил бы за такое.
Но, скажу честно — мне тоже полегчало. В том числе и потому, что всё дерьмо я из себя выплеснул на Тина. Можно копить по новой — благо, у этого мира дерьма хватит на всех и каждого, и никто не уйдёт обиженным.