В 1935 году венгерский исследователь Ладислас Медуна разработал метод шоковой терапии с использованием метразола. Этот препарат вызывал судороги, и врач был уверен, что так можно вылечить шизофрению. Он утверждал, что после того, как применил этот метод к пациенту с кататонической шизофренией, проведшему в постели четыре года, тот встал, оделся, надел шляпу и вышел из больницы. Медуна вылечил еще десять пациентов — якобы с тем же результатом.
В 1938 году итальянец Уго Черлетти стал использовать электрошок, поставив тем самым точку в использовании шоковой терапии. Прежде всего он применил этот метод к человеку с шизофренией, бродившему по полицейскому участку. Врач прикрепил к голове мужчины электроды с двух сторон и щелкнул выключателем. Человек перестал дышать, посинел, далее его охватили, казалось, бесконечные судороги. Но после этого он поправился. Черлетти утверждал, что в результате процедуры мужчина стал вести себя совершенно нормально. Электрошок стал самым простым и наиболее популярным методом в шоковой терапии.
К 1942 году тот или иной метод шоковой терапии применили по крайней мере к 75 000 пациентов с психическими заболеваниями, главным образом с шизофренией. В наши дни электрошок применяется для лечения людей с глубокой депрессией, и это единственный метод шоковой терапии. Когда в США впервые начали использовать лоботомию, она стала конкурировать с тем, что один из психиатров назвал «терапией безысходности».
Между 1936 годом, когда Уолтер Фримен и Джеймс Уоттс провели первую лоботомию, и 1942-м в США было сделано примерно 300 подобных операций. В 1943 году выполнили еще 300, к 1947-му — еще 1000, в 1948-м — 2000, а в 1949-м — 5000. К августу 1949 года врачи сделали уже 10 000 лоботомий. Примерно 60 % операций делали в государственных психиатрических клиниках, в основном женщинам, при том что в общем в клиниках мужчин содержалось гораздо больше. К концу 1951 года Фримен и Уоттс вместе с учениками выполнили уже более 18 000 лоботомий. Люди выстраивались в очередь на операции. Женщины среднего возраста хотели с помощью лоботомии избавиться от депрессии, студенты — от неврозов, а родители намеревались таким образом решить проблему поведения своих детей.
Лоботомия стала невероятно популярной операцией, но причиной, почему количество пациентов так быстро и резко росло, стали изменения, которые внес Уолтер Фримен: он придумал то, что разумно было назвать «быстрой лоботомией».
В январе 1946 года Фримен сделал лоботомию Салли Ионеско. На этот раз, правда, хирургом был не Джеймс Уоттс, а сам Уолтер. Причем процедура проходила не в операционной, а в его кабинете. Он не стерилизовал ни инструменты, ни операционный стол. Хирургическое вмешательство проводилось без общей анестезии; вместо нее врач, чтобы обезболить пациента, применил электрошок (несмотря на то что тот приводил в бессознательное состояние всего на несколько минут). Фримен обошелся без скальпеля, не делал надрезов на коже и не сверлил отверстий в черепе. Он достал из кухонного ящика нож для колки льда производства компании Uline Ice Company, приставил к кости на верхней внутренней стороне глазницы Салли Ионеско, с помощью небольшого молоточка вогнал примерно на семь сантиметров в мозг и пошевелил им. Затем повторил процедуру на другой глазнице. Новый вид лоботомии с помощью ножа для колки льда занял не четыре часа, а всего семь минут. И по крайней мере, по словам Фримена, ее мог сделать любой врач, даже если у него не было специального хирургического образования. Джеймс Уоттс ничего об этом не знал. Когда он вошел в кабинет Уолтера Фримена и увидел торчащий из лица Салли Ионеско нож для колки льда, пришел в ужас. Хирург считал, что любая процедура, требующая вмешательства в ткани мозга, должна осуществляться в операционной, где есть возможность видеть мозг. В противном случае врач рискует случайно разорвать мозговую артерию, что приведет к кровоизлиянию и смерти. После этого Уоттс и Фримен больше никогда не работали вместе.
Благодаря нововведению лоботомия Уолтера Фримена с использованием ножа для колки льда стала экспресс-методом лечения. Он сунул эти ножи в карманы куртки, прыгнул в свою машину и промчался по стране, демонстрируя процедуру всем, кто его слушал. Фримен посетил государственные психиатрические больницы в Калифорнии, Техасе, Арканзасе, Миннесоте, Огайо, Нью-Йорке, Вашингтоне, Миссури и Мэриленде, проделав более 138 000 километров (свою машину он называл «лоботомобиль»). В государственной больнице Уэстон в Западной Вирджинии Фримен прооперировал 228 пациентов за 12 дней; он выполнял 22 операции за 135 минут, то есть в среднем по шесть минут на одного пациента. После этого Фримен посетил 55 больниц в 23 штатах, а также психиатрические учреждения в Канаде, странах Карибского бассейна и Южной Америке. Дочь называла его Генри Фордом психиатрии.
Фримен всегда любил зрелищность, и теперь он настолько освоился с процедурой, что мог одновременно проводить операцию сразу на обоих глазах. Студентка с сестринского отделения Патрисия Дериан была свидетелем того, как Фримен проводил одну такую операцию в 1948 году. «Он посмотрел на нас с улыбкой, — вспоминала она. — Мне показалось, что я на представлении в цирке. Он двигал обеими руками взад и вперед в унисон, синхронно врезаясь в мозг через заднюю часть обоих глаз. Меня поразило, что он был таким радостным, на подъеме, даже веселым». (Сегодня радиологи, читающие результаты МРТ и КТ, иногда удивляются, обнаруживая характерные участки нарушенного мозга у пациентов, которые ранее подвергались лоботомии Уолтера Фримена с помощью ножа для колки льда.)
В 1950 году Фримен написал книгу «Психохирургия», где изложил результаты нескольких сотен операций лоботомии. Он сделал вывод, что его изобретение не только помогло разгрузить государственные психиатрические больницы Америки, но и избавило многих от неврозов и тревожности. Но если внимательно прочитать эту книгу, становится ясно, как низко он установил планку достижения успеха.
Первые несколько недель после лоботомии почти у всех пациентов наблюдались одни и те же симптомы. Сначала они лежали в постели, напоминая восковые фигуры. Чтобы избежать пролежней, их постоянно переворачивали приходящие медсестры или члены семьи. Пациенты были совершенно безразличны ко всему происходящему; казалось, что их вообще ничего не волнует. Хуже того, они переставали себя прилично вести. Одна хорошо воспитанная женщина сходила по-большому в мусорное ведро, приняв его за туалет. Другие «продолжали есть суп после того, как их в него стошнило, до того, как медсестрам удавалось забрать у них тарелки». Но для Фримена смысл был в том, что практически все эти пациенты гораздо спокойнее вели себя в палатах и с ними стало гораздо легче справляться. По его же словам, он «с помощью операции создал детство». Примерно 25 % пациентов после лоботомии так и не вышли из этой стадии и навсегда остались в стационаре. Некоторые снова становились неуправляемыми, и им приходилось делать вторую и даже третью лоботомию.
Большинство пациентов, перенесших лоботомию, выходили из больницы и возвращались к семьям. Но им не хватало энергии, они были вялыми и, по словам Фримена, «теряли интерес к себе». Родным приходилось одевать и раздевать больного. При этом такие пациенты обычно теряли чувство стыда. Они ходили обнаженными перед незнакомыми, за обедом брали еду с тарелок у других людей и часами сидели в ванне, «как маленькие дети», разбрызгивая воду. Прооперированные становились отвязными, несдержанными и глупыми; ими ничто не воспринималось всерьез. Они терялись, если куда-то ехали. Одна женщина, ранее увлекающаяся чтением викторианских романов, продолжала их читать, но больше не могла вспомнить, о чем они. Фримен описывал этих пациентов как «что-то между домашним инвалидом или питомцем». Тем не менее он приходил к выводу, что благодаря лоботомии больные практически избавились от неврозов и состояния тревожности.
Некоторые пациенты после лоботомии могли выходить из дома и даже работать, но это уже никогда не было на том же уровне, что до операции. Профессора обслуживали столики в кафе; кассиры не запоминали цифры; продавщицы неправильно считали сдачу. Музыканты еще могли играть, но их музыка стала механической, «без души». Большинство из тех, кто пытался вернуться на работу, были уволены.
Кроме того, наблюдались неприятные побочные эффекты. Подтвердились опасения Джеймса Уоттса: трое из каждых ста человек умирали от лоботомии, выполненной с помощью ножа для колки льда, из-за неконтролируемого кровоизлияния после разрыва мозговой артерии. Еще у троих из каждых ста сохранялись постоянные непрекращающиеся припадки. Многие не могли контролировать кишечник или мочевой пузырь. Самое большое возмущение вызывал тот факт, что Фримен оперировал детей, одиннадцать из которых были описаны в его книге. Одному из них было всего четыре года. Двое из одиннадцати умерли от кровоизлияния в мозг.
По мере того как лоботомия становилась все более популярной, многие врачи критиковали процедуру и называли ее «медицинским садизмом», «увечьем» или «частичной эвтаназией». Они считали, что Фримен заменил одну ужасную болезнь на другую. Когда Джон Фултон — исследователь из Йельского университета, вдохновивший Эгаша Мониша на проведение первой лоботомии человеку, — услышал, что Фримен использует в операции нож для колки льда, он сказал: «Что за ужасы я слышу о том, как вы делаете лоботомию прямо в кабинете ножом для колки льда? Я только что был в Калифорнии и Миннесоте и слышал об этом и там, и там. Почему не использовать дробовик? Это было бы быстрее!»
Несмотря на эти протесты, ни одно профессиональное, медицинское или этическое сообщество, включая Американскую медицинскую ассоциацию и Американскую психиатрическую ассоциацию, не выступило против лоботомии. Более того, СМИ продолжали дезинформировать общественность. В газетах по всей стране появлялись такие заголовки, как «Нож хирурга возвращает здравомыслие жертвам нервных срывов», «Не больнее, чем удалить зуб» и «Волшебство хирургии: пятьдесят буйных маньяков снова мыслят здраво». В газете American Weekly в 1946 году напечатали комикс, где «застенчивый, робкий, маленький бухгалтер, мишень для любого офисного шутника», после лоботомии стал «своим для каждого, общительным рубахой-парнем, который мог продать что угодно кому угодно», эдаким капитаном индустрии.