Теплый воздух ночи и отсутствие погони напомнили ему первый вечер в городе, встречу с Джо-Бет у Батрика, разговор и — любовь с первого взгляда. Все, что обрушилось на Гроув с тех пор, было результатом этой встречи. Но, еще раз прокручивая в уме все, что случилось, он с трудом верил, что это могло иметь такие последствия. Не стоит ли за борьбой Джейфа и Флетчера, борьбой за Субстанцию, игра еще более грандиозных и таинственных сил? Он всегда запрещал себе думать о таких вещах — это все равно, что воображать бесконечность или мечтать потрогать солнце. Но такие материи — для великих умов; его же любовь к Джо-Бет вроде бы касается только их двоих. И все же в каком-то отдаленном уголке души (доставшемся, быть может, в наследство от Флетчера) коренилась уверенность, что это явления одного плана, способные поколебать мировой порядок. И он отвечает за это. Они оба отвечают. Как ему хотелось забыть об этом и жить с Джо-Бет обычной жизнью! Строить планы на будущее, забыв неподъемный груз прошлого. Но нельзя стереть однажды написанное, нельзя взять назад однажды сказанное.
Если он хотел конкретного подтверждения этим мыслям, то таким и было зрелище, увиденное им за дверью дома Луис Нэпп.
— Там к тебе пришли, Джо-Бет.
Она повернулась и увидела то же выражение, с каким сама стояла на том же самом месте два часа назад.
— Хови!
— Что здесь происходит?
— Вечеринка.
— Да, я вижу. Но эти актеры… Откуда они взялись? Они же не живут здесь.
— Это не актеры. Это герои фильмов. И сериалов, которые…
— Погоди.
Он подошел к ней поближе.
— Они что, друзья Луис?
— Вроде того.
— Ну и городок у вас! Только думаешь, что все уже в нем знаешь…
— Но они не актеры, Хови!
— Ты же сама сказала…
— Нет. Я сказала, что это герои. Видишь, вон там семья Паттерсонов? Они привели даже их собаку.
— Моргана. Моя мать смотрела это.
Пес, дворняга из древнего рода дворняг, услышал свое имя и подскочил, виляя хвостом. За ним подбежал и Бенни, младший из детей Паттерсонов.
— Привет. Меня зовут Бенни.
— Я Хови. А это…
— Джо-Бет. Я уже знаю. Хочешь сыграть со мной в мяч на улице?
— Там же темно.
— Нет, — Бенни подвел Хови к окну. Там, как он и говорил, было совсем не темно. Дом словно испускал странное свечение, о котором он не успел поговорить с Джо-Бет.
— Видишь? — спросил Бенни.
— Вижу.
— Ну что, пойдем?
— Чуть позже.
— Точно?
— Точно. Слушай, как твое настоящее имя?
Мальчик казался удивленным.
— Бенни. Меня всегда так звали.
Они с псом вышли в сияющую ночь.
Прежде чем Хови успел задать хотя бы один из вертящихся на языке вопросов, его дружески хлопнули по спине, и звучный голос осведомился:
— Хочешь выпить?
Хови поднял забинтованную руку, словно извиняясь, что не может поздороваться.
— Рад тебя видеть. Джо-Бет сказала мне про тебя. Я Мел, муж Луис. С Луис ты уже знаком, правда?
— Правда.
— Не знаю, куда она делась. Наверное, тот ковбой увел куда-нибудь. Надо бы выкинуть мерзавца из дому. Пристроить, как собаку, — он кровожадно улыбнулся. — Правда, здорово? Новый Запад перед вами, друзья! Хочешь еще водки, Джо-Бет? А ты, Хови?
— Почему бы и нет?
— Действительно, почему бы нет? Только когда сбываются эти чертовы сны, ты понимаешь, кто ты есть на самом деле. Вот я… я просто лопух. И не люблю ее. Никогда не любил, — он отвернулся от них. — Стерва. Проклятая стерва.
Хови смотрел, как он уходит в толпу, потом повернулся Джо-Бет и очень медленно проговорил:
— Я ничего не понимаю. А ты?
— Кое-что.
— Тогда объясни мне. Только попроще.
— Это из-за прошлой ночи. Из-за того, что сделал твой отец.
— Из-за огня?
— Ну да… или из-за того, что вышло из него. Все эти люди — Луис, Мел, Руби, все, — были прошлой ночью у Центра. То, что сделал твой отец…
— Тише! Они на нас смотрят!
— Я и так тихо, Хови. Не сходи с ума.
— Говорю тебе, они смотрят.
Он чувствовал на себе их взгляды; лица, которые он раньше не раз видел в журналах и на телеэкранах, смотрели на него со странной тревогой.
— Ну и пусть смотрят, — сказала она. — Они не причинят тебе вреда.
— Откуда ты знаешь?
— Я здесь целый вечер. Это обычная вечеринка…
— Ты не можешь об этом судить.
— Что, мне нельзя немного отдохнуть после всего?
— Конечно, можно. Я просто говорю, что в твоем состоянии ты не можешь знать, опасны они или нет.
— И что ты хочешь? Бросить меня с ними?
— Нет. Нет, конечно.
— Я не хочу стать частью Джейфа.
— Джо-Бет!
— Он мой отец, но это не значит, что я хочу к нему.
При упоминании Джейфа в комнате воцарилась тишина. Теперь уже все — ковбои, звезды «мыльных опер», красотки, отцы семейств, — смотрели на них.
— Черт, — тихо сказал Хови. — Зря ты это сказала.
И он обратился к окружающим.
— Это ошибка. Она вовсе не то имела в виду. Она неона не относится… я хочу сказать, мы вместе. Мы с ней. Мои отец Флетчер, а ее… другой, — он боролся со словами, как с зыбучим песком, и завязал в них все больше.
Первым заговорил один из ковбоев, поднявший на него глаза, к которым больше всего подходило определение «ледяных».
— Ты сын Флетчера?
— Да.
— Тогда скажи, что нам делать.
Внезапно Хови понял, кто эти люди и почему они здесь. Эти создания — Флетчер называл их «галлюциногенами» — знали его или думали, что знали. Теперь он обнаружил себя сам.
— Скажи, что нам делать, — попросила одна из женщин.
— Мы посланы Флетчером, — сказала другая.
— Флетчера нет.
— Остался ты. Ты его сын. Что нам делать? — Ты хочешь уничтожить отродье Джейфа? — и ковбой обратил свои ледяные глаза к Джо-Бет.
— О, Господи, нет!
Он хотел закрыть Джо-Бет собой, но она уже пятилась к двери.
— Джо-Бет, постой! Они не тронут тебя!
В таком окружении его слова звучали не слишком убедительно.
— Джо-Бет! Я не позволю им тебя тронуть.
Он бросился за ней, но создания его отца не собирались упускать свою единственную надежду. В его рубашку вцепилась рука, потом еще и еще, и снова он оказался в кругу умоляющих лиц.
— Я не могу вам помочь! — закричал он. — Пустите меня!
Краем глаза он видел, как Джо-Бет благополучно достигла двери и выбежала прочь. Он звал ее, но хор взывающих к нему голосов заглушал все. Он попытался протиснуться сквозь толпу, но продукты воображения оказались достаточно плотными, теплыми и, как ему показалось, напуганными. Им был нужен вождь, и они выбрали его. Но его эта роль не устраивала, особенно после расставания с Джо-Бет.
— Убирайтесь с дороги! — крикнул он и начал бешено расталкивать своих почитателей. Только нырнув вниз и пробравшись у них между ног, он сумел выбраться в холл.
Входная дверь была открыта. Он нырнул в нее и пустился бежать, пока они не бросились за ним. Но какой-то инстинкт не позволил им выбежать в ночь, и лишь Бенни и пес Морган бежали за ним некоторое время. Крик мальчика: «Вернись, ты не обойдешься без нас!» — эхом разносился по темным улицам, как раскат грома.
7
Пуля ударила Теслу в бок, как кулак тяжеловеса. Она упала навзничь; ухмылка Томми-Рэя сменилась зрелищем звезд, мерцающих вверху, на месте снесенной крыши. Они таинственно подмигивали ей — зияющие раны в сплошной черноте неба.
Дальнейшее она представляла слабо. Откуда-то издалека до нее донеслись выстрелы и крики женщин, которые, по словам Рауля, приходили сюда по вечерам. Но это не очень занимало ее; она целиком была захвачена происходящим наверху, в подмигивающем ей небе, которое, казалось, спускалось к ней.
«Неужели, это смерть?» — подумала она и тут же вспомнила историю, которую не так давно начала сочинять. Историю о женщине, которая…
Тут сознание оставило ее.
Второй выстрел, услышанный ею, предназначался Раулю, который с невероятной быстротой кинулся на убийцу Теслы. Рауль увернулся, но этого времени Томми-Рэю хватило, чтобы выбежать вон, прямо в толпу женщин, которых он разогнал третьим выстрелом. Они с криком пустились бежать, волоча за собой детей. Он поспешил вниз, к тому месту, где оставил машину, держа в руке сосуд с Нунцием. Оглянувшись, он убедился, что спутник женщины, чьи уродливые черты и необычайная проворность застали его врасплох, не гонится за ним.
Рауль потрогал щеку Теслы. Она была жива. Он снял с себя рубашку и приложил к ране, положив сверху ее руку. Потом он позвал убежавших женщин. Он знал их всех по именам. Они шли, когда он звал их.
— Присмотрите за Теслой, — велел он им, а сам отправился за Парнем-Смертью и его трофеем.
Томми-Рэй уже видел впереди туманные очертания машины в лунном свете, когда под ноги ему подвернулся камень. Он споткнулся и, пытаясь удержать одновременно сосуд и револьвер, упал лицом вниз, содрав кожу. Сразу обильно хлынула кровь.
— Мое лицо! — простонал он, надеясь, что глаза целы. Было и кое-что похуже. Позади он слышал быстрые шаги Урода.
— Смерти хочешь? — крикнул он своему преследователю. — Сейчас получишь, нет проблем!
Он начал искать на земле револьвер, но тот куда-то делся. Сосуд, однако, уцелел. Подняв его, он заметил, что жидкость забурлила, нагревая стекло под его рукой. Он крепче сжал колбу, будто боясь, что она выскочит у него из рук. Внезапно Нунций яростно вскипел и пролился на его окровавленные пальцы.
С тех пор, как совершилось превращение Флетчера и Джейфа, прошло много лет. Остаток Нунция остыл среди холодных камней, забыл о своей великой миссии. Но теперь он вспомнил. Пыл Томми-Рэя разбудил его.
Томми-Рэй увидел только вспышку внутри сосуда, яркую, как молния… или как выстрел. Потом жидкость выплеснулась сквозь расставленные для защиты пальцы прямо ему в лицо.