Занимается второй дом, и человечки поздравляют друг друга с тем, что их настойчивость приносит плоды.
– Как же нам быть? – спрашивает Нут, отодвигая палкой толпу задир.
– Все это превосходит мое понимание. Думаю, нам снова грозит опасность. Я должен немедленно посоветоваться с Не-хе.
Прежде чем он успевает договорить, ему в щеку вонзается горящая стрела.
– Это надо отпраздновать.
Опал открывает маленький гостиничный холодильник и достает бутылку шампанского.
Это я так сильно изменился после разговора с Шанти и стал смотреть на Опал по-другому или она сама стала другой?
Она включает музыку, «В твоих глазах» Питера Гэбриэла, и наполняет два хрустальных бокала золотистой влагой.
– Я не устаю вас благодарить за все, что вы для меня сделали, – говорит она. – С вашей помощью я поняла, что лгала себе о своем детстве. Вы разблокировали дверь моего бессознательного. Теперь вашими стараниями я осознала все те видимые и невидимые блоки, которые не давали моей душе двигаться вперед и открывать свою истинную сущность.
– Это естественно. Вы допустили меня до ваших скрытых воспоминаний, а я вас – до своих. У всех нас есть свои скелеты в шкафу, только в вашем шкафу сильнее заржавели петли.
Она тяжело вздыхает.
– Хорошо, что мы встретились, Рене. Если бы не вы, моя жизнь была бы неполной.
– Если бы не встреча с вами, я бы до сих пор твердил на уроках истории то же самое, что в прошлом и в позапрошлом году, потом обедал бы с Элоди в лицейской столовой, возвращался домой и глотал книги по истории. Это по вашей милости я из наблюдателя превратился в деятеля.
Она вертит своего дельфина из ляпис-лазури, как на сеансах гипноза, только сейчас она делает это не для зрителей: сама не отрывает от дельфина глаз, словно ждет подсказки.
Она манит Рене на балкон, чтобы продолжить разговор там. Они любуются небесным сводом, озаренным полной луной. Песчаные дюны превращаются в волнистое белое поле.
– Скажите мне правду, Рене. Вы думаете, что Нут – это я?
– Не знаю. Чтобы это понять, нам надо войти в вашу дверь под номером 1.
Она делает еще глоток шампанского и приближается к нему. Их лица разделяет пара сантиметров.
– Я вот думаю, что гигантские скелеты – это мы с вами 12 000 лет назад.
Он не отвечает.
– Как бы то ни было, я думаю, что мы с вами, Рене, – родственные души. Родство душ – понятие, связанное с реинкарнацией, оно подразумевает знакомство в прежних жизнях и решение воссоединиться, принятое перед рождением.
Спиртное идет ей на пользу. Она расслабляется, отбрасывает страхи, становится гораздо восприимчивее.
Она придвигается еще ближе, он чувствует ее дыхание с ноткой выпитого шампанского. Он тоже залпом опрокидывает свой бокал, ставит его на ограду балкона и говорит:
– Мой отец тоже рассказывал о родстве душ, говорил, что наша четвертая, сердечная чакра позволяет узнавать людей из своей духовной семьи.
– Тогда, в «Ящике Пандоры», я, наверное, не случайно выбрала вас. Думаю, я вас узнала.
Не забывать советы Шанти: подвести ее к мысли о том, что инициатива принадлежит ей. Создать пустое пространство, которое она захочет заполнить.
– Вы действительно считаете, что все случившееся – совпадение, что мое присутствие здесь, посреди пустыни, всего лишь следствие цепочки случайно принятых решений? – спрашивает она.
– Вспомните волшебство «Помимо меня». По-вашему, мы здесь не по своей воле, а потому, что так предписано?
Небосвод прочерчивает падающая звезда.
– Да, я уверена, что мы здесь неслучайно. Я думаю, что сделанное вами тоже неслучайно, и это мгновение в нашей жизни – не случайность, – твердо произносит она.
У нее такой вид, словно она хочет донести до меня какую-то мысль, только я не знаю какую.
Она подливает себе шампанского, берет его за руку и усаживает на кровать.
– Лягте и закройте глаза.
Он подчиняется.
– Собираетесь меня загипнотизировать?
Он лежит с крепко зажмуренными глазами, чувствуя ее приближение, видя сквозь ресницы ее тень над собой. Волосы Опал касаются его щек. Он вдыхает аромат ее духов, опять улавливает нотку шампанского в ее дыхании. Его глаза закрыты, так легче наслаждаться происходящим.
Наконец он, не сдержавшись, слегка размыкает веки. Два зеленых круга втягивают его в себя.
По-прежнему звучит музыка Питера Гэбриэля, с финиковых пальм ей подпевают птицы. Он мысленно переводит песню:
«В твоих глазах
Свет, тепло.
В твоих глазах
Я становлюсь собой.
В твоих глазах
Итог всех моих прежних тщетных поисков».
Кажется, музыка долетела до слуха муэдзина, и тот, встрепенувшись, начинает созывать правоверных на молитву. Она берет его ладонь и кладет ее себе на грудную клетку.
– Чувствуете мою четвертую чакру?
Он ощущает под ладонью частое биение – возможно, свой собственный пульс.
Женщина кладет свою ладонь на его сердце.
– Когда-то сердце считали вместилищем памяти, – говорит он.
– Ваше бьется так сильно! Чувствуете перетекание наших энергий? Закройте глаза. Как называется эта энергия?
Он ждет, не смея снова приоткрыть глаза.
У него ощущение, что она все ближе. Она дышит в нескольких сантиметрах от его лица. Они соприкасаются губами.
Не открывать глаза. Слишком велик риск, что это окажется сном. Или, как в мифе об Орфее, стоит взглянуть – и все немедленно исчезнет.
Их губы соприкасаются. Сладостное, скользящее, тончайшее ощущение, как щекотка от шелка.
Я так ждал этой секунды.
Они чувствуют частое биение сердец в унисон, резкий жар в области четвертой чакры.
Вот он, прекраснейший момент моей жизни. Полнее насладиться всеми ощущениями!
Он приоткрывает рот, и туда нежно проскальзывает женский язык. Он хочет прижать ее к себе, она расстегивает бюстгальтер и стягивает блузку, чтобы он почувствовал ее обнаженную грудь.
– Люблю, чтобы медленно и постепенно, – сообщает она ему на ухо.
Она покрывает поцелуями его подбородок, шею, ключицы. Нежные пальцы ласково скользят по его коже. Ему кажется, что его ласкает десяток ртов и сотня пальцев.
Она целует его живот, медленно опускаясь вниз.
И в этот момент внутри его черепа раздается голос:
– Прости, что беспокою, Не-хе, но это важно.
– Нет, не сейчас.
– Виноват. Мне немедленно нужна твоя помощь, Не-хе.
– Говорю же, сейчас СОВСЕМ не время.
– Это очень срочно. Можешь уделить мне хотя бы минуту?
Рене со вздохом останавливает партнершу.
– Извини, – бормочет он.
– Что такое?
– Со мной хочет говорить Геб.
Молодая женщина с огромными зелеными глазами не скрывает изумления. С большой неохотой она отрывается от Рене и запирается в ванной.
Рене, кусая губы, садится в позу лотоса, закрывает глаза и отправляется туда, куда его зовет долг.
Ситуация становится понятной сразу.
Человечков уже десятки тысяч, и они намерены убить великанов. Несколько деревянных домов уже полыхают.
– Поверь, Не-хе, если бы не эта неожиданность, я бы не позволил себе побеспокоить тебя в неурочный час.
Учитель истории быстро прикидывает, что к чему, и размышляет, как помочь своему прошлому «я».
– Мы могли бы их отбросить, но не в привычках атлантов прерывать чужие жизни, – объясняет Геб.
– На кону ваше выживание. Вам придется отбросить их любой ценой. Дальнейшую стратегию будем обдумывать потом. Сейчас главное для вас – самозащита. Это называется «самооборона».
– Ты советуешь нам их убивать?
– Боюсь, другого выхода нет. Скажи другим атлантам, пусть бьют сильнее, чтобы напугать. Для них вы – великаны. Как только у них появятся убитые, они присмиреют. Неприятно это говорить, но мои предки – как звери, они понимают только силу. Выбор прост: убить или быть убитыми.
– Ты действительно даешь нам разрешение отнимать жизнь у людей, возможно, твоих предков?
– Генетически они, может, мне и предки, но ты – мой духовный предок. Дух для меня важнее плоти.
Получив разрешение от себя будущего, Геб сообщает остальным, что они могут не сдерживаться. Следуя совету своего капитана, спасшего их от потопа, сто сорок три атланта принимаются методично отшвыривать орды человечков, с криком кидающихся на них. Так они отбивают несколько атак, завершая ударами ног начатое палками.
Результат не заставляет себя ждать: появление убитых принуждает человечков изменить поведение, их воинственные вопли сменяются жалобными мольбами.
Вторая часть сражения, в отличие от первой, длится недолго. Когда великаны начинают одерживать верх, один из приматов, как видно, вождь, издает клич, туземцы бегут и скрываются в лесу.
Атланты с облегчением выстраиваются цепочкой, чтобы залить водой пожар.
– Они вернутся, – предупреждает Рене. – Они приведут подкрепление. Увидев, что ваши дома можно поджечь, они попытаются снова прибегнуть к этому оружию и тем восполнить свою слабость.
– Как же быть? Продолжать драку?
– У меня есть другое предложение, Геб.
– Я тебя слушаю.
– Придумайте… религию!
– Я даже не знаю значения этого слова.
– Вы великаны, явились неведомо откуда, обладаете техническими и духовными познаниями, которых они лишены. Почему бы не прикинуться богами?
– Что такое «бог»?
Рене схематично набрасывает вариант – поклонение богам-титанам, вышедшим из моря.
Геб в сомнении.
– Неужели такой детский прием позволит нам избежать войны? – изумляется атлант. – Эти маленькие люди так наивны?
– Все сделает их воображение.
– Не понимаю.
– Для большинства людей то, во что они верят, важнее истины.
Атланту не по себе от таких нелепостей.
– Вы предложите им мировоззрение, на которое они смогут опереться.