Самопожертвования выбивается из категории обычных смертей в игровой механике.
Я глянул на иконку Зова Спящих, надеясь, что новая способность без отката – по крайней мере, в описании божественной способности об этом ничего не говорилось. Она была серой, неактивной. Обычно при откате на иконку накладывается таймер, показывающий, когда закончится действие, но не в этом случае. Возможно, откат привязан не к частоте использования, а к чему-то еще. Например, к объему накопленной веры. Я все-таки прожал способность, но ничего не произошло. Даже не было пояснительного текста, что, мол, не хватает маны, веры или еще чего-нибудь. Да уж, чего еще ожидать от функционала, связанного со Спящими? Вон у Божественного озарения вообще «спонтанное» срабатывание.
Мысли эти пронеслись в пару секунд, после чего я почувствовал божественное присутствие. Увидев Спящего, я пережил гамму эмоций: от разочарования и отчаяния, ведь ничего не получилось и я только зря себя убил, до… вспышки радости, когда Бегемот кивнул:
– Темной веры хватило, Новые боги-покровители легатов изгнаны в свои измерения. Поспеши, еще ничего не закончено, инициал!
Видимо, то, что он сделал, отняло у него все силы – отправив меня назад, Спящий исчез.
Как бы я ни стремился поскорее вернуться к Видерлиху, чтобы прорываться к Ядру, пока легаты не оправились, сначала, на что-то надеясь, открыл вкладку клана. Офицеры отображались первыми, а потому я сразу заметил среди серых строчек единственную, мелькнувшую и сменившую цвет на зеленый, – Бомбовоз! Похоже, друг, оказавшись в Дисе, первым делом сделал то же самое, что и я, мы написали друг другу одновременно:
«Бом!»
«Скиф!»
Мы устремились друг к другу из разных точек замка. Только тогда я осознал, что храм Бегемота окружен толпами молящихся последователей, причем они прибывали. Похоже, неписи-жрецы Спящих не теряли времени и обращали все больше разумных.
Уйдя в Незаметность, чтобы не смущать и не отвлекать молящихся, я рванул к ближайшему входу в замок, Бом – по его коридорам ко мне. Встретились мы у офицерской таверны «Оливье» и заговорили хором:
– Как ты? – радостно заорал Бомбовоз, глаза его были мокрыми. – Мы тебя уже похоронили, я только узнал, что ты жив!
– Где остальные? Куда делся Краулер? – Я вздохнул. – Ладно, я первый. Хайро сочинил легенду, якобы я не пережил кому, чтобы выявить…
– «Крота», только что от него и узнал. – Он нахмурился, потом мотнул головой и… врезал мне в челюсть. Пока я озадаченно потирал лицо, Бомбовоз и сам скривился от боли из-за моего Отражения, после чего пояснил, чуть ли не крича: – Я! Тебя! Похоронил! Какого хрена, Скиф?! Ты что, думал, что я «крот»?!
– Бом, нет времени. Короче, я призвал демонов и всех союзников, поставил третий храм Спящих, посвятил его Кингу, легаты призвали темных богов и разгромили наших под Видерлихом, я призвал Бегемота, и он их прогнал, а я умер, и сейчас мне нужно срочно возвращаться на Холдест и прорываться к Ядру. Ты со мной? И где остальные наши?
Суровое лицо воина нахмурилось еще больше, помрачнело, он насупился, снова по-бычьи мотнул головой и, тщательно взвешивая слова, проговорил:
– Скиф, там полный аллес… – Он замолчал, опустив голову.
– Бом! Что там?
Потерев переносицу, он перевел взгляд на меня и выдавил:
– Давай уже прикончим Ядро, а потом я тебе все расскажу.
– Где остальные?! – не выдержав напряжения, заорал я.
– Соберись, твою мать! – взяв меня за грудки, закричал он мне в лицо. – Ничего не исправишь, это не в твоих силах! Понял?! Просто пойми, что остальные не придут! Доступ в сеть открыли только мне, чтобы я убедился, что ты в порядке! С остальными Хайро и Вилли пока разбираются, о’кей?
Я несколько секунд буравил его взглядом, но он не отвернулся, смотрел неотрывно, тяжело дыша, глаза его полыхали злостью, в них плескался гнев, а где-то глубоко пряталась боль. Он скрывал от меня что-то ужасное, но был прав: что бы там ни случилось, мне нужно делать то, что еще реально изменить.
– Цепляйся, – просто сказал я, бросив Бому инвайт в группу.
Положив руку ему на плечо, я отправил нас на Холдест.
Сфера бесконечности Ктулху исчезла вместе с ним, так что Глубинная телепортация привела меня именно туда, где развернулась битва. Метрах в ста чернел широкий зев тоннеля, ведущего в подземный Видерлих, но внутрь никто не спешил. Очевидно, ждали меня.
Не знаю, как я это почувствовал, но меня будто накрыло аурой отчаянья. Звонко, на одной ноте кричала дриада с раздробленными передними ногами, над ней тихонько пела другая, стараясь исцелить или уменьшить боль.
– Ой-йо-о-о, – протянул Бомбовоз, окидывая взглядом поле боя, заваленное трупами.
Воздух был густым и вязким от запаха крови, полнился стонами, криками о помощи, хрипами умирающих. Выжившие сновали между ранеными, искали небезнадежных, вливали им зелья здоровья.
Горстка уцелевших демонов собралась вокруг Аваддона, Молоха и Астарота, а те как-то исцеляли своих пострадавших. Хао здесь нет, так что это было что-то иное.
Чуть в стороне от них медитировали выжившие жители деревни Джири. Ояма, поймав мой взгляд, кивнул и тут же отвернулся.
Император Крагош и Лисента, Первая среди дриад, не замечали меня, занимались своими ранеными и убитыми, которых было так много, что лидерам пришлось вызвать подкрепление, чтобы собрать трупы и перенести в портал тех, кто не мог передвигаться сам.
Неумирающие, то есть игроки, стояли отдельным лагерем. Звучал звонкий эльфийский смех и орочий хохот, больше напоминающий рычание. Атмосфера была праздничной, ведь для всех них смерти в Дисе не существует, а предстоящий бой – приключение, не более того. И плевать им на тысячи гибнущих неписей…
Усиленным голосом я прокричал:
– Хилеры! Живо помогать союзникам! Да и вообще, игроки, вам не стыдно?! Столько потерь, а вы тут веселитесь! – Сообразив, что проявил неуместную невыдержанность, и глядя, как неохотно те плетутся к союзникам, я добавил: – Они нам пригодятся, главный бой впереди!
Ярый посмотрел на меня, кивнул и продублировал команду, затем направился ко мне, оседлав единорога. Пока он приближался, пристыженные игроки бросились помогать неписям.
– Скиф! – От многочисленных стройных рядов игроков выдвинулись лидеры кланов. Они улыбались, а Хинтерлист крикнул, подняв большой палец: – Спящий – это нечто! Имба!
За плечом грог-х-рнул Деспот, Хеллфиш спрыгнул с парящего змея и прошептал:
– Выкинь кого-нибудь из рейда и прими меня.
Пока я это делал, а Хеллфиш приветствовал Бомбовоза и знакомил его с Деспотом, Ярый приблизился и доложил:
– Отправили внутрь скаутов, но дальше входных врат проник только один паладин, он прорвался на несколько кварталов и заметил что-то вроде храма – высокий зиккурат, с вершины которого разливается чумная хрень.
– Кто выбил скаутов? Легаты?
– Не, их не заметили, но в городе особенно злые зиккураты, три в одном – бьют аурой, осыпают пылью и стреляют струями какой-то гадости. Там полно игроков-нежити, но проблемой они не станут, слабаки.
Покрутив головой, я сказал:
– Не вижу культистов Морены и ее саму. Где они?
– Без понятия, – ответил Ярый. – Просто исчезли все вместе сразу после того, как Бегемот прогнал Новых богов. – Он наконец обратил внимание на то, что я не один. – О, Бомбовоз, добрался-таки сюда? А где остальные ваши? Нам бы не помешали Утес и Краулер, да и ваш новичок, как там его… ниндзя Гирос? Он тоже неплохо себя показал…
Я качнул головой, а мой друг глухо ответил:
– Их не будет. Форс-мажор в реале.
Деспот, услышав это, наклонил голову, словно прислушивался к чему-то, потом запрокинул ее и завыл. Со стороны демонов раздался коллективный ответный вой, но он быстро прервался, будто они отдали кому-то дань памяти. Вроде бы так в Преисподней провожали развоплощенных товарищей, а сейчас демонам было что оплакивать: сегодня их надежды на триумфальное возвращение в Дисгардиум рухнули, ведь столько бойцов и хао потеряно безвозвратно!
Но мой соратник… Он-то среагировал на что-то, прочитанное в душе Бомбовоза!
Неужели… Кто? Только не Рита… Только не Эд! Только не кто угодно! Каждый из них был мне братом… и сестрой. Так, собраться! Оплакивать – потом. Но боль и отчаянье не исчезли, стали сосущей пустотой, чумным ядом разливающейся в душе и уничтожающей все живое.
Хинтерлист, Хорвац и Полковник перевели взгляды на меня, но объяснений не дождались.
– Все разбирательства потом, – сказал я и посмотрел на Полковника. – Дон Кальдерон, Небесный арбитраж вернулся. А Ангел…
– …предала нас, – кивнул он. – Сложно доверять, когда доверие не оправдывается, так, Алехандро? Ты решил, раз Анджелина предала Полковника, что мешает самому Полковнику предать Скифа, так?
– Просто сделайте, что должны, а о мотивах мы поговорим, когда завершим дело.
Голиаф развел руками, деланно вздохнул и монотонно проговорил:
– Я, командир Полковник, призываю Арбитра для регистрации клятвы… – Не раздалось треска разрядов, потому что никто не явился. Тогда он повторил: – Я, командир Полковник, призываю Арбитра для регистрации клятвы.
И снова никто не явился. Но странности этим не закончились – небо покраснело, раскололось от красной молнии, вонь гнили на мгновение перебило запахом озона… И все. Небо вернуло первоначальный цвет, до нас докатился раскат грома… Но Арбитр не пришел. Я скрипнул зубами, так меня взбесили мутные игры «Сноусторма» и необходимость переживать за свой тыл из-за союзников.
– Не волнуйся, Алехандро, – дружески проговорил Полковник. – Все эти договоры ничего не стоят, ведь если человек хочет обмануть, его не сдержат никакие клятвы. Поверь, он найдет способ. Главное, слово и рукопожатие. Мое слово у тебя есть, а рукопожатие… – Он протянул ладонь. – И забудь об этом, у нас другие задачи.
Пожав ему руку, я посмотрел в лица Ярого, Хинтерлиста, Хорваца и Йеми: