Вроде бы все пять примеров кинематографичны: в них есть герои и действия. Но в одном случае обстоятельства слишком абстрактные, а в другом — наоборот, слишком много лишних деталей. Инженер вообще появился внезапно, сбивая нас с толку своими печатными платами.
Чтобы обстоятельства помогали нам достичь цели, придется соблюдать четыре условия:
Обстоятельства достаточно конкретные, чтобы их можно было вообразить. Если мы рисуем картинку, в ней не должно быть абстрактных и обобщенных понятий.
Обстоятельства понятны читателю: он знает эти слова, он может представить себя в данной ситуации, у него есть сопоставимый жизненный опыт.
Читатель готов к этим обстоятельствам: они не появляются внезапно, из ниоткуда (как в примере с инженером).
Обстоятельства не перетягивают на себя внимание. Текст не должен тонуть в побочных, малозначительных деталях.
Эти условия касаются тех частей текста, где мы рисуем картинку, то есть включаем воображение читателя. В тех частях, где мы обобщаем или делаем выводы, обстоятельства не так важны — вероятно, там нам понадобятся только абстракции. Помните, что «кинематограф» и воображение — не цель, а инструменты.
Например, я пишу статью об аренде квартиры. У меня есть тезис: «Включайте в поиск как квартиры с мебелью, так и без, потому что о вывозе или покупке мебели всегда можно договориться». Пока что никаких обстоятельств не нужно. Но дальше пара примеров. Первый: квартира была пустая, но хозяева согласились, что жильцы обставят ее в счет первого месяца арендной платы. Второй: в квартире была старая ненужная мебель, жильцы за свой счет ее вывезли. В этих двух примерах нам нужны были обстоятельства, в которых читатели узнали себя.
А в конце вывод: «Общайтесь и задавайте вопросы. Худшее, что случится, — вы просто будете искать квартиру на неделю дольше». Здесь тоже никаких обстоятельств не нужно.
Конкретные обстоятельства. Первое время, когда человек учится приводить примеры, у него могут быть трудности с конкретными обстоятельствами: вместо них будут лезть абстракции. Примеры:
Тезис: «Рынок продовольствия России стал менее зависимым от импорта»
Просим автора привести пример. Он пишет так: «В различных розничных сетях теперь представлено
множество товаров массового спроса и продуктов питания
российского производства».Меняем страдательный залог на действительный: «Теперь россияне могут покупать разнообразные товары массового спроса и продукты питания отечественного производства».
Но всё еще есть проблема с неконкретными обстоятельствами: что значит «товары массового спроса»? Какие продукты? Уточняем: «Теперь вы можете встретить на полках магазинов новые сорта
российского сыра, колбасы и рыбы.
Мы производим втрое больше мяса,
чем десять лет назад».
Тезис нашего экономического эксперта может быть сомнительным, но хотя бы обстоятельства конкретные. Сыр, мясо и рыба — это что-то, что мы можем представить.
Интересно, что после того, как обстоятельства стали конкретными, у читателя может появиться вопрос: «А раньше мы, что, импортировали сыры и мясо в таких больших количествах? Кажется, что российское мясо — норма жизни». Неплохо бы сразу передать микрофон эксперту:
«Сейчас российские мясо, колбасы и сыры — норма нашей жизни. Но десять лет назад половина нашего продовольственного импорта приходилась на эти продукты. В магазинах каждый второй батон колбасы был импортным. Сейчас — девять из десяти произведены в России. То, что нас это не удивляет, — признак того, что российское сельское хозяйство справляется».
Неконкретные обстоятельства появляются в двух случаях:
когда используются собирательные и абстрактные понятия — меры, мероприятия, товары, объекты, системы, возможности, продукты;
через неопределенность: какие-либо, какие-то, разнообразные, множество, «разных видов».
Неконкретно Конкретно Будут организованы разнообразные события и мероприятия. Мы встретим гостей по высшему разряду: проведем экскурсию по Кремлю, организуем ужин в ресторане и прогулку на катере. Появились различные финансовые инструменты, делающие доступным ряд товаров массового спроса, в частности — электронику и бытовую технику. Благодаря кредитам люди смогли позволить себе то, на что раньше приходилось долго копить: большие телевизоры, новые холодильники и стиральные машины, мобильные телефоны и компьютеры. Если оператор использует ряд продуктов для коммуникации с коллегами, ему необходим какой-то способ организации и централизованного хранения информации. Оператор может общаться с одним и тем же клиентом в «Телеграме», «Вотсапе» или «Вайбере». Ему будет удобнее, если вся переписка будет храниться в одном приложении, а не в разных.
Обратите внимание на первые два примера: когда обстоятельства разрастаются, бывает полезно «связать» их обобщающим словом. Так читателю будет легче:
Было. Мы проведем для гостей экскурсию по Кремлю, организуем ужин в ресторане и прогулку на катере.
Стало.
Мы встретим гостей по высшему разряду:
проведем экскурсию по Кремлю, организуем ужин в ресторане и прогулку на катере.
«Встретим по высшему разряду» обобщает все следующие обстоятельства, чтобы нам было удобнее их читать.
Понятные обстоятельства. Иногда авторы заигрываются в примеры и начинают брать их из своей жизни. Может оказаться, что читателю чужды, а то и неприятны обстоятельства чужой жизни. Читатель переводит внимание на эти обстоятельства, отвлекается и теряет способность воспринимать посыл автора.
Вот пример: девушка 22 лет работает редактором в издании о личных финансах. Зарплата девушки — около 150 тысяч рублей, которые она тратит на заказ еды из ресторанов, кофе навынос и походы в бары по выходным. У девушки есть квартира в Москве, в которой она оплачивает только коммунальные платежи. Однажды девушка решает написать собственную статью об управлении финансами. Там она дает совет:
Тезис Финансово грамотные люди приучили себя откладывать не менее трети зарплаты, чтобы сформировать подушку безопасности. А свободные деньги — инвестировать.
Пример Например, когда я получаю зарплату, я сразу откладываю 50 тысяч на черный день, остальные 100 могу спокойно тратить. В месяц с учетом коммуналки, баров и развлечений у меня выходит около 80 тысяч. Оставшиеся 20 тысяч я могу перевести на брокерский счет и проинвестировать.
Слышите этот звук? Это остальная Россия возмущается оскорбительно высокой зарплатой двадцатидвухлетнего редактора. У людей рвется шаблон оттого, что девчонка двадцати двух лет без детей и с собственной жилплощадью в Москве может так распоряжаться деньгами — в то время как «обычные люди, вынуждены горбатиться за зарплату в 35 тысяч, еще двух детей кормить и ипотеку выплачивать!»
Казалось бы — какое ваше дело? Ну живет девчонка хорошо, молодость всё прощает, дай бог ей здоровья. Но нет: как только читатель разглядел в обстоятельствах что-то совсем чуждое, он переключится на борьбу с классовым врагом. И он не воспримет хороший совет — откладывать часть зарплаты.
В обратную сторону эффект тот же. Когда я работал главредом в «Мегаплане», мне было лет 25. Мы писали статьи, которые, как тогда мне казалось, должны были помочь малому бизнесу лучше работать. Я брал американские книги о бизнесе и компилировал их: пересказывал, делал дайджесты или просто размышлял.
Проблема была в том, что обстоятельства из американских книг о бизнесе не вязались с реалиями малого бизнеса в России.
Я писал о постановке задач, создании корпоративной культуры и победе над конкурентами за счет лояльности клиентов.
А у бизнеса были проблемы гораздо более простые: как размещать рекламу и как платить поменьше налогов.
Единственный подлинный прорыв у меня был с переводом статьи Тима Урбана о людях поколения Y — эта публикация набрала в сотни раз больше просмотров, чем любая наша статья того времени. Если написать сейчас в поисковике «Мегаплан если вам 25», вы найдете эту статью.
Секрет в том, что мне самому было около 25 и я понимал те проблемы, которые затрагивал Урбан, — ощущение, что ты еще ничего не добился; уязвленное самолюбие; сравнение себя с другими в соцсетях. К этой статье я добавил кое-что от себя, адаптировал ее к российским реалиям, и ее мои читатели подхватили: отклик был феноменальный.
Задавайте себе такой вопрос:
Правдивы ли обстоятельства моей статьи?Узнает ли мой читатель в них себя?Какова вероятность, что я немного приврал или промахнулся?
Готовность к новым обстоятельствам. Когда в этой книге я собираюсь привести новый пример, я пишу что-то вроде:
Разберем пример из статьи про бизнес…
А теперь пример из области психологии…
Рассмотрим несколько не связанных между собой примеров…
Это не просто так. В параграфе о примерах я уже отмечал, что появление нового примера не должно быть внезапным: читателю нужно некоторое время, чтобы настроиться на незнакомую тему. Если я ему говорю, что будет статья про бизнес, он как будто загружает в оперативную память основные понятия из бизнеса, и дальше его мои примеры не сбивают с толку.
И наоборот: если я просто буду бомбить читателя новыми примерами, он быстро устанет из-за переключения. Оно и понятно: это мне легко приводить вам всё новые и новые примеры. Они-то у меня уже в голове, я их уже продумал. А вам нужно их воспринимать, для вас это труд.