28 октября 1918 года.
Япония. Токио.
Дворец императора «Кодзё»
Император Ёсихито пригласил к себе для приватной беседы двух человек, которые во многом определяли внешнюю политику Страны восходящего солнца. Этими двумя были премьер-министр маршал Тэраути Масатакэ и адмирал Томосабуро Като – морской министр Японии. Министра иностранных дел Симпэй Гото он решил не приглашать – тот совсем недавно занял свой пост и еще недостаточно разобрался с делами внешней политики. Надо было принять решение, от которого зависела дальнейшая судьба Империи.
Божественный Тэнно в детстве переболел менингитом, а потому постоянно страдал от приступов жестокой головной боли. Но он знал, что кроме него никто не выберет правильное направление, по которому Япония отправится к успеху и процветанию.
Вздохнув, император протянул маршалу Тэраути газету, в которой на первой полосе был напечатал скандальный меморандум:
– Скажите, Тэраути-сан, что ЭТО? Здесь нет фамилии того, кто написал о возможном пути экспансии Империи, но, судя по всему, он занимает достаточно высокие посты, чтобы знать то, что не знают простые смертные.
– Ваше императорское величество, – маршал почтительно склонился перед своим монархом, – мы сделали все, чтобы установить имя автора этого меморандума. Но, к нашему глубокому сожалению, он так и остался неизвестным. Хотя мысли, которые изложены здесь, – маршал взял левой рукой (правую он потерял еще в 1877 году, во время подавления восстания Сайго Такамори) газету и посмотрел на нее, словно видел в первый раз, – разделяют многие офицеры вашей армии. Империя должна выбрать себе друзей и врагов. Если ее развитие остановится – она погибнет.
Император задумался. Он и сам прекрасно понимал, что страна, которая будет уклоняться от решительных действий, рискует в конце концов оказаться без союзников в окружении многочисленных врагов. Но кто эти союзники? Он спросил об этом у маршала, который дважды был министром иностранных дел и у которого остались свои источники информации в Гаймусё[15].
Маршал немного подумал, а потом с солдатской прямотой заявил, что Японии лучше дружить с сильными, а врагов иметь слабых.
– Ваше императорское величество, – сказал он, – наша экспансия может развиваться в двух направлениях. Первое – северное направление, приведет нас к прямому столкновению с Россией. Эта огромная страна непобедима – у нее неограниченные ресурсы, храбрый народ и опытные военачальники. Имея твердую и авторитетную власть, она может нанести ответный удар, смертельно опасный для Империи. Некоторые наши генералы уже попробовали остроту русского меча на своей шее. Из всего этого можно сделать вывод, что экспансия на север слишком опасна.
– А экспансия на юг? – поинтересовался император. – Ведь при ее осуществлении мы рискуем начать войну с европейскими государствами, которые давно уже разделили между собой территории в Азии и на Тихом океане.
– Да, ваше императорское величество, – ответил маршал Тэраути, – наше движение на юг может вызвать неудовольствие у многих в Европе. Но страны Европы сошлись в смертельной схватке друг с другом и безжалостно истребляют друг друга вот уже четыре года подряд. Убиты миллионы людей, разрушены большие города – как я слышал, от Парижа остались лишь жалкие руины, и еще одной войны, на этот раз с Японской империей, они просто не выдержат. Да и их народы устали от бесконечного кровопролития, и солдаты просто откажутся воевать из-за колоний, находящихся от метрополии на расстоянии многих тысяч миль.
– Да, но есть одна страна, – задумчиво произнес император, – которая расположена довольно близко от нас и которая избежала ужасов войны. Речь идет о Соединенных Штатах Америки, которые и без того искоса наблюдают за нашим проникновением в Китай. Вы полагаете, что в случае нашего столкновения со странами Европы американцы останутся нейтральными?
– Думаю, что нет, – ответил маршал. – Но чтобы их войска оказались в том же Китае, нужно их как-то туда доставить. А это можно сделать лишь при поддержке флота. Думаю, что Императорский флот не позволит это сделать.
Император вопросительно взглянул на адмирала Като. Тот почтительно поклонился Тэнно и произнес:
– Ваше императорское величество, я должен сознаться в том, что проявил инициативу и попытался установить неофициальный контакт с одним из самых влиятельных людей из числа руководства России – генералом Бережным. Я отправил во Владивосток капитана первого ранга Токита с заданием провести дипломатический зондаж и выяснить перспективы сотрудничества между Японией и Россией. Я попросил его показать генералу Бережному копию договора, подписанного между нашими странами летом 1916 года. И обратить внимание на те его положения, где говорилось, что оба правительства брали на себя обязательства не участвовать в каких-либо политических комбинациях, направленных против одной из сторон, а также совместно обсуждать меры, которые они сочтут необходимым предпринять в случае угрозы их территориальным правам или особым интересам на Дальнем Востоке.
Генерал Бережной, похоже, был знаком с этим договором и с его секретной частью, где упоминалось, что обе стороны, признавая нежелательность установления в Китае политического господства какой-либо третьей державы, враждебной России или Японии, соглашались договориться об общих мерах, которые необходимо принять, когда этого потребуют обстоятельства. Если из-за этих мер одна из сторон оказалась бы вовлеченной в войну с третьей державой, другая сторона обязывалась по первому требованию прийти ей на помощь и не заключать мира с враждебной державой без взаимного согласия.
– Да, такой договор с Россией действительно был подписан в бытность мою министром иностранных дел, – кивнул маршал Тэраути. – Но, как я слышал, новые власти России весьма вольно трактуют дипломатические документы, подписанные их предшественниками. Может быть, этот договор давно уже в их представлении является простой бумажкой.
– На прямой вопрос капитана первого ранга Токита генерал Бережной ничего не сказал, – ответил адмирал Като. – Но дальнейшая беседа показала, что если правители новой России и не выступят на стороне Японии, то они, по крайней мере, останутся нейтральными по отношению к нам.
– Адмирал, – строго сказал маршал Тэраути, – вы взяли на себя величайшую ответственность, самостоятельно начав, пусть и неофициальные, переговоры с генералом Бережным, но то, что вам удалось узнать, дает надежду нашей Империи на удачу, если из-за нашего движения на юг придется начать боевые действия.
– Тэраути-сама, – адмирал Като почтительно склонил голову перед маршалом, – скажу вам больше, мои люди провели неофициальные беседы с германскими дипломатами в Москве и предложили им помощь в борьбе против стран Антанты. Наше предложение было воспринято с интересом, и сейчас оно обсуждается в ставке кайзера Вильгельма.
– Позвольте, адмирал, – изумился император, – но ведь мы находимся в состоянии войны с Германской империей! Наши войска захватили их колонию в Циндао и острова Германской Микронезии. И после этого кайзер Вильгельм готов оказать нам помощь?
– Ваше императорское величество, – почтительно произнес адмирал Като, – в политике нет постоянных друзей и постоянных врагов. Конечно, возможно, нам придется отдать часть того, что мы захватили у Германии, но взамен мы получим намного больше. Нам богами дается уникальный шанс разом разрешить все наши проблемы – захватить нефтяные месторождения в колониальных владениях Голландии, продвинуться из Китая на юг, в колониальные владения Франции, захватить Сингапур и Малайю. Ну, а если Соединенные Штаты попробуют выступить против нас, мы захватим у них Гавайи и Филиппины. Мы должны обеспечить сырьем японскую промышленность, а наш народ – дешевым продовольствием. Только так мы сможем развиваться как государство, к которому окружающие будут относиться с почтением.
– Адмирал, – император подозрительно покосился на своего морского министра. – А ведь вы почти слово в слово повторили то, что написано в этой газете, – и он жестом указал на лежавшую на лакированном столике газету. – Признайтесь, может быть, вы тот таинственный автор, которого мы тщетно разыскиваем?
– Нет, ваше императорское величество, – ответил адмирал Като, – это написал не я. Но именно так думают многие из ваших подданных, для которых главное – процветание нашей нации.
– Хорошо, господа, – император встал и потер отчаянно болевшую голову, – я попрошу вас письменно изложить вашу позицию по этому вопросу и ваши планы по возможному ведению боевых действий на море и на суше. Думаю, что недели вам будет достаточно. Вы свободны.
Почтительно поклонившись, адмирал и маршал вышли из кабинета Тэнно.
3 ноября 1918 года, вечер.
Германская империя, Берлин,
аэродром Йоханнисталь
В эпоху, когда гражданской авиации еще не существовало как явления, и люди не были избалованы видом пролетающих по небу аэропланов, каждый приземлявшийся на летном поле самолет становился событием, собирающим толпы зевак. Так случилось и на этот раз. Трехмоторный самолет-моноплан неизвестной конструкции незадолго до заката совершил большой круг над Берлином.
Судя по ярко-красной раскраске и специфическим логотипам вместо опознавательных знаков, принадлежал он русскому большевистскому информационно-агитационному монстру ИТАР, включавшему в себя три журнала, с десяток газет, в том числе и три общероссийских, а также несколько радиостанций. Некоторые за глаза называли данную корпорацию наркоматом пропаганды, а о его руководителе говорили, что этот человек, возможно, ближе всех находится к советскому вождю и все его советы воспринимаются с благодарностью и пониманием. Кстати, пилотировал этот самолет известный летчик, шеф-пилот КБ Сикорского поручик Константин Константинович Арцеулов.
При приближении незнакомого самолета с военного аэродрома Штаакен поднялись два истребителя «Фоккер D.VII», которые помчались навстречу чужому самолету, чтобы убедиться в том, что он не представляет опасности для столицы Германской империи. Ну, и заодно сопроводить его до аэродрома.