– Ну, во-первых, Монк в ярости из-за документов на статую.
Адам закатил глаза к потолку.
– Твой дядюшка и его затеи. У нас проблемы?
– Может быть, точно не знаю. За мной сюда никто не следил, но будь осторожен.
– Погоди минутку. Я делаю копию амулета для Монка? Чтобы отплатить ему за статую крокодила? Зачем ему верить тебе снова, если тебя уже ловили на обмане?
– Он и не доверяет. Ты делаешь подделку для доктора Бэкола, а Монку я отдам подлинник.
– Черт. Ты уверен, что сможешь подсунуть фальшивку эксперту?
Лоу откинулся в кресле и улыбнулся.
– Доктор Бэкол слеп.
– А, это тебе на руку, – улыбнулся Адам.
– Если эти перекладины существуют, ты сможешь подделать настоящий амулет, и мы разбогатеем. В худшем случае обойдемся без них. Монк получит подлинник, а мы – пятьдесят штук от Бэкола за фальшивое основание.
– Пятьдесят штук. Настоящее состояние.
– Тебе причитается половина.
– Лоу…
– Половина, – настойчиво продолжал Лоу и кивнул на Стеллу. – Если не ради себя, то ради нее. Я всего лишь выкопал основание. К тому же если ты не возьмешь деньги, Мириам надерет тебе зад с того света.
Адам вздохнул и снял очки.
– Это не простая статуя. Возможно, тебе стоит заплатить долг Монку, продать Бэколу подделку основания амулета и на этом закончить.
– Но если я найду его части, получу пятьдесят штук. Адам, пятьдесят!
– Если ты их найдешь. Если.
– Я обнаружил мифическую реликвию в затопленном убежище в другой части света. Найти остальные в этом городе будет проще простого.
Глава 6
По мнению Адама, Лоу был душой общества. Однако несколько дней спустя, взойдя по белой мраморной лестнице в особняк Флада в стиле боз-ар и передав привратнику приглашение, шляпу, белые перчатки и верхнее пальто, он почувствовал прежнее отвращение. В большом зале и примыкающих комнатах столпились люди во фраках и вечерних платьях. Старые деньги. Престиж. Высший свет Сан-Франциско.
Все, чем Лоу не обладал и к чему не принадлежал.
Конечно, дом Магнуссонов находился в том же престижном районе, а телефонный номер подключался с той же станции, но их семья не дотягивала до уровня высшего света. Во-первых, Лоу сомневался, что кто-то из присутствующих провел бы целую неделю, не отвечая на звонки Монка Моралеса, и страдал бы паранойей, опасаясь слежки одного из подручных этого опасного преступника. Лоу пока никого не обнаружил, но ведь когда-нибудь это случится.
И хотя никто тут не подозревал, что Лоу должен гангстеру-барыге целое состояние за подделку, всем было известно, что богатство его семьи заработано бутлегерством. Черт, да весь полицейский департамент об этом знал: Уинтер исправно вносил ежемесячную плату.
Так что да, шампанское, которое хлестали все эти гуляки, наверняка попало к ним из запасов Магнуссона-старшего, но Лоу к их кругу не принадлежал. Они это знали, он это знал. И увидев доктора Бэкола с тростью с золотым набалдашником, которого вел мужчина много младше, Лоу растянул губы в улыбке.
– Мистер Магнуссон? – Низкий и приземистый молодой человек напоминал пожарный гидрант. Похоже, сегодня парень играл роль собаки-поводыря.
– Где он? – Старик повернул голову и уставился белыми глазами в никуда.
– Я здесь, доктор Бэкол, благодарю за приглашение, – ответил Лоу, крепко пожимая руку ученому.
– Не стоит благодарности, мой мальчик. В зале наливают выпивку, а скоро подадут ужин. Простите, мисс Тилли не смогла прийти, у нее дела.
Лоу изобразил разочарование.
– Может в другой раз.
– Я хотел бы познакомить вас с несколькими людьми. Стен помогает мне передвигаться, но он пока не знает всех в лицо. Почему бы вам не найти Хэдли?
Хэдли. Не прикажет ли она ему снова заткнуться? Только об этом он и думал последние несколько дней. Бог знает почему. Возможно, ему просто по душе быть козлом отпущения.
Бэкол приблизился, едва не задев плечо Лоу.
– Вы подумали о моем предложении?
Очень тщательно. Лоу также немного пообщался с медиумом, женой Уинтера. Однако если бы у Аиды получилось вызвать покойную жену Бэкола, она узнала бы о делах Лоу. Жаль, что она замужем за его старшим братом.
Лоу ответил:
– Я бы очень хотел попробовать. Но в таком случае мне нужно будет нечто посущественнее джентльменского соглашения до того, как я втяну свою невестку. Мне не нравится вмешивать родных в дела, а чтобы скрыть подоплеку потребуются ловкость и хитрость.
Бэкол кивнул.
– Мой мальчик, я понимаю, что вы имеете в виду.
Хорошо, потому что Лоу хотелось предварительно собрать как можно больше денег на тот случай, если заявится Монк и придется его умиротворять частичной выплатой долга.
Кто-то позвал доктора, и Лоу убедил старика, что найдет Хэдли и вернется.
Оставив Бэкола с помощником, Лоу прошел по залу, по пути схватив бокал шампанского, – точно из запасов Уинтера, – и представился вдовствующему художественному критику, которого узнал из газет. Выпив второй бокал шампанского, столкнулся с железнодорожным магнатом, который узнал уже его, Лоу, из статьи в газете. Хэдли видно не было, пока он не посмотрел в конец большого зала.
Отделившись от толпы гостей на другой стороне невероятно длинных столов, накрытых для формального ужина, она беседовала с мужчиной. Позади нее находились три окна-эркера, выходящие на ночной залив. Единственная лампа развеивала медленно двигающиеся тени на ее лице.
Многослойное платье без рукавов – кружево из серебряных нитей под черной бисерной вышивкой – оставляло обнаженными бледные руки и шею. Украшенная бусинами сеть понемногу все теснее и теснее облегала тело, заставляя колыхаться волны блестящих обсидиановых полосок, которые черным вихрем вились вокруг бедер.
Помимо платья, Хэдли красовалась в серебряных туфлях на изогнутых каблуках, белых перчатках до локтей и бриллиантовых украшениях на запястьях. Она вдруг повернула голову и отвлеклась на что-то, отчего ее серьезное лицо смягчилось.
Возведенная вокруг его лживого сердца стена дала трещину.
Сдерживаемая волнистыми волосами цвета воронова крыла, за ее левым ухом была заправлена звездообразная сибирская лилия.
Казалось бы, ничего особенного, но цветок открыл тайную дверцу в разуме Лоу. Все превратилось в приглушенный шум – музыка, звон бокалов, надменные разговоры в зале.
Хэдли была не худощавой, а элегантной.
Не долговязой, а статной.
Сегодня она не просто симпатичная, а сногсшибательно, ослепительно красивая.
Лоу несколько раз моргнул и снова посмотрел. Это не сон, Хэдли все также красива. Она кивнула в ответ на вопрос собеседника, взглянула на толпу и заметила Магнуссона-младшего.
Они смотрели друг на друга. Или, скорее, она смотрела, а он застыл на мраморном полу, словно ребенок, не выучивший урок и стесняющийся признать, что не знает ответа. Лоу потерялся, глядя на Хэдли. Он не сознавал, сколько прошло времени. Вот он тонул, а в следующую секунду почувствовал, как ножка бокала с шампанским выскальзывает из его пальцев.
В панике Лоу ухватился и выровнял бокал, сжав его двумя руками.
Мило, плавно и так легкомысленно. Вероятно, окружающие уже считали его в стельку пьяным. Прищуренный взгляд Хэдли лишь подтвердил его опасения. Лоу поставил пустой бокал на стол и постарался найти утраченную браваду, пока шел к дочери доктора Бэкола.
Ее собеседник был высоким брюнетом одного с Лоу возраста. Слишком длинный фрак, чуть перекрахмаленная рубашка, чересчур смазливое лицо. А еще он был наедине с Хэдли, поэтому Лоу возненавидел пижона с первого взгляда.
– Здравствуй, Хэдли.
– Здравствуйте, мистер Магнуссон.
Значит они больше не на «ты»? Этого стоило ожидать.
– Надеюсь, я не прерываю личную беседу.
– Мистер Оливер Джин, познакомьтесь с мистером Лоу Магнуссоном. – Мисс Бэкол с трудом процедила его имя с тем нелепым благородным акцентом.
– Вы тот самый охотник за сокровищами, – вспомнил мистер Джин, оценивая Лоу ледяным взглядом.
– Предпочитаю термин «Искатель сокровищ».
– Мистер Джин – меценат, – пояснила Хэдли, будто доказывая благонадежность собеседника перед судом присяжных. – Он спонсировал несколько раскопок в Мексике, вкладывая средства в научные гранты университета.
– В ацтекскую программу в Беркли? – уточнил Лоу, пытаясь вспомнить, где слышал это имя.
Джин покачал головой.
– Я только что сюда переехал, моя семья родом из Орегона.
Лоу, честно говоря, было плевать на этого выскочку.
– Именно мистер Джин уговорил меня чаще выступать на публике, и он неким образом ответственен за то, что я согласилась провести тот семинар в Солт-Лейк-Сити.
Да неужели?
– Как мило. Я вам премного благодарен, ведь если бы не ваши уговоры, мы бы с Хэдли никогда не встретились и не оказались в поезде в том уютном маленьком…
– Мистер Магнуссон, можно поговорить с вами наедине? – выпалила Хэдли.
– Ну конечно, разумеется.
Хэдли извинилась перед денежным мешком и, не оглядываясь, бросилась прочь. Лоу понял, что должен следовать за ней как пес, и покорился. Паутина черных бусинок обхвативших ее выдающиеся ягодицы, вздрагивала с каждым сердитым шагом. Картина настолько завораживала, что крепкая бронзовая дверь, которую открыла Хэдли, закрываясь, едва не ударила ценителя красоты по голове.
Лоу вышел в обсаженный пальмами итальянский дворик, холодный ночной воздух ударил ему в лицо. Там же прогуливались несколько гостей. Слуги в укромных уголках курили сигареты. Хэдли подошла к зеркальному с мраморными бортиками пруду в центре двора и остановилась у кромки воды. Лоу услышал, как она считает себе под нос.
Хэдли пристально смотрела на свое отражение в освещенном лунным светом пруду. Голодные и ожидающие свободы духи собрались поодаль. Где-то между девятнадцатью и восемнадцатью позади нее в воде показалось другое отражение. Этого хватило, чтобы призраки ушли прочь.