Сложные пациенты
Приматов на нашей планете очень много. Их классификация, виды, подвиды и подотряды меняются каждый год, но все эти виды (а их почти пятьсот) можно поделить на два подотряда: полуобезьяны и обезьяны. К полуобезьянам в основном относятся все представители лемуров, туда же затесались и галаго, а к подотряду обезьяны относятся приматы, которых обыватели привыкли называть… обезьянами. Сюда входят и так называемые пигмеевые обезьяны (самые маленькие представители этого отряда, такие как игрунки, львиноголовые и многие другие), и человекообразные обезьяны, такие как гиббоны, шимпанзе, орангутаны и даже гориллы. Образ жизни, рацион и обменные процессы у всех приматов схожи – и, как следствие, схожи и основные заболевания, от которых они страдают. И все болезни у них похожи на человеческие.
С приматами очень сложно работать. По сути, это одни из самых проблематичных пациентов для врача-экзотолога. Они быстрые, сильные, ловкие, практически все активно сопротивляются лечащему доктору и практически у всех есть клыки, которыми они могут даже при маленьком размере тела сильно травмировать врача. Но в основном представители приматов, попавшие на прием к экзотологу, – это не очень крупные животные. Золотое правило работы с «экзотическими великанами» – такими как львы, тигры, медведи, гиппопотамы и другие – гласит: «Без седации (наркоза) к ним подходить нельзя». Конечно, к взрослому орангутану или горилле я бы никому не советовал подходить, пока они в сознании. Но и на прием к ветеринарному врачу они попадают очень редко. А вот мелких приматов, которых мне приходится видеть гораздо чаще, седировать для осмотра необходимо только в тех обстоятельствах, когда животное крайне агрессивно и неадекватно. В большинстве же случаев я провожу прием и осмотр этих животных, оставляя их в сознании.
Самые распространенные представители отряда приматов, которых заводят в качестве домашнего любимца, – это лемуры лори (и малый, и большой), разные виды игрунок (из-за их мелкого размера) и разные виды макак (таких, например, как яванская). За различными представителями обезьян необходим абсолютно разный уход – некоторых можно держать в большом террариуме или просторной клетке всю жизнь, если вы обеспечите им правильный рацион, другим же жизненно необходима коммуникация с человеком. И если вы хотите завести крупного представителя такого отряда, то, прежде чем это сделать, нужно уяснить для себя, что вы условно берете в дом ребенка, которому пять лет, – и всю его жизнь ему будет пять лет, причем неважно, каков фактический возраст обезьяны. При этом «ребенок» может быть гораздо сильнее вас. Значит, и уход ему нужен соответствующий – то есть постоянный контроль.
Больших приматов, к счастью, заводят редко. И в основном делают это люди, которые с детства мечтали завести себе обезьянку, а потому готовы пойти на все жертвы, связанные с приобретением такого питомца. Мелкие же представители семейства, такие как лори, игрунки, львиноголовые обезьяны и многие другие не очень крупные приматы – это не слишком контактные животные. Лишь 10 % из всего многообразия мелких приматов нормально одомашниваются и идут на контакт с владельцем. Это основная причина печали хозяев таких приматов – их питомец не хочет сидеть «на ручках», но не прочь отгрызть им пару пальцев и убежать к себе в укрытие.
Давайте я расскажу о нескольких случаях из своей практики про контакты с этими животными.
«Воспитание» толстого лори
Куканги, или большие толстые лори – один из самых распространенных видов приматов, которых содержат в домах по всему миру. Толстыми их назвали потому, что, в отличие от других представителей лориевых, они действительно обладают более толстенькими конечностями и туловищем. Внешность этих созданий довольно миловидная. У них пушистая лоснящаяся шерстка, очень большие красивые глазки, милые лапки, которыми лори хватает еду «совсем как человечек», но на этом вся милота в основном и заканчивается. Куканги не очень дружелюбные животные, поэтому чаще всего желание с ними пообщаться заканчивается для хозяев прокусанными пальцами. Еще есть распространенное мнение, гуляющее в Интернете, что куканги ядовиты. По сути, это действительно так: у толстых лори есть железы в области подмышек, выделяющие токсин. Это действительно яд, но, чтобы навредить взрослому человеку, не имеющему индивидуальной аллергической реакции на это вещество, лемуру надо каким-то удивительным образом нанести токсин на зубы, а потом укусить человека. Тогда действительно случится беда, вплоть до такой реакции, как отек Квинке. Но в большинстве случаев этот яд безопасен для владельцев, если только человек не является очень сильным аллергиком. В случае аллергии токсин может подействовать и при простом попадании на кожу. Токсин, по сути, необходим этим животным для защиты от хищников: если, скажем, кто-то из крупных кошачьих или других потенциальных врагов большого толстого лори съест его, то после поедания наступит серьезная интоксикация – причем не на одну неделю.
Основная просьба, с которой обращаются к специалистам владельцы кукангов, звучит примерно так:
– Сделайте его, пожалуйста, ручным!
Это действительно возможно. Только требует много времени и титанических усилий от владельцев. Вот пример из моей практики.
Был у меня пациент по кличке Ханни – двухгодовалый самец куканга, с которым очень хотела контактировать его владелица. То есть ее просьба заключалась в том, чтобы питомец не убегал от хозяйки, кусаясь, а наоборот, приходил «на ручки», давал себя гладить и проявлял лояльность к человеку, как, скажем, обычная ручная кошка. Владелице очень хотелось как можно больше общаться с Ханни, и мы начали работу по социализации ее питомца. Два раза в неделю я приезжал к ним домой, и мы учились правильно гладить Ханни, отвлекая его всяческими вкусняшками; приучали его потихоньку к запаху владелицы. И за полгода мы добились результата! Дикий самец куканга начал выходить на руку своей хозяйки, давать себя гладить и перестал убегать в самый дальний угол террариума, из которого его раньше практически невозможно было достать. Так как лори был взрослый и частенько проявлял агрессию к хозяйке, то, помимо «социальной работы» и воспитания, его пришлось кастрировать, иначе у нас ничего бы не получилось. Но вскоре после нашей успешной адаптации, хоть Ханни несколько месяцев и прожил душа в душу со своей владелицей, у хозяйки произошли проблемы в семье. Она стала уделять меньше внимания животному, и поэтому лемур снова стал агрессивным.
Эту историю я рассказал как пример того, что и малые, и большие толстые лори в большинстве своем социопаты и ненавидят всех окружающих. Да, их можно социализировать, приложив огромные усилия, но как только примат останется без общения с хозяином на длительный срок – он снова очень быстро станет агрессивным и нелюдимым животным.
У гориллы Вукки «пальчик занозился»
Как я и говорил, приматы бывают абсолютно разные. В начале моей карьеры ко мне однажды обратились с маленьким детенышем гориллы – ему было всего шесть месяцев. Примат жил в небольшом передвижном цирке и гастролировал с труппой по всей стране. На первичном приеме горилла-девочка, которую звали Вукки, дала себя спокойно осмотреть, сосала мне пальцы и лезла со мной обниматься. Я, насколько это возможно, отвечал примату взаимностью. И, как оказалось, обезьяна это оценила.
Когда Вукки было уже восемь лет и она стала большой обезьяной весом более ста килограммов, мне однажды позвонил ее владелец:
– С Вукки что-то не так: она дико агрессивна, ударила дрессировщика и никого не подпускает к клетке. Приезжай, пожалуйста!
Что делать? Поехал на помощь обезьянке. Собрался как на ветеринарное сафари – пистолет со шприцами-дротиками для анестезии, одежда из плотной кожи (своя-то дороже), ведь «маленькую» обезьянку бросить в беде я никак не мог! Вукки для меня навсегда осталась тем шестимесячным милым комочком, которого я искренне полюбил и лечил уже восемь лет.
Еще одно распространенное заблуждение: мол, опасны могут быть только крупные человекообразные обезьяны, а небольшие мартышки все поголовно милые и ласковые. Ничего подобного. Напомню, что у некоторых обезьян – даже далеко не самых крупных – клыки не уступают тигриным. Плюс большая физическая сила, подвижность и своенравный характер. Поэтому «обезьянка» – питомец не для всех.
По приезду я увидел следующее: из вольера, в котором жила Вукки, было выброшено все, что можно, крупная самка гориллы ходит по клетке со вздыбленной шерстью и проявляет явную агрессию ко всем, кто приближается к ней ближе, чем на метр. Я выгнал всех из помещения, кроме дрессировщика, и начал мило, не повышая голос, разговаривать с обезьяной. Она узнала меня почти сразу, и произошло нечто неординарное (как сказал мне дрессировщик обезьянки – он такого не видел ни разу): Вукки, узнав меня, мгновенно успокоилась. А потом со слезами на глазах (по крайней мере, мне так показалось), на мой искренний вопрос, что у нее случилось, села на попу и с возгласами: «У! Уу! У-у-у!» показала своим указательным пальцем левой руки на правую руку, сжатую в кулак. Я не растерялся и сказал ей:
– Так покажи!
Она еще раз произнесла несколько раз: «У! Уу! У-у-у!» и разжала, зажмурившись, ладонь правой руки. Оказалось, что в центре ладони сидит огромная заноза, очень глубоко застрявшая в мягких тканях. Я мысленно попрощался со всеми родными и близкими, попросил дрессировщика стоять у открытой двери вольера и зашел в клетку с обезьяной. Потом я сел рядом с Вукки, практически в той же позе, что и она. После уговоров дать мне руку, которые длились несколько минут, рыков, толканий и ерзаний по полу, горилла все-таки положила мне на колени свою травмированную кисть. А дальше происходило следующее (я чувствовал себя беседующим с маньяком-убийцей, у которого в руках заведенная бензопила): огромное по размерам, но маленькое по возрасту и интеллекту животное сидит с тобой рядом. Его ладонь, которая в открытом виде практически скрывает обе твои ноги, лежит у тебя на коленях. Его пасть – в непосредственной близости от твоей головы… Я сказал горилле:
– Сейчас дерну! – и показал на занозу.
Через секунду в полуметре от моего лица открывается пасть, в которой блестят клыки больше десяти сантиметров в длину. Но после еще нескольких минут успокаивающего разговора Вукки опять расслабляется – и я снова предлагаю ей выдернуть занозу. Так повторяется несколько раз. При каждом уговоре я убеждал ее, что станет легче, что я не буду делать больно. И наконец случилось следующее: Вукки затянула свое любимое «У-у-у-у-у-у-у-у», зажмурилась, отвернулась от меня, тогда я понял, что момент нельзя упускать, и выдернул занозу.
…Сначала я услышал оглушающий рык и мысленно снова попрощался с этим миром. Было действительно страшно. Но ничего особенного не произошло. Рычание прекратилось практически сразу. Вукки осмотрела свою травмированную и быстро обработанную мною лапу, а потом посмотрела на меня – и так несколько раз. После непродолжительных гляделок Вукки радостно сказала: «У-У-У!», обхватила мою голову здоровой лапой и прижала ее к своей груди. С должной силой и на несколько минут. Дышать было трудно, потому что давление руки было, прямо скажем, не слабым, да и шерсть гориллы пахла точно не фиалками. После продолжительных обнимашек меня отпустили, а горилла отправилась есть: до этого-то она отказывалась от еды уже двое суток.
Вообще, как уже говорилось, к таким приматам, как гориллы, подходить без предварительной седации запрещено. А я был молод, глуп, неопытен и очень сильно любил эту гориллу. Так что, можно сказать, что мне просто повезло: вместо обнимашек мне не открутили голову. Вукки до сих пор прекрасно себя чувствует, живет в частном зоопарке, а ее хозяин часто консультируется со мной по удаленной связи, так как зоопарк находится в другом конце России.
Просто интересно!
РУЧНЫЕ ДИКАРИ
Очень часто люди, которые хотят завести себе того или иного примата, еще до его приобретения задают мне следующий вопрос – а кто из приматов самый ручной? По моей практике у меня сложилось четкое мнение, что это мангобеи, я их даже (условно) называю ручными дикарями. Лишь у этих представителей обезьян я наблюдал случаи, когда животное, пойманное в дикой природе и попавшее в дом к человеку, практически мгновенно идет с ним на контакт и проявляет самостоятельное желание коммуникации. Но не нужно воспринимать мои слова как «золотое правило» в отношении этого представителя приматов. У меня бывали на приеме и самцы мангобеев, которые вели себя очень агрессивно и не шли на контакт.