– Готово! – провозгласил Мак, и фургон просел под весом животного. Из тьмы донёсся пронзительный вопль.
– Поехали! – закричала Лэмб, стукнув по раме окна и залезая в кабину. – Не ты – ты со своей гадостью поедешь сзади!
– С оленем? Но почему? – удивился Аркл, поднимая трупик белки повыше, чтобы показать, какая же она милая.
– Лезь назад! Живо! С пробитым колесом быстро не поедешь.
Сеп запрыгнул в фургон за Хэдли и захлопнул дверь. Марионетка появилась в свете фар – а за ней целое море мёртвых животных.
– Боже! – ахнула Хэдли. – И как нам теперь…
– Дави их! – крикнул Мак.
Лэмб ударила по газам, и фургон сорвался с места как ужаленный. Кукла взлетела в воздух, приземлилась на капот и завопила, впиваясь в него острыми ручками. Заскрежетала сталь, а твари набросились на фургон.
– Краска! – застонала Лэмб.
– Да плюнь ты на краску! – крикнул в ответ Мак. – Гони!
Марионетка ударила по лобовому стеклу, и оно треснуло.
– Дерьмо! – воскликнул Сеп. – Как там Аркл?
Они оглянулись в заднее окно. Гора окровавленной шерсти практически похоронила под собой Аркла, но тот пинками расшвыривал мёртвых тварей.
Ещё удар – и в лобовом появилось отверстие размером с пулевое. Марионетка просунула сквозь него руку и принялась отдирать стекло от фургона, как шкурку с апельсина.
Лэмб вывернула руль и послала машину в вираж, едва не опрокинув её набок. Ребята завопили. Пальцы куклы сорвались, и она улетела в темноту.
Кто-то постучал в окно позади Сепа.
Перепачканный кровью Аркл просунулся в зазор между передними и задними ногами оленя и показывал, мол, всё в порядке. А потом продемонстрировал свою вывернутую белку.
– Не потерял!
Сеп медленно моргнул, ожидая, когда перед глазами перестанут плясать чёрные точки. Грузовик катил по дороге под хлопки лопнувшей шины.
– Я спрячу фургон в городе, как только мы отвезём оленя Марио, – сказала Лэмб. Её волосы трепал ветер, дующий через разбитое лобовое стекло.
– Почему? – спросил Мак.
– Он весь разбит и залит кровью! Что ещё я могу сделать, кроме как сказать, мол, его украли?
– Это противозаконно, – возразил Сеп. – Может…
– Да всё это против закона! – крикнула Лэмб. – Всё, что мы делаем, безумие. С тремя шинами грузовик долго не протянет – вот мы его и бросаем. Сзади есть брезент. Пока прикрою следы им.
– И что потом?
– Идите домой и возьмите свои велосипеды, а затем приходите ко мне на ферму, будем думать, что делать дальше.
Аркл снова постучал в заднее окно и помахал им одной из маленьких лапок Розмари.
– Куда мы едем? – крикнул он.
– В город! – ответила Хэдли. – Мы бросаем грузовик и забираем велосипеды!
– Круто, – сказал Аркл. – Круто, круто, круто. – Он потряс головой. – Кажется, мне немного лучше. – И его вырвало через борт грузовика.
– Зачем нам велосипеды? – спросил Сеп. Он подумал о своём «чоппере»: как тот ни разу не простаивал в течение лета жертвоприношения, но вообще не использовался с тех пор.
– Вдруг что-то случится? На велосипедах лучше, чем просто бегом, – сказала Хэдли.
Сеп снова закрыл глаза. Мокрый запах грузовика только усиливал тошноту. Когда Лэмб повернула за угол и направилась к ряду магазинов, Сеп почувствовал, как плещется внутри содержимое желудка. Небо копило в себе электричество и жар, буря приближалась к точке кипения, и её яростная энергия наконец вынудила местных убраться с улиц.
Лэмб резко затормозила позади ветеринарной клиники и заглушила двигатель. Грузовик прогнулся от изнеможения, из его кишок потекла жидкость.
– Верно. Сеп, тебе нужно придумать какую-нибудь историю, как мы нашли оленя.
– Я помогу тебе спуститься, – добавила Хэдли.
– О боже, – ахнул Сеп.
– Что случилось? – спросил Мак.
– Просто… Я сказал, что болен. Если войду, Марио поймёт, что я ему солгал. Я никогда раньше ему не лгал.
– Но ты и правда болен, – напомнила Лэмб, – в смысле, выглядишь откровенно ужасно.
– Вот спасибо.
Сеп спустился вслед за Хэдли, держась за её руку, и постарался сконцентрировать внимание на её мокрой, окровавленной перчатке, чтобы голова не так кружилась.
– Что, если его здесь нет?
– Тогда дело ещё хуже, – ответила Хэдли.
Сеп посмотрел на неё.
– А ты выглядишь лучше. Увереннее.
– Мне и правда лучше. Я…
– Стой, – перебил Сеп. – Тебе становится лучше всякий раз, как мы уезжаем от ящика. И плохеет рядом с ним. И со вчерашнего дня ты слабела.
Он взял руку Хэдли и перевернул. Рана сияла в огнях двери фургона.
– Она не заживает нормально, – сообщил Сеп, и остальные вытянули шеи, чтобы разглядеть. – Боже, Хэдли, вот что делает та кровь, что попала в ящик, – пьёт твои силы! Ты отдала часть себя – свою кровь, свою энергию, – и через нее-то он тебя и наказывает.
– Боже, – ахнула Лэмб.
– Он забирает мои силы? – переспросила Хэдли.
– И подпитывается за счёт них, – кивнул Сеп на разбитое лобовое стекло.
Хэдли отдёрнула руку и побледнела.
– Я в порядке. Иди, нельзя тут задерживаться.
– Но…
– Иди! – крикнула она и толкнула его к двери клиники.
Сеп осмотрел ряды магазинов. Вернуться в цивилизацию оказалось слишком большим потрясением, как если бы инопланетный корабль вдруг сбросил сверху обычное мусорное ведро с хрустящими пакетами и лужами от мороженого. Происходящее казалось невозможным; вот только тебя укусила собака-зомби, затем преследовала смертоносная марионетка и другие мёртвые животные, и вдруг – рраз! – и ты смотришь на вывеску булочной.
Сеп постучал в дверь. Поначалу ответом была тишина, и всего на секунду в груди успела вспыхнуть надежда, но тут внутри зажёгся свет, и Марио окликнул:
– Да? Кто там?
Сеп проглотил слюну пополам с кровью. Оглянулся, проверяя, нет ли поблизости Барнаби. Вдруг медведь притаился в тенях, прикрыв для маскировки зелёные глаза?
Он стиснул зубы, всасывая больной зуб глубже в десну.
– Это Сеп, Марио. Не мог бы ты…
– Септембер? Что… – Вспотевшее и бледное лицо Марио выглянуло между жалюзи. – Боже мой! Ты поранился?
Дверь распахнулась. Операционная так сияла, что у Сепа заболели глаза, и он отвернулся, невольно демонстрируя глубокий порез на голове и пятна рвоты на футболке.
– Тебе больно! Боже, Сеп, заходи. Я сейчас…
– Нет, – сказал Сеп, снимая руку Марио с плеча, – дело не во мне. Я… мы…
– Мы? – переспросил Марио.
Долгий скорбный вопль оленя расколол небо.
Марио проскочил мимо Сепа, подошёл к фургону и кивнул остальным ребятам.
– Привет, Марио, – поздоровался Аркл. Влияние ящика, казалось, попритихло. Глаза Аркла были стеклянными и широкими, но он по-прежнему прижимал к груди Розмари.
– Мы должны затащить его внутрь, – сказал Марио, не обращая внимания на Аркла, и положил руку на вздымающийся бок оленя. – Я принесу тележку. Откройте кузов – и будьте осторожны; он тяжело ранен.
– Марио, – окликнул Сеп, беря ветеринара за руку. – Извини, я не знал, что ещё делать.
– Всё в порядке, – ответил тот и вытер лицо футболкой, на мгновение обнажив свой большой живот. – Животное ранено – и, конечно, ты принесёшь его мне.
– Нет, я не про то… я сказал, что болен…
– О, Сеп, всё в порядке, – заверил Марио и, понизив голос, схватил Сепа за руку. – У тебя есть друзья, с которыми можно встретиться, – это хорошо. Но плохо, что они садятся за руль без прав: всегда будь осторожен. Ты мой самый дорогой друг.
Он взъерошил волосы Сепа и исчез в кабинете. А когда снова появился, олень уже начал соскальзывать с грузовика. Марио подбежал, грохоча тележкой по камню, и помог Маку стянуть оленя на нержавеющую сталь. Вонь туши разлилась вокруг.
Жестом показав остальным, что он их догонит, Сеп пошёл за Марио внутрь. Лэмб вопросительно подняла руки, а Хэдли прикусила губу, ухватившись за шерсть Ланди.
Но Марио оттолкнул Сепа прочь, уперев ладонь ему в грудь.
– Нет, – твёрдо произнёс ветеринар.
– Что случилось? – спросил Сеп, заметив швы на руке Марио.
– Ничего особенного, – легкомысленно отмахнулся тот. – Собака.
– Очередная собака? – слабо улыбнулся Сеп.
Марио растянул губы в ответ, но улыбка вышла натянутой и болезненной.
– А теперь живо в больницу, – приказал он.
Тёмная маленькая фигурка незаметно выскользнула в открытое окно на крыше позади ветеринара – её светящиеся глаза уставились на Сепа.
– Но…
– Быстро! Посмотри на своё лицо!
Сеп отступил, пряча прилипшие к ране почерневшие мокрые джинсы. Бесконечная боль в ноге уменьшилась до острой пульсации. Глухое ухо посылало в зуб уже знакомые вспышки боли, и Сеп огляделся, ожидая, что Барнаби выскочит из темноты на свет уличных фонарей.
Он посмотрел на небо – на мчащуюся мимо Земли комету, скрытую густым облаком. Вспомнил, как они с Марио хотели посмотреть на неё вместе.
– Я могу помочь, – сказал Сеп. – Я останусь с тобой, Марио! Тебе может…
– Нет – живо в больницу! Я ветеринар, я знаю, что делаю. Иди, иди с друзьями.
Дверь закрылась перед носом Сепа, а последние слова эхом отдались в сердце. Он отступил назад в надвигающийся шторм, слушая, как олень ревёт в своей глубокой, мучительной агонии.
– Берите новые жертвы и велосипеды, а затем встретимся у меня на ферме, – скомандовала Лэмб.
Каждый повернулся и побежал к себе. Сеп изо всех сил заковылял на раненой ноге, пряча лицо, чтобы другие не видели слёз.
47. Лиса
Патрульная машина стояла на проезжей части. Сеп выругался под нос и беззвучно прокрался к дому.
Что-то двинулось на него из темноты. Сеп невольно вскрикнул.
– О, слава богу, это ты, – прошептал он с колотящимся сердцем.
Лисица подпрыгнула, ожидая привычного лакомства.
– У меня ничего нет. Иди! А то нас сейчас…
– Сеп? – позвала мама, открывая сетчатую дверь.
– Привет, мам, – ответил он как можно небрежнее. – Я как раз хотел…