Он присел, подложив скейтборд под колено и держа угощение подальше от себя.
Лисица шагнула вперёд; её мускулы сжались так, что лапы едва касались земли.
– Я рад, что остальные вернулись, – к собственному удивлению, признался Сеп. – Но мне всё равно нужно уехать. Я должен. Всегда мечтал жить на материке.
Лисица сделала ещё один шаг и замерла в ожидании, подняв переднюю лапу и готовясь в любую секунду сорваться с места.
– У нас всё получится. Принесём новые жертвы, соблюдём правила. Наверное, этого желает ящик. Может, Барнаби оставит меня в покое.
Лисица бросилась вперёд и выхватила хлеб – и на секунду Сеп ощутил силу животного и тепло его шерсти. Даже успел вытянуть пальцы и погладить грудку лисы.
Та, словно ужаленная, метнулась к деревьям, не выпуская из пасти хлеб.
– И, может быть, мама поправится, – договорил Сеп, глядя ей вслед.
Он ехал на доске до самой школы. Музыка гремела в наушниках, но мысли бурлили в голове. Ровный, пахнущий морем ветер трепал высокие листья, наполняя воздух шипением гремучей змеи.
Стоял прилив, вода подступала к траве, и остров сморщивался, точно севший джемпер.
Сеп поискал взглядом материк, но не смог его увидеть.
23. Пойманные
До звонка оставалось ещё несколько минут, а на детской площадке было полно ребят. Сеп поплёлся мимо них, прочь от школы, к деревьям на краю хоккейного поля, щурясь сквозь солнце и выглядывая, не мелькнут ли где красные шипы ирокеза Дэниелса.
Вместо этого он увидел, как Аркл перекидывает мешок с ноги на ногу. Рядом с ним стояла Лэмб – хоккейная клюшка торчит из-за спины, словно меч воина, а на запястье туго повязан платок.
– Я думала, ты струсишь, – заметила она, щёлкая розовой жвачкой. Её лицо казалось шире, чем вчера, стало более угловатым. Изменились даже глаза – и в них было что-то знакомое. Сеп постарался не смотреть.
– И тебе доброе утро, – отозвался он. – Ты хорошо спал, Даррен?
– В итоге – да, – ответил Аркл, балансируя мешком на носке.
Сеп и Лэмб встретились взглядами.
– С чего я должен был струсить? – спросил он.
– Да брось. Чтобы ты прогуливал уроки? Бегал вместо этого по лесу? Как-то вообще не в твоём духе.
– Когда-то я так делал.
Она скорчила рожицу.
– Ладно, по лесу немного бегал. – Лэмб щёлкнула костяшками. – Жду не дождусь.
– Серьёзно? – переспросил Аркл. – Ой, я тоже. В смысле, это же клёво…
– Не то слово. Как только разберёмся с этим делом, мне больше никогда в жизни не придётся общаться с вами, придурками. А когда я выясню, кто же нарушил правила, то этому человеку будет очень больно.
Аркл послал ей воздушный поцелуй.
– Не обращай внимания на Лэмб. Она бесится, потому что не смогла нормально уложить волосы.
– Это начёс, засранец, – отрезала Лэмб, сунув в рот ещё одну жевательную резинку.
– Тебе удалось заснуть? – спросил Аркл.
– Вроде бы, – ответил Сеп, вытирая пот с лица. – То есть я немного поспал, а мама…
– Что с твоей мамой? – спросила Лэмб.
– Ничего, она в порядке. Она просто… работала допоздна.
– Она снова заболела?
– Нет! – быстро ответил Сеп. – А вы заметили ворон?
– Да! – подтвердил Аркл. – А что с ними такое?
– Прошлой ночью за мной наблюдали трое – часами сидели у меня на подоконнике. И сегодня утром они были возле моего дома. Это всё как-то связано, верно?
Лэмб пожала плечами:
– Я тоже их видела. И что?
– И что? – переспросил Аркл. – Ты что, не смотрела «Птиц»?
– Не-а.
– Ну, вообще-то я тоже… в смысле, фильм-то чёрно-белый. Но это ужастик про птиц! Птицы ненормальные.
– А тебя они напугали? – спросила Лэмб у Сепа.
– Ну, странно всё это. Почему всегда прилетает одно и то же количество? Почему мы все их видим? – Он помолчал, затем добавил: – Кажется, от них у меня зуб болит.
– Зуб? – переспросила Лэмб, сморщив нос. – Как это работает?
– Ума не приложу. Просто знаю, что зубная боль становится намного хуже, когда рядом есть птицы.
– Может, тебе меньше сахара есть, чувак, – заметил Аркл.
– И ещё, – продолжал Сеп. – Прошлой ночью мне снились вороны, залезающие в пустую кожу. – Он попытался сказать, что то была кожа его матери, её чёрные глаза, большие и остекленевшие от обезболивающих, но не смог подобрать слов. – А когда я проснулся, появился Барнаби. И вы тоже.
Лэмб побледнела, затем отвернулась и надула ещё один пузырь.
– Ты ведь не собираешься превратиться в ещё одну Хэдли, правда? – взмолился Аркл, выпустив над головой тонкое облако дыма.
– Что ты имеешь в виду?
– Что ты станешь ещё одним жутким сновидцем. Подожди, вот и она! Давайте спросим её саму: принцесса Лея, вы можете истолковать причудливый сон Септембера?
– Что? – переспросила Хэдли, снимая огромные круглые наушники.
– Сеп присоединился к твоему обществу кошмаров по ночам, – сообщил Аркл.
Хэдли пристально посмотрела на Сепа и принялась обмахиваться. На левой руке у неё была очередная белая перчатка, на этот раз кружевная, без пальцев.
– Что тебе приснилось? – спросила Хэдли.
– Вороны влезают в пустую кожу, в смысле, в оболочку человека, – пояснил он, заливаясь румянцем.
– Ты тоже видела ворон? – спросил Аркл.
Хэдли кивнула.
– Сегодня утром, сидели втроём возле моего дома.
– Всё сходится, – сказал Сеп. Мурашки побежали у него по спине.
– Что сходится? – спросил Мак, присоединяясь к группе.
– Вороны, – ответила Хэдли. – Ты их видел?
– Ага, это такие большие чёрные птицы. А что?
– Мы знаем, как выглядят вороны, придурок, – огрызнулась Лэмб. – Мы про этих конкретных трёх. Они вроде как следят за нами.
– А. Тогда нет.
– Что ты жуёшь? – спросил Аркл.
– Маффин, – невнятно пробормотал Мак.
Аркл покачал головой:
– Может, ты и выглядишь как бифштекс в футболке, Золотой Мальчик, но я хочу оказаться рядом, когда у тебя схлопнется метаболизм. БАМ! И ты взорвёшься, как Джабба Хатт. Пока можешь поводить Хэдли на цепи.
– Заткнись! – отрезала та.
Сеп стиснул челюсти.
– Где твой сторож? – с ухмылкой спросил Аркл Мака.
– Ты о ком?
– О Дэниелсе.
Лицо Мака потемнело.
– Говорит, что заболел.
– Правда? – переспросил Сеп. Ему сразу стало легче.
– Сегодня твоя очередь, – напомнила Лэмб, указывая на Мака. – Не волнуешься?
Мак одарил её идеальной квадратной улыбкой.
– Не особо. И раз теперь мы все вместе – мы справимся.
Лэмб закатила глаза.
– Хорошо, все в сборе, поехали. У меня есть для вас сюрприз, слабаки.
– Погоди, – вдруг остановился Сеп.
– Что такое? – спросила Хэдли. – Нам нужно идти – звонок прозвенел; учителя сейчас начнут ловить опоздавших.
– Точно! – рявкнула Лэмб.
– Я забыл принести новую жертву! – признался Сеп. – Я так отвлёкся сегодня утром, что вышел из дома с пустыми руками. Мне нужно вернуться.
Лэмб провела рукой по лицу.
– Хорошо! – прорычала она. – Но тебе придётся бежать туда прямо сейчас, потому что нам нужно успеть добраться до…
– Чего? – перебил Тенч, высунувшись из-за дерева, и солнечный свет ярко подсветил его уши.
– До класса, сэр, – быстро ответил Аркл.
Сеп моргнул.
– Замечательно. Не ожидал обнаружить вас всех… вместе, – запнулся Тенч, хмуро глядя на Сепа. – Пойдёмте, звонок уже прозвенел.
– Но, сэр, мы не можем, – заявила Лэмб, отвесив Арклу подзатыльник, когда директор отвернулся. – Мы должны…
– Что вы имеете в виду? – озадаченно переспросил Тенч. – Уроки начались.
– Но…
– Но что, мисс Ламберт?
Тенч повернулся к ним с бесстрастным широким лицом и широко раскрытыми глазами. Сердце Сепа упало.
– Ничего, – тяжело сказала Лэмб. Затем, когда директор зашагал прочь, повернулась к остальным и прошипела: – Первая же перемена, и все бегом ко мне на ферму.
– Что? – спросил Септембер. – Почему?
– Пойдёмте, ребята, – крикнул Тенч, подгоняя их взмахами своих огромных рук.
Они двинулись за ним, а затем цепочкой направились к боковому входу. Лэмб вошла первой, позволив двери захлопнуться перед носом Сепа. Аркл и Мак последовали за ней, а Сеп остановился придержать дверь для Хэдли.
Глядя через её плечо на далёкий лес, он попытался выдохнуть, чтобы ослаб узел в животе.
– Катастрофа, да? В смысле, только подумай, на что способен этот ящик. Нам нужно добраться туда прямо сейчас.
Она кивнула.
– Надо сбежать на перемене, как и предложила Лэмб.
Хэдли уже собиралась пройти, а Сеп всё пытался придумать, что же сказать, и от отчаяния ляпнул:
– А что ты слушаешь?
– Это сборник, – призналась она, тепло глядя на плеер, словно любимые исполнители махали ей в окошечко. – Флитвуд Мак, Wham! Холл энд Оутс…
– Фу, – не сдержался Сеп.
– Ого, а мы снобы? – вскинула бровь Хэдли.
– Я не собирался… я просто… – покраснел Сеп.
– Мне нравятся Холл и Оутс. Их музыка – словно смесь нью-вейва и соула. Они весёлые и… искренние.
Она посмотрела на него своими глубокими тёплыми глазами. Сеп почувствовал, как все его защитные щиты рухнули, открыл рот, чтобы что-то сказать…
К его удивлению, оттуда вылетело:
– Ты уже видела комету?
– Ага, – кивнула Хэдли. – Это было удивительно. На самом деле после неё я стала воспринимать мир иначе. Понимаешь, насколько мы крошечные, и это заставляет чувствовать себя…
– Незначительным?
Она нахмурилась, затем улыбнулась.
– Нет. Нисколько. Подумай об этом так: ты, Септембер Хоуп, самый умный мальчик в школе. Стоишь здесь, и твоя кожа обновляется, волосы растут, а кровь бежит по венам. Ты вроде как живое чудо…
Сеп поймал себя на том, что подался к Хэдли, и постарался незаметно выпрямиться.
– Подумай об этом, – продолжила она. – Все твои предки избежали автомобильных аварий, войн, болезней и… саблезубых тигров! И у них родились именно те дети, которые нужны, чтобы ты появился на свет, потому что они были твоими бабушкой и дедушкой и прапрапрапрадедушками. Представь, если бы твой древний пращур поскользнулся где-нибудь не вовремя и упал со скалы – всех его детей и детей их детей никогда бы не было.