коммунистическим, то укажите мне, Минкин, где здесь непочтительное отношение к России?
— Внутриполитическая ситуация в России — как она, на ваш взгляд, будет развиваться?
— Для того чтобы пришли коммунисты к власти, не надо никакого взрыва-мятежа. Они абсолютно легально придут, как фашисты в тридцать третьем в Германии.
— Если коммунисты придут к власти, чего можно от них ожидать?
— Может быть, будет коммунизм.
— Нет, ну какого коммунизма от них можно ожидать? Коммунистами были и Сталин, и Горбачев…
— Меня любой не устраивает, хоть сталинский, хоть горбачевский.
— Но что может быть в России реально? Могут ли быть тюрьмы, репрессии, что-то похожее на 1937 год?
— Может. Очень много желающих.
Аи! Минкин! По-моему, я что-то не то сказал, а? Я совершил чудовищную мерзость. Я, брызгая слюной от ненависти, злопыхательски предположил совершенно невозможный для России сценарий. Ни в настоящем, ни в будущем. На самом же деле нас ждет, как сказал Его Превосходительство Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, «дальнейшее углубление демократии и укрепление институтов гражданского общества». Не так ли? А может быть, это обидно, поскольку «в доме повешенного не говорят о веревке»?
Я прошу вас, Минкин, об одолжении. Сделайте мне приятное. Выступите сейчас публично и скажите: «Репрессии образца 1937 года в России невозможны в принципе, поскольку уже существуют механизмы гражданского контроля, которые ни при каких обстоятельствах не позволят реализоваться этому чудовищному сценарию. Я Минкин, так считаю. А те, кто считает иначе, есть злейшие враги России».
Не потеряете ли вы, Александр, после этого всех своих друзей?
— Все же многие считают и приводят массу доказательств, что какой же Зюганов коммунист?
— Он коммунист хотя бы потому, что называет себя коммунистом. Допустим, есть такой лэйбл, на котором написано «говно». Вот я бы на себя такой лэйбл никогда не повесил. А человек берет лэйбл «коммунист» и на себя вешает. Вот для меня это равновеликие понятия.
Утверждаю, что коммунисты являются злейшими врагами не только России, но и всего человечества. Это они продемонстрировали и в России, и в Китае, и в Кампучии. Они продемонстрировали это в десятках других стран. Все без исключения коммунистические режимы были и есть репрессивные. Не предложено ни одной коммунистической модели, которая имела бы устойчивость вне полицейского аппарата подавления. Сотни миллионов замученных людей по всему миру — это есть результат их деятельности по созданию «нового человека». Коммунисты оставили далеко позади в деле истребления человеческого вида не только нацистов, но и даже такие болезни, как чума, туберкулез, холера. Только психически больной человек, патологически жаждущий человеческих страданий и крови, может гордиться тем, что он принадлежит к коммунистам. Настоящий патриот России должен сторониться их как бешеных собак, не подавать руки, а завидев, переходить на другую сторону улицы.
Я лично так считаю.
— Минкин сказал, что после того, как начался весь этот сыр-бор насчет гонораров, которые, как он считал, были скрытой формой взятки, Чубайс заявлял о том, что какая-то значительная часть от этих денег (90 процентов) была перечислена в фонд. Минкин говорил, что до сих пор это не было сделано.
— Это ложь. Мы готовы показать платежные поручения и чеки.
— Что все перечислено?
— Все. Это просто прямая ложь. (Даже в суде соавторы Коха Чубайс и Бойко не смогли показать платежные документы, подтверждающие, что они выполнили свое обещание «перечислить 95 процентов гонорара на благотворительные цели». Процентов 30—40 они передали в свой фонд (то есть себе же), а на благотворительность — ни цента. — А. М.)
По пунктам.
Первое. Благотворительный взнос мы передали не в свой фонд, а в фонд, где мы не были ни учредителями, ни входили в органы управления. Кстати, этот фонд, «Фонд защиты частной собственности», существует, насколько я знаю, и поныне.
Второе. Минкин является умелым манипулятором. Он написал: «процентов 30—40», давая понять, что он не настаивает на точности своих данных, но говорит лишь, что реальная цифра благотворительного взноса скорее ближе к цифре 40, чем к цифре 95. Это действительно так, поскольку реальный благотворительный платеж составил 60 процентов (или тысяч долларов, в данном случае это одно и то же, так как весь гонорар составил, как известно, 100 тысяч долларов на человека).
Третье. Мы никогда не обещали отдать 95 процентов гонорара на благотворительность, оставив себе только 5 процентов. Мы обещали оставить себе 5 процентов, а остальное пожертвовать на благотворительность. Казалось бы, какая разница? Ответ прост: разница — это подоходный налог (в то время — 35 процентов). Последовательность такая: получаешь гонорар, платишь 35 тысяч подоходного налога, оставляешь себе 5 тысяч (реальный гонорар, который мы и собирались получать), остальное — 60 тысяч — на благотворительность.
Четвертое. «Легко догадаться», что Минкин ошибся, потому, что, «скорее всего», всегда получая зарплату в конверте, никогда, «по-видимому», не платил налогов. Поэтому его удивило, что наши расчеты не совпали. Согласитесь, что другого объяснения нет. Любой человек, получающий легальные гонорары, сразу пересчитывает их без налогов. Вот вы и попались, патриот Минкин! Кричите о любви к России, а про налоги — забыли. Сообщается в порядке информации в налоговую инспекцию по месту жительства гражданина Минкина.
— Насколько велик интерес на Западе к тому, что сейчас происходит в России?
— Интерес очень сдержанный. Не больше, чем к Бразилии. Россия наконец должна расстаться с образом великой державы и занять какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией. Вот если она займет это место и осознает свою роль в мировом хозяйстве, тогда от нее будет толк.
— То есть, значит, смиренно надо признать подлинное место в жизни и идти учиться в школу?
— Конечно! Вместо того чтобы с тремя классами образования пытаться изобретать водородную бомбу.
Про обиду, которую вызывает отсутствие интереса, я уже писал. Однако же я по-прежнему не понимаю, что оскорбительного в сравнении с Индией, Китаем и Бразилией? Динамичные, растущие страны с экономиками, входящими в мировую десятку. Или кто-нибудь сейчас, в 2005 году, будет продолжать настаивать на том, что мы ближе к Голландии, Швейцарии или Великобритании?
Пусть никого не введет в заблуждение наше присутствие в G 8. Мы там, что называется, «Христа ради». Нас туда приняли из уважения прежде всего к Ельцину. Ну и, конечно, из-за страха перед нашей бомбой. Велика ли честь сидеть за столом, за который тебя пригласили из страха? Хотя кому как… Некоторым, наверное, нравится…
А Сахаров, я уверен, пожалел, что бомбу изобрел. Почему-то вспомнился «кадавр, неудовлетворенный желудочно» братьев Стругацких. Смешно, Как там Минкин меня цитирует? «Смеется»? Да уж, смеюсь. До слез.
— На ваш взгляд, как все это произошло, к этому вели какие-то предпосылки?
— Это произошло просто по глупости, которая привела к катастрофе и признанию долга Советского Союза. Это была глупость, 90 миллиардов долларов повесили на очень слабую экономику, и дальнейшая катастрофа — это был просто вопрос времени. Запад обманул Россию, Запад обещал реструктурировать этот долг и не реструктурировал его. Запад обещал экономическую помощь — и не оказал ее, и оставил Россию один на один с этим долгом, который, в общем-то, делала не она. Я думаю, что это элемент специальной стратегии — стратегии ослабления России, стратегии Запада.
Минкин! Покажите этот кусок Проханову, только не говорите ему, кто его написал. Надеюсь, у вас нет сомнений в том, что Проханов патриот? И спросите его, что он думает об авторе этих строк. Убежден, вы не услышите от него слов о том, что автор русофоб.
Однажды я чуть не разругался с Петром Авеным по поводу признания долга бывшего СССР. Он был одним из авторов идеи признания этого долга и, будучи министром внешнеэкономических связей, провел большую работу по юридическому закреплению этого долга за Россией.
Можно сколько угодно спорить о том, нужно ли было признавать долг или нет. Я бы даже шире поставил вопрос. Нужно ли было вот так выходить из «холодной войны»: смотали удочки и ушли из Восточной Европы, признали за собой долг СССР, и все это фактически без какой-либо компенсации?
Сейчас это уже — история. Поменять ничего нельзя. Однако, оглядываясь назад, я считаю, что за такие «подарки» Запад мог бы заплатить России более высокую цену, чем те несколько миллиардов кредитов, которыми нас потом еще долго попрекали.
Что же нужно было взять? Деньги? Вряд ли. В конце концов, это аморально — брать деньги за освобождение оккупированных территорий. Хотя прагматичные европейцы и американцы в нашем положении не погнушались бы, я уверен. Нужно было требовать ускоренного сценария интеграции России в западное общество. Единовременное вступление в ЕС, ВТО и НАТО. Со всеми вытекающими из этого преимуществами в свободе передвижения, торговли, развитии инфрастуктуры, укреплении обороноспособности.
В конце концов, если считать, что Запад победил в «холодной войне» и доказал превосходство своей социальной и экономической модели, так и навязал бы эту модель проигравшей стороне, то есть нам. Тем более что мы и не возражаем против такого навязывания. Так нет, демонтировали коммунизм и бросили на полдороге. Как Веймарскую Германию. Пусть, мол, в темноте ищут свою особую, национальную модель. Вот мы и ищем… И зреет ненависть к Западу. И растет поколение реванша. История учит, что она ничему не учит. В конечном итоге, от такой близорукости проиграть может само западное сообщество.
— Значит, экономические беды России идут от Запада, так получается?
— Экономические беды России — прежде всего от семидесяти лет коммунизма, которые, грубо говоря, испоганили народную душу и народные мозга. В результате получился не русский человек, a homo soveticus, который работать не хочет, но при этом все время рот у него раскрывается, хлеба и зрелищ хочет.