Шаб-Ниггурат что-то недовольно проворчал и начал выдыхать клубы черного пара, мгновенно покрывшего оскорбительные слова плотным слоем. Магия демона поработала капитально – всего через пару секунд от надписи ничего не осталось.
Ничего, кроме уродливого буро-красного пятна на великолепном черном ониксе.
– Червь и Бездна… – растерянно почесал правый рог полководец. – Теперь он еще сильнее разозлится…
Да уж, Йог-Сотхотху это не понравится – он очень ревностно следит за сохранностью Кадафа во всем его жутком великолепии. А после заклятия Шаб-Ниггурата следы останутся надолго…
– Позову слуг! – обеспокоенно защелкал пальцами Черный Козел Лесов.
Через миг грянула вспышка, полыхнула легкая молния и на его зов явился Шкудьюх – один из демонов-служителей, ответственных за чистоту помещений. Он укоризненно покачал головами, глядя на беспорядок, и его хвосты-метелки начали лупить по стене, вновь возвращая великолепному ониксу прежнюю черноту.
– Господин полководец, я и так кручусь, как лярвы вокруг добычи, неужели даже у вас не хватает разумения не пачкать? – пробурчал ремонтник, вторым ртом читая заклинание для лучшего блеска. – Только четверть эондра назад отчищал четвертый коридор в правом крыле от нижней спирали, сюда прихожу – тут то же самое! Э-хе-хе…
Я смущенно зашаркал ногой, стараясь не смотреть демону-работяге в глаза. Но все-таки рискнул попросить у него помощи с прорехой. Прислужник раздосадованно цокнул языками, но все-таки починил мне штаны коротеньким заклятием.
– Перекусить бы тоже неплохо… – раздумчиво проговорил Шаб-Ниггурат, снова щелкая пальцами.
Наш полководец кушает не так много и часто, как я, но он же все-таки архидемон. А это автоматически означает феноменальную прожорл- вость.
– И вскоре славный день опять наступит, сожмется снова яростный кулак… – напевал себе под нос Шаб-Ниггурат, пристукивая копытом в ожидании трапезы. – И яркий Свет пред Тьмой тогда отступит, и вновь взовьется гордо черный стяг… И пусть враги трепещут перед нами, и пусть союзники боятся нас…
– Ваш обед, господин! – прервал его рослый шестирукий демон, держа в каждой ладони по подносу. Кроме правой задней (у него они растут не сверху вниз, как у меня, а спереди назад) – там он держал полотенце. – Как заказывали!
– Прекрасно! – облизнулся Шаб-Ниггурат, потирая копытообразные ладони. – Что мне тут… а!.. а!.. а-а-а-а-а!!! Да как посмели?!!!
– Что там? – заинтересовался я. – А, козий бифштекс…
– Как посме-е-е-е-э-э-э-эл?! – злобно заблеял великий демон с турецким акцентом. – Мне-е-е-е-э-э-э-э, мне-е-е-е-э-э-э, Черному Козлу Лесов, подать козлятину?!!!
Демон-слуга испуганно отшатнулся, едва не роняя подносы. А потом просто топнул ногой и растворился в облаке дыма, бросая обед на пол. Попадаться Шаб-Ниггурату под горячую руку нельзя – растопчет. Лучше уж сбежать – он не запоминает всякую безымянную шелупонь, так что мстить не будет.
Но с их стороны это было реально неосторожно. Не то чтобы Шаб-Ниггурат испытывал какие-то теплые чувства по отношению к дальней родне. Он без зазрения совести жрет и коз, и даже себе подобных, козлодемонов… если поймал сам. А вот если ему подают их на тарелочке – воспринимает как личное оскорбление и люто бесится.
Он вообще ужасно мнительный.
– Уничтожьте немедленно эту мерзость!!! – бешено заорал Шаб-Ниггурат, стараясь не смотреть на еще дымящиеся бифштексы.
– Сделаем! – зачавкал я.
Глава 26
– Скажи, а ты веришь в родство душ? – между делом спросил я.
Меряю воздушное пространство над выжженными пустошами Инкванока. Крылья не шевелятся – парю подобно могучему альбатросу. Еще четверть часа, и на горизонте покажутся сине-зеленые воды Глубинного Царства – великого океана, на дне которого стоит дворец Дагона, лежит затонувший город Р’льиех и спит великий Ктулху.
– Нет, не верю, – ни на миг не задумался Рабан.
– Почему?
– Потому что это выдумка.
– А откуда такая уверенность?
– Знаешь, патрон, миф о том, что для каждого человека где-то существует его половинка… это из разряда сказок про Деда Мороза, разносящего подарки.
– Подожди… Мы же встречались с Дедом Морозом! Даже разговаривали!
– Вот именно. Ты его сам видел. По-твоему, этот повелитель снегов и буранов, хозяин Зимы и Стужи, великий Ледяной Старец станет подкладывать конфеты под елочку? Он же божество, патрон!
– Понятно… – нахохлился я. – А все-таки, насчет родственных душ…
– Патрон, любовь – это сочетание физиологических процессов в железах, либидо и симпатии, порожденной разумом. В этом чувстве нет ничего волшебного.
– Тебе-то откуда знать? Ты вообще бесполый.
– Патрон, ты обидел меня до глубины души. Между прочим, понятие «пол» включает в себя не только анатомическое строение.
– А что же еще?
– Душу, конечно. Души делятся на животные, человеческие, демонические, божественные, стихийные… А еще на мужские и женские. И они могут трансформироваться друг в друга. Вот мы, керанке, рождаемся средним родом, тут ты прав. Но одни из нас попадают в мужчин, а другие в женщин. И за счет того, в чьем мы мозгу, мы и сами постепенно принимаем схожие черты со своим носителем. Чтобы был больший комфорт, понимаешь? Душа керанке – это почти идентичная копия души его носителя.
– Ты на меня не похож! – возмутился я.
– Я для этого уже староват, мне перестраиваться поздно… – вздохнул Рабан.
– Хм-м-м… Так ты что – похож на Волдреса?
– Очень похож. В духовно-ментальном плане – почти идентичная копия.
– Ненавижу Волдреса… – пробурчал я.
– О мертвых плохо не говорят, – строго напомнил Рабан. – Ты, патрон, не переживай – может, со временем я все-таки и под тебя трансформируюсь. Я же твой симбионт.
– Угу. Дождешься от тебя… Так, выходит, у тебя мужская душа? Я даже не знал, что она у тебя вообще есть… душа…
– Душа есть у всех! – обиделся Рабан. – Даже у амеб! Хотя у них она тоже… одноклеточная. Но тут сам знаешь, как бывает – вечное переселение душ, вечный круговорот… Вот что получается, когда женская душа по ошибке попадает в мужское тело?
– Ну этот… альтернативно ориентированный.
– Верно. Но это только на одну жизнь – к моменту следующего перерождения это уже будет мужская душа, а не женская… А что получается, когда душа животного нечаянно попадает в разумное существо? Умственно отсталый. Очень важно, кому принадлежала душа раньше – это всегда накладывает печать и на новую жизнь…
– Все, заткнись, надоел! – оборвал его философствования я. И, чтобы заглушить по-прежнему что-то бормочущего Рабана, начал декламировать: – Чем измерить кошку – может быть, мехами? Может быть, когтями, может – красотой! Я измерю кошку убитыми мышами, я измерю кошку… блин, ни одной рифмы нет…
– Кот обыкновенный домашний, – тут же сообщил Рабан. – Царство – животные, тип – хордовые, класс – млекопитающие, отряд – хищники, семейство – кошачьи, род – кошки малые.
– Рабан, ну с чего ты взял, что это интересно? – вздохнул я. – Давай поиграем в игру, а? Кто дольше промолчит? Кто скажет слово или звук, тот будет лысый бурундук!
Рабан недовольно замолчал, и дальше мы летели уже в тишине.
В этих местах Птиц Лэнга почти не встречается – слишком близко к Глубинному Царству, тут для них небезопасно. И не могу сказать, что меня это огорчает – после недавних событий эти мелкие крылатые демоны вызывают у меня неприязнь. Хотя они и раньше ее вызывали.
– Ладно, ты выиграл! – с явным облегчением воскликнул Рабан. – Смотри, патрон, глубинные лярвы!
– А ты теперь лысый бурундук… – рассеянно сообщил я, глядя на проплывающих внизу склизких безногих монстров, похожих на побелевших моржей. Глубинные лярвы отличаются от обычных примерно так же, как тюлени от медведей.
– Патрон, я керанке. Мозговой полип. Я размером с ноготь и похож на гнилой кедровый орех. Неужели ты думаешь, что сравнение с бурундуком меня обидит?
– Ах да… – разочаровался я.
Долина Инкванок закончилась. Начались бушующие воды Глубинного Царства. Я стал сопоставлять пейзаж с картой, тут же вывешенной в мозгу Рабаном. Он хорошо умеет рисовать такие вот мысленные картинки.
Единственный крупный водоем Лэнга не слишком велик. Больше любого из земных морей, но меньше даже самого маленького океана – Северного Ледовитого. Воды здесь очень холодные и мутные – уже на метровой глубине дно совершенно исчезает из видимости. Регулярны шторма – частенько бывают моретрясения, а подводные скалы порой просто ходят ходуном. Имеется десятка два гигантских водоворотов вроде Мальстрема. Даже больше и опаснее – мореходство в Лэнге было бы самоубийственным занятием. Про рифы я вообще не говорю – их тьма-тьмущая.
Островов, как таковых, нет, но из воды во многих местах торчат высоченные пики, похожие на огромные каменные гвозди, воткнутые в дно. Сходство просто поразительное: у них действительно есть «шляпки» – что-то вроде округлых платформ. Летающие создания порой останавливаются на них, чтобы передохнуть. Я тоже иногда останавливаюсь. Хотя летающих существ тут как раз мало. Бывает, залетают порой с северо-востока неосторожные Птицы Лэнга, выныривают из воды демонические летучие рыбы, да на большой высоте иногда проносится дымный след – Курильщик, залетевший из Мертвого Царства. Эти демоны-драконы из средних Господ, они никого не боятся.
Я же стараюсь держаться повыше – среди тварей, водящихся в этих водах, есть такие, что могут проглотить меня целиком. Вон из воды как раз выстрелил длиннющий скользкий столб с присосками – щупальце исполинского спрута. А если бы столб был потолще и почернее, без присосок, но зато с глазами и зубами – это Дракон Лэнга, монстр, похожий на огромного мозазавра.
Понятно, что если меня проглотят, я выберусь. Доводилось уже. Но приятного в подобном мало, даже если ты архидемон.
Особенно если поддельный.
Мурашки по хитину ползут, когда вспоминаю, что всего через несколько минут придется нырять. Не люблю я этого, но что ж тут поделаешь? На горизонте уже виднеются спиралевидные скалы – надводная часть Р’льиеха. Когда-то это был огромный город, часть самых высотных зданий до сих пор торчит на поверхности. Сверху это похоже на огромный атолл