К середине 50-х годов XX века физиолог Ансель Кис доказал, что холестерин не единственная проблема. Кис изучил рацион людей в семи разных странах. Он обнаружил, что жители Японии и Крита практически не страдали сердечно-сосудистыми заболеваниями, а среди жителей Финляндии, где количество жиров в рационе гораздо больше, эти болезни распространены шире. Он призывал американцев сократить употребление жиров и первым в истории использовал термин «рацион, полезный для сердца». Несмотря на четкие рекомендации, Кис признавал, что «прямое свидетельство влияния рациона человека на развитие атеросклероза очень небольшое и еще какое-то время ничего не изменится».
В отличие от Аничкова, чьи работы не произвели почти никакого эффекта, Кис попал точно в цель. Он стал председателем Международного кардиологического общества Всемирной организации здравоохранения, консультантом Всемирной продовольственной организации ООН, а также вместе с женой написал несколько широко известных книг о болезни и рационе. В 1961 году портрет Анселя Киса напечатали на обложке журнала Time, в котором он призывал американцев есть меньше жирной пищи, содержащей много холестерина. В тот же год Американская ассоциация изучения сердечных заболеваний выпустила рекомендации, ограничив суточную норму потребления холестерина до 300 мг. Поскольку одно яйцо содержит примерно 200 мг холестерина, потребление яиц снизилось на 30 %. «В Америке больше не боятся Бога, — сказал Дэвид Кричевский, ученый из Вистаровского исследовательского института в Филадельфии, — а боятся жира».
Несмотря на то что научные данные о связи между потреблением жира и здоровьем человека оставались в лучшем случае неоднозначными, правительство США изо всех сил старалось внести ясность. В 1968 году сенатор Джордж Макговерн организовал Специальный комитет по вопросам питания и потребностей человека. Незадолго до этого Макговерн с женой попробовали питаться, придерживаясь рациона с низким содержанием жиров и программы физических упражнений, разработанных гуру диет Натаном Притикином. Правда, Джордж очень быстро перестал следовать диете, но все равно продолжал твердить эту мантру.
В 1977 году комитет Макговерна опубликовал совершенно уникальный и, по мнению одного историка, «революционный» доклад: таковым его делало авторство — группа политических активистов, не имеющих специального образования или подготовки в области питания. Автором доклада был Ник Моттерн, рабочий корреспондент журнала Providence. Моттерн не имел никакого отношения ни к науке, ни к питанию, ни к здоровью человека. И поэтому он обратился к тому, кто, по его мнению, мог помочь решить, какой рацион американцы должны считать правильным. Этим человеком был диетолог из Гарвардской школы здравоохранения Марк Хегстед, который безоговорочно принимал идею ограничения жиров в рационе, хотя и соглашался, что это несколько экстремальная позиция. В докладе Моттерна, который назывался «Нормы питания в США», говорилось, что общее количество жиров в рационе американцев не должно превышать 30 % от общего количества калорий.
Рекомендации комитета Макговерна спокойно и заслуженно умерли бы, если бы не активистка движения в защиту потребителей Кэрол Форман, незадолго до этого назначенная помощником министра сельского хозяйства США по вопросам продовольствия и потребительских услуг. Она решила возвести рекомендации комитета в ранг официальной государственной политики. Кэрол нисколько не смущало отсутствие ясности научных исследований, поэтому она взялась за дело. «Я должна есть и кормить своих детей три раза в день, — сказала она группе ученых, — и я хочу, чтобы вы рассказали все лучшее, что знаете на сегодня». К сожалению, «все лучшее» зависит от того, кого именно вы спрашиваете. Ученые не знали достаточно, чтобы давать четкие советы. Но рекомендации Министерства сельского хозяйства США были предельно ясны, несмотря на отсутствие точных данных. Ограничение пищевых жиров стало официальной государственной политикой.
После того как доклад Моттерна получил известность, сотрудники Макговерна решили, что было бы неплохо получить мнение более чем одного ученого, поэтому пригласили на заседания комитета и других. Одним из первых был Роберт Леви, старший научный сотрудник Национального института болезней сердца, легких и крови. Он подтвердил, что действительно никто не знал наверняка, правда ли, что снижение потребления холестерина или жира как-то помогает предотвратить болезни сердца, и что в институте как раз проводят исследование стоимостью 300 миллионов долларов, чтобы это выяснить. Но Леви также знал, что эта информация уже перестала быть секретной. «Наши прекрасные сенаторы сначала выпустили правила, а затем призвали нас, чтобы получить совет», — посетовал он.
Следующим, кто оспаривал данные в докладе комитета, был Пит Аренс, изучавший метаболизм в известном Рокфеллеровском университете в Нью-Йорке. В 1969 году он возглавил комитет, который пришел к тому же, что и Роберт Леви. Даже Американская медицинская ассоциация вмешалась в спор, протестуя против диеты, предложенной комитетом Макговерна, потому что она «потенциально могла нанести вред». Но было слишком поздно. Гэри Таубс в статье «Наука о жирах в рационе», опубликованной в журнале Science, сказал: «Именно [комитет] Джорджа Макговерна, а если быть точным, то всего несколько его сотрудников почти без чьей-либо помощи изменили принципы питания в стране и начали процесс превращения домыслов относительно жиров в догму». В то время об этом мало кто знал, но американцы уже стали невольными участниками национального эксперимента, где проверяли, насколько уменьшится количество случаев заболеваний сердца, если ограничивать потребление жиров.
Пожалуй, ни один продукт не прошел через столько ограничений со стороны правительства, как сливочное масло, которое появилось примерно тогда же, когда люди одомашнили животных, — 10 000 лет назад. Масло делают, отделяя сливки от молока и сбивая их до формирования твердой консистенции, обычно светло-желтого цвета. Кис и Макговерн, выдвинув свои бескомпромиссные, хотя и необоснованные рекомендации, заставили американцев сделать выбор в пользу продукта, впервые появившегося на рынке в 1869 году благодаря французскому императору Наполеону III. Правителю нужно было что-то дешевле сливочного масла, дабы прокормить армию. Первым попытался решить проблему французский химик Ипполит Меже-Мурье: то, что он изобрел, назвал олеомаргарином. В отличие от масла, которое изготавливалось из животного жира, маргарин делали из растительных жиров. Кроме того, новый продукт был совершенно белым, а не светло-желтым. Он был дешевым, но по вкусу и текстуре похожим на сливочное масло, поэтому вскоре стал одним из самых популярных в мире.
В 1886 году Национальная ассоциация производителей молочных продуктов в США отразила этот удар, убедив правительство принять закон «Об олеомаргарине», согласно которому все его производители должны были платить налог. Чтобы избежать этого, его окрашивали в желтый цвет и продавали как масло. Это возмутило представителей молочной промышленности, и они снова использовали свои рычаги, чтобы запретить производителям маргарина красить его. Те ответили продажей маргарина, желтый краситель к которому продавался отдельно: все, что нужно было сделать покупателям, желающим есть желтый маргарин, — это положить его в миску и добавить краситель самостоятельно. Три штата — Вермонт, Нью-Гэмпшир и Западная Вирджиния — пошли еще дальше, приняв законы, согласно которым маргарин должен быть розовым. Законы «О налоге на маргарин» были отменены в 1950 году, а законы о красителях — в 1955-м. (Такие штаты, как Миннесота и Висконсин, где молочное производство — основное, не отменяли законы о красителях до 1967 года.) Теперь разрешалось продавать маргарин желтого цвета, и при этом он не облагался федеральным налогом. Рекламодатели быстро сориентировались и стали продвигать его преимущества по сравнению с маслом.
В 1911 году среднестатистический американец съедал около 8,5 килограмма сливочного масла в год и 0,5 килограмма маргарина. К 1957-му картина поменялась, поскольку маргарин продавался как альтернатива маслу, полезная для здоровья сердца. Теперь американцы съедали почти 4 килограмма маргарина в год, то есть столько же, сколько масла. «Массовая реклама полезных свойств маргарина превратила в целом сомнительный продукт низкого качества и вкуса в большой коммерческий успех», — писал Уильям Ротенштейн в книге Public Health and the Risk Factor («Здоровье населения и факторы риска»). Вмешалась даже Элеонора Рузвельт. «Вот что я мажу на тосты», — сказала она в 1959 году в рекламном ролике маргарина Good Luck. К 1976 году потребление маргарина увеличилось до 5,5 килограмма в год, его стали есть в три раза больше, чем масла. Но, несмотря на переход от сливочного масла к якобы «полезному для сердца» маргарину, число случаев болезней сердца в США продолжало расти. Лицам, ответственным за формирование подхода к питанию, потребовались десятилетия, чтобы понять, почему маргарин на самом деле «вредная для сердца» альтернатива.
В течение следующих 20 лет было проведено три крупных исследования стоимостью около 100 миллионов долларов с участием 300 000 человек, чтобы определить связь между жиром в составе пищи и болезнями сердца. Ответ таков: связи не было. Тем не менее, несмотря на четкость этих экспериментов, официальная государственная политика осталась неизменной. Уолтер Уиллетт, эпидемиолог из Гарварда, возглавлявший одно из исследований, был в ярости. «Это возмутительно, — отметил он, — мне сказали: „Чтобы поменять рекомендации, нужен действительно большой объем доказательств“. В этом есть какая-то ирония, потому что, когда их устанавливали, доказательств почти не было».
Ансель Кис и комитет Макговерна ошибались в отношении пищевых жиров, поскольку предполагали, что все жиры одинаковы. Они не учли их различные типы, особенно насыщенные, ненасыщенные, цис- и, главное, трансжиры. В дальнейшем американцы заплатили высокую цену за свое невежество.