– Одно на всех?!
– Да… это ведь общечеловеческое…
Как бы в подтверждение его слов мимо нас проехала оформленная под пивную автоцистерна с надписью «Коллективное бессознательное».
– Что повезли? – спросил Том, не успев прочитать.
– Коллективное бессознательное, – ответил я.
– А я думал, пиво, – протянул Том.
– А может, коллективное бессознательное и есть пиво? – предположил я. – Коллектив неосознанно тянется к пиву. Или несознательно, как считали раньше. То есть без участия сознания, безучастно. Бессознатально, безсознасительно. Без сознания, говоря двумя словами.
– Без сознания потом, когда переберёт пива, – возразил Том.
– Кто знает, что первично: сознание или пиво? – философски продолжил я.
Натужно ревя, мимо медленно ехал трейлер с длинной пустой платформой, все рессоры которой, однако, были существенно выгнуты. Трейлер проезжал медленно-медленно, тяжело-тяжело.
– Что он везёт? – удивлённо спросил Том.
– Ничего, – ответил Гид.
– Это я вижу, – отмахнулся Том и вдруг понял. Но решил немного поерепениться: – А почему не ничто?
– Оно бы на трейлере не поместилось, – спокойно ответил Гид.
– Ничто больше ничего? – удивился Том. – А я думал, это одно и то же…
Гид молчал.
– Ну что, пойдём? – предложил Том. – Отдохнули…
Мы свернули на пересекающую улицу, и попали на торговые ряды небольшого базарчика-толкучки.
Тут тоже бродили офени.
Один, здоровенный шкаф – шкафеня – предлагал независимое мышление.
– За плечами не виснет! – рекламировал он. – Совсем незаметное. Лёгкое, компактное и очень приятное!
Другой предлагал исчезнание – не просто исчезновение, но и знание об исчезновении.
– А, может, исчезающее знание? – высказал Том предположение.
– И это тоже, – согласился Гид.
Глава 42. Сегодня, завтра и всегда
Магазинчик назывался «Сегодня, завтра и всегда». Слово «вчера» в названии отсутствовало.
– Почему? – возмутился Том. – Дискриминация!
– Дело известное, – качнул Гид головой, – в пределах одной реальности прошлое невозвратимо. Изменить можно будущее, прошлое можно сфальсифицировать.
– А мы можем посмотреть где-нибудь фальсифицированное прошлое? – заинтересовался Том.
– Вернётесь домой, перечитайте учебники истории, – вздлохнул Гид, – для кого они пишутся? Все истории всех государств являются фальсифицированными. Все стараются приукрасить прошлое, вместо того, чтобы улучшать будущее.
– Будущее – это хорошо забытое прошлое, – прошутил я, но Гид шутки не принял:
– Хорошо, если забытое. Ещё лучше, если хорошо забытое. А если… Давайте зайдём в магазин.
Мы зашли. Однако смотреть неожиданно оказалось не на что – то, что стояло на полках, описать я никак не могу: непонятное, разноцветное, разнообразное, неконкретное, ни на что не похожее. Но продавалось оно вполне реально, и диалоги покупателей с пролавцами велись полностью понятные:
– Скажите, пожалуйста, у вас сегодня есть?
– Нет.
– И давно не было, – добавил второй продавец.
– Да меня давно не интересует, мне нужно сегодня.
– Его не было.
Вмесшался второй посетитель:
– Скажите, а недавно было?
– И недавно не было.
– Вообще не было?
– И вообще не было.
– Вы меня не поняли: я спрашиваю, было ли у вас – сами по себе – «давно» и «недавно». «Вообще» меня не интересует.
– Я вас прекрасно понял: ни «давно», ни «недавно» само по себе, как каждое по отдельности, так и в любых соотношениях, у нас не было. Но и «вообще» не было.
– А «в частности»?
– Это есть, можете брать.
Выходя, я подумал: какое оно, сегодня? А какое завтра? А всегда? Какое может быть всегда?! Что же удивительного, если у меня не нашлось слов для описания?
Через пару кварталов мы увидели магазин с выделяющимися двумя заглавными буквами ЖС на фасаде – остальное пока не читалось.
– Жизненный смысл! – побледнев и запинаясь, потянул нас Том, глаза у которого были получше моих, и он сумел прочитать больше и раньше.
Но, подойдя поближе, мы увидели, что он принял желаемое за действительное: магазин назывался «Жизненная сила».
– В общем, это почти одно и то же, – произнёс Гид, – СЖ входит в ЖС. ЖС может существовать сама по себе. СЖ является её составной частью, осознаваемой.
Том, хотя и был сильно разочарован, всё же возразил:
– По моему ощущению, СЖ не заключается в чём-то, он является самим собой, а это, согласитесь, совсем другое дело.
– Смотря что рассматривать… – начал Гид и осёкся: нам навстречу шли два Сборщика. В униформе, с мешками, как полагается. До нас донеслись обрывки профессионального разговора:
– Чужая душа – потёмки. Как бы не заблудиться…
– Фонарик возьми… – предложил второй.
– Стойте! – закричал Том.
Сборщики остановились.
– Кто из вас забрал мой смыысл жизни! – звенящим от напряжения голосом и чуть не подвывая, спросил Том.
Сборщики недоуменно посмотрели друг на друга, потом на Тома.
– Я вас не помню, – сказал один.
– И я не помню, – сказал второй.
– Мы вас не обслуживали, – заявили они хором.
Том растерялся.
– А есть другие Сборщики? – спросил он.
– О-о-о! – протянул первый. – Тьмы, и тьмы, и тьмы…
– Как же найти нужного?
– А нужен ли он вам? – спросил второй.
– Мы собираем, что пропало, – сказал первый Сборщик, – значит, он у вас никуда не годился.
– И не гадился, – добавил второй, – сейчас пошла мода на гадов, тогда бы мы взяли.
– Что же мне делать? – Том выглядел так, что на него было ждалко смотреть: ожидалось что-нибудь нехорошее. Лучше не смотреть вовсе.
– Попробуйте пройти… туда, – показал Сборщик назад и вбок, – возможно, там вы встретите то, что нужно…
Том устремился в указанном направлении, увлекая нас за собой. Да мы и сами бы пошли за ним.
И…
Наконец-то…
Здесь…
На другой Ярмарке…
Мы нашли…
Место, где продавали именно СЖ – и не из-под полы, как мы всегда думали, а вполне открыто, не таясь и не опасаясь никого: ни стражей правопорядка, которые, правда, следили только за правопорядком и не обращали внимания на то, что творится вокруг него, а вокруг него даже трава не росла; ни общественного мнения, которое еле ноги таскало и которого едва хватало на то, чтобы осудить мальчика, показывающего язык бабушке.
Смыслы жизни продавались во вполне респектабельном магазине – большом, если не сказать: огромном, – шикарно оформленном снаружи, превосходно интерьированном внутри – словом, выполненном по последним словам торговой науки и техники.
Глаза у Тома разбежались – я увидел один в одном конце зала, а другой – в другом… нет, даже не так: я увидел один – в другом конце зала, а другой – в первом, то есть в одном… Они так бродили по залу, что уследить за ними, где какой, было чрезвычайно трудно.
Том высматривал свой СЖ, я смотрел за всеми, знакомился с общей ситуацией. Ситуация никуда не годилась. Все СЖ, хотя и отличались по внешнему виду, цвету и запаху, лично мне казались скроенными если не на одну колодку, то уж по одному лекалу наверняка.
Хорошо, что магазин был солидный: СЖ не валялись в одной куче, а строго классифицировались – чтобы каждый мог подойти и выбрать из того, что ближе лежит к душе.
Какие же мы увидели СЖ, в чём они заключались?
Один находился в карьере – большом карьере железорудного месторождения, а может, близко связанным с железом. Другой карьер, чуть поодаль, был медным, третий – бедным, четвёртый – богатым.
Второй СЖ охватывал огромную перспективу, заключал в себя множество разных стран, в том числе иностран.
Третий, заваленный с разных сторон книгами, дисками, дискетами, уставленный компьютерами и прочими базами данных, еле виднелся из-под них, переполненный различной информацией.
Четвёртый распахивался в разные стороны, словно Открытие в чистом виде.
Поодаль на прилавке стояла маленькая статуэточка: под деревом у дома сидел ребёнок и читал книгу.
Встретились нам и булькающие СЖ, и вкусно пахнущие, и пахнущие не очень вкусно. И такие, на которые и смотреть было непринятно. И, однако, их тоже для кого-то делали, кто-то их покупадл – значит, кому-то они нравились?
Здесь продавался – последним писком гвоздя сезона, который выдирают из реальности существования – здравый смысл жизни.
Но Томова СЖ мы не нашли и здесь.
Либо его разобрали на составные части, перемешали с другими, включили в разные искусственные подделки… либо продали какому-нибудь коллекционеру или остронуждающемуся. Хотя… остронуждающиеся не смогут купить – откуда они возьмут деньги? Либо… Вариантов намысливалось множество, но присутствовал ли среди них хоть один правильный?
Мы вышли из магазина в очередном молчании. Впрочем, недолгом. Тому хотелось что-то узнать.
– А цивилизации? – робко спросил он. – Какие они?
– Разные, – только и ответил Гид.
– И… и инопланетные? – замирая, потянулся Том к Гиду.
– Да.
– Вот бы посмотреть…
– Зачем? – жёстко спросил Гид. – Из простого любопытства?
Том сник.
Вечерело. Солнце скрылось – сначала за тучи, а потом за дома. Но мы пришли сюда во второй половине дня, так что удивляться не приходилось.
Удивительней казалось другое: с самого утра у нас маковой росинки во рту не появлялось, а есть не хотелось. Видимо, вследствие нервного возбуждения. Или по другой причине.
Из раскрытого окна донёсся диалог, обычный семейный диалог:
– Становится темно… Включи свет.
– Какой свет?
– Какой, какой… Тот свет.
Никто из нас ничего не говорил, но чувствовалось, что Том хочет высказаться. Он только не знал, с чего начать. И поэтому начал… с финала:
– Как мы попадём домой? – спросил Том. – Нам же ещё возвращаться, а уже так поздно… Зря мы пришли сюда! – вырвалось у него.
– Нам всё равно пришлось бы идти сюда, – произнёс Гид.
– Почему? – спросил Том. – А-а, нельзя возвращаться по тому же пути?…