на полках.
— Миссис Гилфорд?
Женщина, не переставая плакать, попыталась что-то сказать, поэтому понять ее было очень трудно.
— Не знаю, что он хочет… после всего… не знаю, что ему нужно…
— Помочь вам? Может, отвезти вас домой?
При слове «домой» Рут повернулась к Джо-Бет, пытаясь разглядеть ее сквозь слезы.
— Не знаю, что он хочет… — повторила она.
— Кто?
— …все эти годы… и он что-то скрывает от меня…
— Ваш муж?
— Я ничего не сказала, но я знаю… всегда знала… он любит другую… и теперь привел ее в дом…
Слезы полились опять, и Джо-Бет осторожно взяла у нее из рук пачки и поставила их на полку. Утратив свой талисман. Рут вцепилась в руку Джо-Бет.
— Помоги…
— Конечно.
— Я не пойду домой. Он кого-то привел.
— Ладно. Не ходите.
Она повела плачущую женщину к выходу. По пути та немного успокоилась.
— Ты ведь Джо-Бет?
— Да.
— Только доведи меня до машины… Я сама не дойду.
— Доведу, доведу, все будет хорошо, — успокоила Джо-Бет, загораживая Рут Гилфорд от любопытных взглядов. Ее вид мог напомнить им об их собственных секретах, которые они так тщательно пытались скрыть.
Мама с Уильямом Виттом уже были у двери. Джо-Бет решила оставить мать у книжного магазина, который все равно был еще закрыт. Впервые Луис опоздала на работу. Но мама заговорила первой.
— Мистер Витт отвезет меня домой, Джо-Бет. Не беспокойся.
Джо-Бет удивленно взглянула на Витта, который казался загипнотизированным.
— Вы уверены? — она раньше не думала об этом, но мистер Витт, скорее всего, был как раз из тех, о ком ей всегда говорила мама: скрытный, молчаливый, скрывающий свои пороки. Но маму это ничуть не беспокоило: она лишь помахала ей рукой.
«Весь мир спятил», — мрачно думала Джо-Бет, пока вела рут Гилфорд к машине. Люди менялись мгновенно, словно все эти годы притворялись: мама — больной, мистер Витт — аккуратным, Рут Гилфорд — образцовой женой. Неужели они не были такими никогда?
У самой машины Рут опять залилась слезами, повторяя, что не может вернуться домой без завтрака. Джо-Бет пришлось сесть в машину и поехать вместе с ней.
По дороге они встретили кавалькаду из четырех черных лимузинов, словно прибывших из другого измерения. Они, урча, взбирались на Холм.
«Еще гости, — подумала она. — Только их не хватало».
3
— Начинается, сказал Джейф.
Он стоял у большого окна особняка, глядя вниз. До полудня оставалось немного, и лимузины привезли первых гостей. Он пожалел, что рядом нет Томми-Рэя, но парень еще не вернулся из миссии. Ладно. Ламар оказался хорошим помощником. Был неприятный момент, когда Джейф сбросил маску Бадди Вэнса и показался комику в своем истинном виде, но тот быстро оправился от удивления. В каком-то смысле он был даже лучше Томми-Рэя — умнее и циничнее. Кроме того, он знал всех приглашенных даже лучше, чем Рошель. Она с предыдущего вечера все глубже погружалась в наркотическое забытье. В один из таких моментов Ламар овладел ею. «Нужно было сделать это раньше», — подумал он. Конечно, Рошель была восхитительна, даже в таком состоянии. Но теперь у него было слишком много дел. Ламар комментировал список гостей, сообщал о каждом что-нибудь нелестное. Продажные юристы, бездарные знаменитости, облагороженные шлюхи, голубые и лесбиянки, белые люда с черной душой, отбросы из верхов и низов, педерасты, онанисты… В этих людях он найдет все возможные и невозможные страхи и пороки, каких никогда не встретишь у честных буржуа. Из них он получит отборных тератов, которые задавят отродья Флетчера и позволят ему добиться заветной цели — Искусства.
Тогда между ним и Субстанцией не останется ничего.
Пока он стоял у окна, наблюдая, как подъезжающие гости обмениваются слащавыми улыбками и липкими поцелуями, он вспоминал комнату в Омахе, штат Небраска, где когда-то началось его знакомство с Тайной. Вспоминал Хоумера, который открыл ему вход в эту сокровищницу, за что и умер от ножа, который Джейф все еще носил в заднем кармане. Позже, в Петле, он понял, какую силу мог получить даже такой шарлатан, как Киссон. Наверное, до сих пор сидит в своей хижине и мечтает завоевать мир.
Не дождется!
— Ладно, — пробормотал он.
— Что? — спросил Ламар.
— Да так, — Джейф отвернулся от окна. — Вдова уже внизу?
— Я пытаюсь ее расшевелить.
— А кто же развлекает гостей?
— Никто.
— Так займись.
— Я думал, я нужен тебе здесь.
— Потом. Когда приедут все, будешь приводить их ко мне по одному.
— Как скажешь.
— Еще один вопрос.
— Только один?
— Почему ты меня не боишься?
Ламар сузил и без того узкие глаза. Потом сказал:
— У меня слишком развито чувство юмора, — и, не дожидаясь ответа Джейфа, пошел вниз.
Джейф опять повернулся к окну. К воротам подъехал еще один лимузин, белый; шофер показал привратнику приглашение.
— Один за другим, — пробормотал Джейф. — Один негодяй за другим.
Грилло принесли приглашение на вечеринку рано утром. Это сделала Эллен Нгуен собственной персоной. Спокойно-вежлива, ни следа вчерашних чувств. Он пригласил ее в номер, но она отказалась:
— Много работы в особняке. Рошель совсем отключилась. Не думаю, что она тебя узнает. Но приглашение будет не лишним. Заполни на любое имя.
— А ты будешь?
— Не думаю.
— Ты же говоришь, что идешь туда.
— Да, для подготовки. Как только все начнется, я уйду. Не хочу смотреть на этих людей. Все они паразиты, и никто не любил Бадди. Это просто показуха.
— Ладно, я тебе расскажу.
— Хорошо, — она повернулась, чтобы уйти.
— Может, поговорим еще?
— О чем? У меня мало времени.
— О нас. О том, что случилось вчера.
— Случилось то, что случилось. О чем тут говорить?
— Хотя бы о том, повторится ли это.
— Не думаю, — сказала она.
— Ты даже не дала мне…
— О, нет, — перебила она, словно спеша не дать ему сказать это. Мне было хорошо с тобой… Но все изменилось.
— Со вчерашнего дня?
— Да. Я не могу сейчас тебе сказать, — она оборвала фразу и начала снова. — Мы же взрослые. Мы знаем, как это случается.
Он уже хотел сказать, что не знает, как это случается, но решил не ронять свое достоинство дальнейшими уговорами.
— Поосторожнее там, — сказала она на прощанье.
Он едва не сказал: «Спасибо и за это».
Она повернулась и вышла с той же загадочной улыбкой.
4
Томми-Рэй возвращался в Гроув долго, но Тесла с Раулем еще дольше; правда, по более обыденным причинам. Во-первых, старая развалина Теслы плохо перенесла путешествие и на каждом шагу грозила остановкой. Во-вторых, хотя Нунций спас ее от смерти, связанные с этим события оставили свой след. Она почувствовала это за рулем.
Хотя она вела реальную машину по реальной дороге иные измерения тянули ее к себе. Раньше она пробовала и спиртное, и наркотики, но это состояние было ни с чем не сравнимо, словно память всех прошлых рюмок, сигарет, доз и всех поездок вдруг одновременно навалилась на нее. В один момент она поняла, что скулит, как больное животное; потом ей показалось, что шоссе перед ней расплывается. Мысли ее путались, как нью-йоркское метро, и был большой соблазн покончить с этим одним поворотом руля. Мешали две мысли, проходящие сквозь все остальные: что рядом сидит испуганный Рауль, крепко вцепившийся в панель управления, и другая — о месте, где она побывала, о Петле Киссона. Это место, он назвал его «Тринити», звало ее обратно. Она чувствовала его хватку, и ей хотелось вернуться, хотя она была рада возвращению к жизни. Слишком много вопросов осталось без ответа.
С каждой милей она все больше уставала и, когда показались пригороды Лос-Анджелеса, с трудом сдерживалась, чтобы не заснуть.
— Нам нужно остановиться. Не то я убью нас обоих.
— Ты хочешь спать?
— Не знаю. Хотя бы просто отдохнуть. Выпить кофе и привести мысли в порядок.
— Здесь?
— Что «здесь»?
— Остановимся здесь?
— Нет. Поедем ко мне на квартиру. Это в получасе отсюда. Поехали.
«Ты уже поехала детка, — сказала она себе, — и никогда не остановишься. Думаешь, после этого можно остаться прежней? Брось. Все изменилось, слышишь?»
Но Западный Голливуд не изменился; это был тот же Город Мечты с его барами и магазинчиками, где она покупала бижутерию. Она взяла влево от Санта-Моники и выехала на Норз-Хантли-драйв, где она жила уже пять лет, с тех пор, как переехала в Эл-Эй. Близился полдень, над городом клубился смог. Она поставила машину в гараж и повела Рауля в квартиру № 5. Окна ее соседа, тщедушного, злобного человечка, с которым она за пять лет обменялась лишь тремя фразами (из них две — оскорбления), были открыты, и он, без сомнения, видел их. Минут через двадцать оповестит весь дом, что мисс Утешительница, как он ее прозвал, вернулась вся в грязи и в сопровождении Квазимодо. Пусть его. Сейчас ее беспокоило другое — например, как открыть замок. Она всегда с этим плохо справлялась, а сейчас… Рауль забрал ключ из ее дрожащих пальцев и живо открыл дверь. В квартире, как обычно, царил беспорядок. Она широко открыла окна, потом прослушала автоответчик. Дважды звонил ее агент, оба раза чтобы сообщить, что ее сценарий не движется. Звонила Саралин, искала Грилло. Потом мать — ее звонок больше напоминал список грехов, совершенных против нее миром вообще и ее мужем, отцом Теслы, в частности. Наконец, Мики де Ралько, который предлагал ей поучаствовать в одном проекте и напоследок просил забрать «проклятого пса», пока тот не сожрал его. Пока она слушала, Рауль изумленно смотрел на нее.
— Я полежу, — сказал она ему. — Ты знаешь, как всем пользоваться? Холодильник, телевизор, туалет. Разбуди меня через час, если усну.
— Через час, — повторил он.
— Хорошо бы чаю, но некогда. Я понятно говорю? — спросила она, заметив, что его изумление не проходит.
— Да.
— Ну, ладно. На звонки не отвечай. До встречи.