Тихо и будто бы даже задумчиво он продолжал:
— Знаешь, мне самому очень интересно, насколько еще хватит моего терпения. И куда интереснее, что будет тогда, когда это терпение, наконец, иссякнет. Когда в один прекрасный момент, ты меня все-таки доканаешь, и мне надоест вот это вот хождение вокруг да около, пустые разговоры и смиренное ожидание, когда же ты, наконец, сменишь гнев на милость. Думаешь, я не понимаю, почему ты так себя ведешь со мной? Прекрасно понимаю.
Хоть я и старалась скрыть все эмоции, но голос все равно предательски дрогнул.
— Я думаю, что ничего ты не понимаешь, Рик. Ты не видишь дальше своего самомнения. Знаешь, почему я себя так веду? Ты лгал мне, манипулировал мною, и тебе было при этом совершенно наплевать, что я чувствую. Тебе захотелось — ты решил добиться. Подло, обманом, чуть ли не шантажом. И что ты теперь удивляешься такому моему отношению? Я не знаю, какой ты человек на самом деле. Но пока я видела лишь расчетливого холодного лжеца, который в угоду своим желаниям запросто готов испортить чужую жизнь, — даже в глазах защипало, но я сдержала подступающие слезы. — А ведь знаешь, у меня были свои мечты. Тебе это, конечно покажется смешным, но я верила, что однажды выйду замуж за человека, которого полюблю. И который будет любить меня. Глупо и наивно? Возможно. Но я всерьез об этом мечтала и строила множество планов на будущее. А ты просто взял и по своей прихоти хладнокровно все это растоптал.
Рик даже в лице изменился. Его явно задели мои слова. Причем, ему будто бы собственное неравнодушие крайне не понравилось.
— Хлоя, прекрати изображать трагедию на пустом месте.
Мои губы тронула невеселая усмешка.
— Вот ты сейчас очень точно выразился. То, что я считаю трагедией, для тебя лишь пустое место. И вообще, к чему все эти разговоры, Рик? Скоро найдем «Ястреб», вернемся в наш мир, тут же разведемся и все — забудем друг друга как страшный сон.
Глаза Рика в одно мгновение потемнели, словно в его душе поднялся целый сноп эмоций. Причем, далеко не самых радужных.
— Запомни, Хлоя, — прошептал он, едва не касаясь губами моих губ, — никакого развода ты от меня не дождешься. Я уже сказал тебе однажды, что я своего не отдаю. Не поленюсь повторить еще раз. Ты моя, Хлоя. Моя, — одной рукой крепко держал меня за талию, не позволяя вырваться, пальцами второй скользнул по ключице, сдвигая ворот просторной рубашки и обнажая плечо.
— Ты же обещал, что не будешь препятствовать с разводом! — я уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, пока совсем не потеряла остатки разума от его прикосновений.
— Обещал, — обжигая дыханием, прошептал Рик. — Но только в том случае, если ты сама будешь искренне этого хотеть. А я знаю, что хочешь ты совсем другого.
— Не смей меня целовать! — сначала протест получился тихим и крайне неубедительным, но я изо всех сил старалась взять себя в руки. — И сейчас же меня отпусти! Тебе плевать на мои чувства, а мне, уж поверь, не менее плевать на твои собственнические замашки! Как только мы верне… — я не договорила.
Со стороны Рика поцеловать меня было подло и нечестно. Но он как всегда этим не заморачивался. Знал, что я просто не смогу ему противиться. Знал, что снова чуть ли не растаю в его объятиях. Знал и нагло этим пользовался.
Все бы сегодня закончилось весьма однозначно. И, скорее всего, именно на это Рик и рассчитывал. Но кое-чего он учесть не мог. Мы стояли возле самого стола, на краю которого разместился подсвечник. Совершенно случайно я задела горящую свечу, и боль от ожога в одно мгновение вытряхнула меня из сладкого дурмана его требовательных поцелуев и настойчивых ласк. И сразу происходящее выступило в крайне неприглядном виде.
Пощечина вышла знатной. Все-таки злость весьма ощутимо придала мне сил.
— Хлоя! — Рик такого явно не ожидал.
— Ты — подлец, Рик. Настоящий подлец, — меня буквально трясло от зашкаливающих эмоций. — Ты готов без зазрения совести воспользоваться тем, что я просто не в состоянии дать тебе отпор. Да, я теряю разум в твоих объятиях. Да, я ничего не могу с этим поделать, как бы саму себя за это ни ненавидела. Но ты… — голос дрогнул.
Я многое хотела сказать. Но слишком зашкаливали сейчас чувства, чтобы толком сформулировать свои мысли. Смешалось все: жгучая обида, яростная злость, ненависть к самой себе и…отчаянное желание довериться любимому.
— Хлоя, зачем ты все усложняешь? — он вздохнул. — Пойми ты, наконец, я отношусь к тебе вполне серьезно. Ты для меня не игрушка и не мимолетная прихоть. Как мне еще тебе это сказать, чтобы ты мне поверила?
Хотел обнять, но я тут же отстранилась.
— Да не трону я тебя, не бойся, — в голосе Рика на мгновение мелькнуло раздражение. — Не такой уж я негодяй, каким ты меня упорно считаешь. Хлоя, не отводи взгляд, посмотри на меня, — добавил он чуть мягче. — Пожалуйста.
Нехотя, но я все же выполнила его просьбу. В синих глазах Рика открыто читалась серьезность, и даже искренность. Может, мне и почудилось, но мелькнула и теплота.
— Хлоя, послушай, — тихо произнес он, — я понимаю, ты далеко не самого лучшего обо мне мнения. И понимаю, что я сам этого заслужил. Но и ты, прошу, перестань смотреть на меня сквозь призму всего самого плохого.
— Рик, ответь мне на один вопрос. Только честно, — слова дались с трудом. — Ты любишь меня?
Он шумно вздохнул.
— Ты нужна мне, и я никому и никогда тебя не отдам. Если тебе так будет проще смириться, вообрази это любовью.
Вот и все. Ответ получен. Точки над «и» расставлены. Последняя надежда убита окончательно и бесповоротно контрольным выстрелом в упор. И на том спасибо, что не стал мне врать о пылких чувствах.
— Спасибо за честность, — ответила я как можно спокойней, отведя глаза. — А теперь будь так любезен, оставь меня в покое. Уже очень поздно, я хочу спать.
Рик ничего не сказал. Не меньше минуты просто на меня смотрел. Явно не хотел уходить, даже внутренне с самим собой боролся. Ну да, вариант остаться и все-таки заполучить желаемое наверняка привлекал его несравнимо больше.
Но он все же ушел. И глядя на закрывшуюся за ним дверь, я с горечью подумала о том, что теперь все будет еще сложнее. Рик не любит меня. Но при этом в силу каких-то неизвестных мне причин не намерен отпускать. Ну а я, хоть и любила, не собиралась сдаваться на милость победителя.
На следующий день ближе к вечеру корабль начал постепенно замедлять свой ход. Видимо, цель пути была уже очень близко. Мы с Герком стояли на палубе, а Рик на капитанском мостике. Но я старалась лишний раз туда не смотреть.
— Главное, чтобы никто не догадался, что мы из другой реальности, — обеспокоенно бормотал Герк. — Иначе нам точно конец. На кострах посжигают.
— Ну с чего ты взял, что местные жители такие кровожадные?
— Они же варвары, Хлоя! Причем, еще явно недалеко ушли от пещерного уровня! Да у них мозги не закаленные соцсетями! Кхм, — Герк резко задумался, — кстати, хорошо бы взять их на анализ у кого-нибудь из местных…
— Ага, варвары пещерного уровня, — скептически возразила я. — И при этом «Ястреб» — наша самая передовая технология, по сути, у них и позаимствована.
— Ну допустим, — нехотя согласился Герк и приглушенно добавил, покосившись на капитанский мостик: — Еще интересный момент. Глянул я, какой на этом корабле адмий. И знаешь что? Он отличается от того, что мы видели на «Ястребе».
— И что это значит?
— А вот без понятия. Взяла бы, наконец, да у Астора все разузнала, — с укором проворчал он.
Я не стала ничего отвечать. Все равно Герку не объяснишь, что наши с Риком отношения крайне далеки от доверительных.
Сегодня было облачно, так что горизонт не просматривался. Но постепенно пелена облаков начала редеть. Все больше попадалось небольших парящих скал, которые корабль ловко обходил. Я подняла глаза на капитанский мостик. Рик, похоже, все-таки окончательно разобрался с управлением и теперь вел «Крылатого странника» сам.
— Ого! — вдруг воскликнул Герк. — Хлоя, ты только зацени!
Я снова перевела взгляд на горизонт и даже ахнула от изумления.
Наверное, изначально это был просто парящий кусок скалы. Но неизвестный мастер высек из него скульптуру. Показавшийся из-за пелены облаков огромный ястреб в высоту достигал метров десять, не меньше. Но несмотря на габариты, поражала чуть ли не ювелирная точность исполнения, даже каждое перышко было искусно высечено. Складывалось впечатление, что это просто какой-нибудь волшебник щелкнул пальцами, и хищная птица навеки замерла. Закатные лучи чудесным образом преломлялись в глазах скульптуры, создавая иллюзию внутренней жизни. Распахнутые крылья, раскрытый будто бы в воинственном кличе клюв — ястреб одновременно казался воплощением молниеносности и неизбежной опасности. Он не просто охранял границы клана гордым монументом, мастер изобразил ястреба именно в момент нападения. Казалось, он вот-вот вцепится острыми когтями в неведомого врага. Или добычу. И никогда уже не вырваться из этой неумолимой хватки. Все бы ничего, но у меня сразу же невольно возникла аналогия с Риком.
— Мда, — протянул Герк, оглядывая каменного ястреба, — почему-то у меня такое впечатление, что тут не слишком-то рады гостям.
— Вроде бы клан Ястреба вообще остальные не очень-то любят, — пробормотала я.
— Ну. Тоже мельком слышал.
Едва корабль миновал изваяние, открылся безоблачный горизонт. И теперь стал виден обширный парящий остров. Хотя то, что это именно остров, оставалось лишь догадываться, все равно границы не проглядывались. По мере приближения можно было разглядеть пристань с несколькими кораблями и утопающий в зелени город со стрельчатой громадой дворца. Справа красовалась скальная гряда с чередой ступенчатых водопадов, слева пашни и пастбища.
— Что-то я так подозреваю, что этот клан оттяпал себе самый лакомый остров, — пробормотал Герк. — Неудивительно тогда, что другие кланы недовольны. Слушай, а Астор твой тут кто?
— Я не знаю, — растерянно отозвалась я. — Если это и звучало, то все равно большей частью стерлось из памяти.