— Он пытался подплыть ко мне, но плот уносило на волнах в открытое море. — Ее подбородок задрожал. — Течение было таким быстрым. Я все старалась забраться на плот, чтобы подгрести обратно к нему.
— Я уверен, что ты очень старалась, — сказал Том.
— Да, — произнесла она. — Я барахталась изо всех сил. Мои руки устали. И тогда я увидела, как Чарли спасли. Русал звал меня по имени. Искал меня, но не мог увидеть, потому что я была в воде. Я кричала ему, но он меня не слышал. И когда я забралась на плот, я снова стала искать Чарли. Он был на лодке, и она уплывала.
— На какой лодке? — спросил Том.
— На лодке черного дрозда.
— А почему ты ее так называешь? — спросил он.
— Потому что она такая и есть.
Том сделал глубокий вдох. Ее история становилась все более причудливой. Нужно ли было придумывать лодку, которая могла летать?
— Это она следовала за нами, — добавила Гвен.
— Когда она следовала за вами? — спросил Том.
— На протяжении всего пути от пристани, — ответила девочка.
— А кто-нибудь еще видел ее? — уточнил Том.
— Только Чарли.
Том какое-то время молчал. Казалось, Гвен действительно верила в то, что говорила.
— А почему ты сказала, что русал управлял лодкой? — спросил Том.
— Разве вы не знаете, кто такой русал? — удивленно спросила девочка. — Как и русалка, только мужчина. Он — волшебник. Он спасает людей, упавших в море. Он следует за лодками, которые могут попасть в беду. — Гвен посмотрела прямо на Тома. — Как наша. Он обладает силами, которые сказали ему, что нам потребуется его помощь. Только волшебный русал мог знать об этом.
— Понятно, — сказал Том. Теперь он был уверен, что девочка скрывалась в мире фантазий, избегая правды о том, что ее брат утонул, и придумала русалок и летающую лодку в виде черного дрозда.
— Я хочу, чтобы Чарли вернулся домой, — произнесла она, и по ее щекам скатились две большие слезы. — Даже если он счастлив в морском замке, он будет скучать по мне так же сильно, как я по нему. Я хочу, чтобы мой брат вернулся. Мне нужен мой брат. Хочу, чтобы он вернулся домой. — Гвен опустила голову и заплакала.
Когда ее рыдания стали громче, Том подошел к двери и позвал Марианну. Она прибежала с еще одной медсестрой.
— Гвен, — сказал Том и взял ее за руку. — Поправляйся, хорошо? Ты нужна Мэгги.
— И Чарли, — всхлипнула она. — Ему я тоже нужна. Настало время, чтобы вы нашли Чарли в замке, как нашли меня на плоту, и привезли домой. Он должен вернуться домой.
Том обменялся взглядами с Марианной, которая кинула ему. Она слышала, о чем говорила Гвен, и Том не сомневался, что она расскажет об этом доктору. Он посмотрел на Гвен, такую маленькую и, казалось бы, хрупкую девочку, но обладающую достаточной силой, чтобы пережить ночь на надувном плоту в холодном океане. Том задался вопросом, сможет ли она когда-нибудь по-настоящему вернуться в реальность после пережитого, или эта травма навсегда запрет ее в мире фантазий.
Ему тяжело было оставлять девочку, но он знал, что она в хороших руках. Он вышел из больницы, сделал несколько глубоких вдохов свежего воздуха и изо всех сил помолился, чтобы с Гвен все было хорошо, чтобы она пережила это, как пережила взрыв на катере и ту долгую одинокую ночь в океане.
Глава 32
Клэр
Мой отец говорил, что я могу все. Я могла бегать так же быстро, как мальчишки в Хаббардс-Поинте, бить по бейсбольному мячу сильнее, чем они, доплыть до большой скалы, даже не запыхавшись. Мои родители никогда не пытались склонить меня к какой-либо области науки. В то время как другие родители рабочего класса хотели, чтобы их дети нашли реальную работу с регулярными рабочими часами, стабильным доходом и медицинской страховкой, мои родители хотели, чтобы я следовала своей мечте. Это все, о чем они когда-либо просили меня.
И я делаю это прямо сейчас — следую своей мечте: о жизни, безопасности и спасении. Все началось с мечты об истине, как только я узнала, что произошло двадцать пять лет назад, я поняла, что больше не смогу хранить тайну своего мужа.
На седьмую ночь я покинула хижину. Я все еще чувствовала слабость и знала, что мне нужно больше еды, чем я могла добыть. Светила луна, что облегчало мне поиск пути и создавало опасность быть увиденной. Теплый ветер дул с бухты, шелестя ветвями над головой.
Мое убежище находилось примерно на полпути между Хаббардс-Поинт и Катамаунт-Блафф, и сердце влекло меня домой, в Поинт — я хотела увидеть Джеки, чтобы она приютила меня. Но у меня не было уверенности в том, что мне можно доверять мужчинам в ее семье, Тому и Конору. Поэтому я отправилась в противоположном направлении, к Блаффу. Гриффин не ожидал бы этого.
Я срезала путь через лес по узкой тропинке. Листва за последние несколько дней распустилась, и луна отбрасывала на землю пятнистый свет. Мне послышался отдаленный крик — большой кот? Звук был похож на всхлипывание ребенка, но потом он растворился, и я списала это на свист ветра в ветвях деревьев. Пара пестрых неясытий крикнула вдалеке. Я задалась вопросом, следили ли за мной желтые глаза горного льва. Эта мысль заставила меня поторопиться.
Все дома на Катамаунт-Блафф были погружены в темноту. Я спряталась в болотной траве, наблюдая. Мне показалось, что кто-то двигался за занавеской в величественном доме Локвудов, но свет нигде не горел. Вероятно, это был ветерок, дувший в открытое окно. Я долго смотрела на дом, вспоминая яд, который услышала в голосе Леоноры, когда мы разговаривали в последний раз.
В доме не было никакого движения, кроме колыхавшейся занавески, но я знала, что охранник должен патрулировать территорию два раза в час. Я подождала первого обхода — патрульная машина медленно проехала по дороге от въездных ворот до нашего дома. Я постаралась разглядеть, кто сидел за рулем, но машина находилась слишком далеко. Она развернулась на нашем повороте и поехала обратно в направлении поста охраны у главной дороги.
У меня было полчаса до возвращения машины.
Я обогнула наш дом, держась за валунами, которые были разбросаны на нашем дворе от леса до пляжа. Сердце бешено колотилось, когда я шла параллельно своей студии. Это была самая опасная часть — мне придется пробежать около двадцати ярдов по залитой лунным светом лужайке. Без часов и сотового телефона я могла только прикинуть время, и предположила, что уже почти полночь. Обычно Гриффин рано ложился спать и спал крепко; парни были полуночниками, но свет в их старых спальнях не горел, и в любом случае я не могла представить, зачем им оставаться с ночевкой в нашем доме.
Я глубоко вдохнула и скорее поковыляла, чем побежала через широкое открытое пространство, скользнув за студию со стороны моря. Я вышла из дома без ключей, но хранила запасной под каменным ангелом в саду с травами. У меня рука дрожала, когда я вставляла ключ в замочную скважину.
Как только я оказалась внутри, плечи с облегчением опустились. Каждый дюйм этого здания был моим. Я вдохнула запах краски, растворителя, клея для дерева, водорослей, морских улиток и раковин мидий, плавучих коряг, покрытых ракушками. Огромные северные окна выходили не на луну, но рассеянного холодно-голубого лунного света было достаточно, чтобы мне что-то видеть.
Первым делом я подошла к книжному шкафу. Полки были заполнены книгами по искусству, великолепными изданиями американских, французских, итальянских и немецких издательств. Моя коллекция томов о природе занимала половину пространства — множество старых книг таких любимейших авторов, как Луис Агассис Фуэртес, Уильям Гамильтон Гибсон и Генри Дэвид Торо. Я сняла с полки том, в котором сделала тайник (по иронии судьбы это оказалась книга по юриспруденции), и с облегчением обнаружила, что сверток с печатными материалами по-прежнему был внутри.
Я схватила свою наплечную сумку и набила ее фруктами и сыром из маленького холодильника, также засунула туда банку грецких орехов, упаковку пшеничных крекеров и банку миндальной пасты. Взяла в аптечке в ванной кое-какие предметы для оказания первой помощи. Завернула в мягкую ткань пачку газет и писем и положила их в сумку вместе с ручкой и чистым блокнотом.
Мне пришла в голову мысль о моем телефоне, оставшемся в подстаканнике моей машины в гараже. Интересно, не конфисковала ли полиция машину в качестве улики, находившейся на месте преступления. В студии был стационарный телефон — старый настенный телефон, прямо рядом со шкафом, в котором хранились мои материалы для работы. Но кому я могу позвонить? Вызов 911 помешает достигнуть цели — приедут городские копы, возможно, Бен Маркхэм, и конечно же офицеры, преданные Гриффину.
Собрав все, что необходимо, я подошла к своему рабочему столу и взглянула на текущую работу. У меня был сделан каркас, вырезаны тонкие секции из качественного пробкового дерева, чтобы создать начало огромного дома. Поскольку это была заказная работа, представлять ее на выставке не планировалось. Я проверила между задней частью рамки и ложным дном, убедилась, что письмо все еще там.
Мой ноутбук был полностью заряжен. Несколько мгновений я просто смотрела на него. Он мог бы стать моей спасительной надеждой — я могла бы написать Джеки, Слоан или Нейту и в зависимости от их ответа решить, могу ли доверить им свою жизнь. По крайней мере, у меня была бы возможность просмотреть новости, узнать, где сосредоточены поиски меня или моего тела.
Я открыла ноутбук, погуглила местную газету и увидела свое лицо на первой странице. Начала читать статью, но вдруг кое-что другое привлекло мое внимание: Салли Бенсон погибла во время взрыва на катере. Я испытала полный шок и печаль, вспомнила, что видела ее всего за день до нападения на меня. Быстро нажав на кнопку «Печать», распечатала обе статьи. Там были ссылки на предыдущие статьи, которые я тоже распечатала.
В одной статье говорилось, что появилось несколько страниц в Facebook, посвященных моему исчезновению. Я быстро вошла в свою учетную запись, взглянула на стену, полную сотен сообщений, затем поискала страницы, упомянутые в новостях, и обнаружила, что их много и все они посвящены выяснению того, что со мной случилось, и дополнены моими фотографиями. Я открыла первую страницу, затем вторую и третью, увидела свои фотографии и бесчисленные комментарии и распечатала столько материалов с этих страниц, сколько смогла.