– Оно там, – раздалось у нас за спиной. – Почти развоплощенный Старый бог смерти, вкусивший энергии Бездны и обратившийся в Ядро Чумного мора.
– Учитель? – Я глянул назад, убеждаясь, что тоннель был перекрыт бурлящей массой Чумного зародыша. – Где вы были? Как добрались через… – Я указал на неживую плоть позади.
– Извини, ученик, что задержался, враги попались очень изощренные, а мне не хотелось пополнять их ряды. Пришлось попрыгать по измерениям. – Ояма позволил себя увидеть, хмуро указал на стену: – Нам ни за что ее не преодолеть. Она из Инертного камня укрепления.
– «Если использовать этот камень в строительстве, ни один смертный не сможет разрушить построенное», – процитировал я. – Находил такой в пустыне, мы использовали его при строительстве храма Бегемота… Учитель, и вы не сможете? Через измерения? Если не разбить стену, то хотя бы попасть внутрь и залить…
– Даже я, – оборвал Ояма. – Суть Инертного камня в том, что он существует во всех планах. Но я попытаюсь найти другой путь.
Мастер исчез, а Хеллфиш, нервно поглядывая на приближающуюся массу Чумного зародыша, простонал:
– Значит, все было зря? Или можно сделать подкоп? Обойти как-то? Скиф, у тебя пет-копатель откатился? Может, твоя телепортация поможет? Вытаскивай нас отсюда!
Я попробовал активировать глубинку, но каст оборвался, едва начавшись. Среда была агрессивной и сбивала его, пусть и не могла нанести урон. Свирепость Спящих могла уничтожить любого противника, но стену таковым она не посчитала – способность работала только на живой цели. Зов… все еще был неактивен.
Ояма вернулся и покачал головой:
– Это не стена, а яйцо. Неразрушимое. Последний барьер, за которым прячется Ядро…
Его голос начал затихать, отдаляться, и он, и Хеллфиш растаяли во тьме, брызнувшей мне в глаза тысячей осколков…
Спонтанная активация Божественного озарения!
…а когда зрение вернулось, мир кувыркнулся, и я оказался в тоннеле перед семью легатами, они что-то говорили, но речь их была пока невнятной. Я пошатнулся, от неожиданности потеряв равновесие, но не упал – поддержал Хеллфиш.
– Ты в порядке, малой? – снайпер обеспокоенно заглянул мне в глаза.
Я кивнул, прислушиваясь к тому, что синхронно говорят легаты, транслируя речь Ядра:
– …скажи, и я верну тебя в лоно Чумного мора.
– Зачем мне это? – на автомате задал я тот же вопрос, собираясь с мыслями.
Значит, до этого момента все было не по-настоящему! Ояма жив, просто занят наверху. Деспот… Вот он, тоже рядом, таится в тенях. За спиной переминается с ноги на ногу Хеллфиш, строча мне сообщение в чат… Ага, смысл почти тот же, только слова иные: «Время тянешь? Хороший ход, парень, может и сработает. Какой план?» И Чумной зародыш позади еще не разросся, так что время есть.
Первым делом я открыл инвентарь, нашел там Умноженную эссенцию жизни и облегченно вздохнул. Здесь, в настоящем, их было ровно столько, сколько и должно, тринадцать. Одиннадцать потрачено, значит, итого двадцать четыре чемпиона Демонических игр, баста. Меня захлестнула радость, я невольно заулыбался и все же задумался: почему в предвидении эссенций было меньше? Может, чтобы научить чему-то, объяснить, что они не единственный путь к победе?
Ядро продолжало вещать и агитировать, а я, медленно отступая, заговорил с демоном:
– Деспот, сможешь проглотить всех сразу?
– Конечно, – ответил он, не размышляя. – Что потом? Утащить их подальше от вас?
– Видишь те вонючие кишки, что тянутся от них к стенам? Они сверхпрочные, тебе не рассечь их даже адамантитовым резаком. – Услышав это, демон хмыкнул, но промолчал. – Однако, если ты спрессуешь гадов и заглотишь, «кишки» ослабнут, пересохнут, ты сможешь оборвать их, и тогда…
– Что тогда?
– Как заглотишь, приблизься ко мне и разинь пасть пошире.
– Мне что делать? – встрял Хеллфиш.
– Беречь патроны. У тебя всего два с Кровью Белиала, причем один бракованный. Прибереги на Ядро…
Я заткнулся, потому что Деспот начал действовать. Сцена из видения, в которой он спрессовал пятерых легатов, повторилась почти в точности, только теперь их было семеро и они сопротивлялись. Хеллфиш нервно топтался рядом, водя дулом по сторонам и меняя прицел, но не стрелял.
Смяв всех легатов в один большой мясокостный шар, то и дело полыхающий Чумной яростью, Деспот закинул его в пасть. Моя шкала жизни покраснела, но я не нервничал – спокойно залил в себя Бездонное зелье здоровья, потом произнес мантру исцеления и стал почти как новенький. А вот Чумная аура легатов то ли прилично ослабла, то ли вообще отвалилась, когда Деспот оборвал сосуды и устремился к нам.
Я потянулся за Умноженной эссенцией жизни, но вспомнил, что убить легатов мало, их надо задержать в великом ничто посмертия. Тогда я поставил Духовные оковы между мной и Деспотом, распахнувшим пасть. Один за другим я отправил туда пару флаконов с эссенцией, готовясь забросить еще. Хрусталь треснул, опускаясь в глотку, демон захлопнул пасть, прислушался к себе. Урон прекратился, легаты сдохли.
– Быстро вперед, пока не воскресли! – заорал я, уходя в Ясность.
Схватив Хеллфиша за загривок, я быстро пролетел тоннель и достиг каменной стены. Демон проявился первым, я тоже вышел из убыстрения, сбросил блюющего Хеллфиша и указал на преграду:
– Эту стену не пробить ни одному смертному, рогатый.
– Значит, вам повезло, что я с вами, – ухмыльнулся Деспот. – Я хоть и стал смертен, но рожден-то демоном…
Я больше надеялся на то, что он сын бога – пусть Старого и обратившегося в князя Преисподней, но бога.
Изгнанный и ставший смертным полубог приблизился к стене, примерился…
– Грог-х-р!
…и врезал по ней кулаком, пробивая огромную дыру. Поработав руками-алебардами, Деспот расширил проход до таких размеров, что мог бы пролезть и сам.
Путь к Ядру был свободен.
Глава 18. За чужие грехи
С последним ударом Деспота стена обрушилась, словно была построена из глины, открывая узкий проход во мглу. Демон довольно рокотнул, и тут в тоннеле, где мы стояли, загрохотало.
Я заозирался, но из-за эха было не разобрать, откуда доносится шум. Он все нарастал, и я едва не упустил момент, когда сверху посыпались булыжники, поднялась пыль, и на нас обрушился камнепад. Судя по огромному весу маленького обломка, потолок здесь был необычным. Представив, сколько километров земли над нами, я в панике ушел в Ясность.
В который раз она меня спасла, напоминая о важности каждого поступка – ведь я мог сам выбрать покровительствующую стихию или предпочесть иную, и тогда не получил бы навыка убыстрения, и… все пошло бы по-другому.
Лавируя между обломками рушащегося потолка, я подхватил Хеллфиша и устремился к единственному свободному коридору, который вел к логову Ядра Чумного мора. Деспот уже ушел вперед, прыгая от тени к тени.
Тоннель то расширялся, то сужался так, что приходилось продираться, а иногда и ползти, волоча за собой оборотня. Я спешил, рвался вперед изо всех сил, чувствуя, что время, отпущенное на Чумной мор, заканчивается, истекают последние минуты, а меня ждут другие испытания, и сегодняшний день – лишь начало чего-то такого, что может обрушить весь мир. Оба мира…
Коридор выплюнул меня в просторную темную пещеру, где даже воздух был плотным, а в середине матово блестело озеро с чумной субстанцией. Сориентировавшись, я понял, что нахожусь в противоположной стороне от портала, через который попадал сюда раньше.
Мельчайшие частицы Чумной пыли, мерцая, витали в воздухе, ею здесь было пронизано все, но каким-то внутренним чутьем, наверное, оставшимся с тех времен, когда и сам был нежитью, я знал, что эта материя для нас безвредна: она неактивна – то ли еще, то ли уже. Но от частиц шло мерцание, и именно оно давало то, что только в великом ничто можно было назвать светом. Без Ночного зрения я бы не рассмотрел своей руки.
Ядра нигде не было видно, а до чумного озерца, куда нужно залить Умноженную эссенцию жизни, рукой подать – метров сто, секунда в Ясности. Неужели так просто?
Устремившись к водоему, я резко остановился. Сердце колотилось, разрывая грудную клетку, я страшно боялся ошибиться, поверив, что так легко достигну цели. Вспомнилась поговорка про бесплатный сыр. Скифоловка, штучный экземпляр, сделана Ядром.
Я вышел из Ясности, сбросил Хеллфиша, который тут же упал на четвереньки и попытался опустошить и без того ничем не заполненный желудок.
– Рогатый, – окликнул я соратника. – Чуешь кого-нибудь?
– Ни единой живой души, – тихо прогудел Деспот, проявившись из сумрака. – Но вряд ли у Ядра есть душа, да и живым его не назовешь.
Посмотрев на снайпера, который уже поднимался, я напомнил:
– Хелл, один патрон с Кровью у тебя бракованный. Поэтому заряди сразу два ружья и будь готов без команды выстрелить в Ядро, как только увидишь его.
– Сделаю, – кивнул он и сразу же занялся подготовкой, ворча: – А вообще, после всего пережитого вместе с тобой пора бы подумать о том, чтобы принять меня…
Не дослушав, я снова убыстрился и устремился к водоему. Влетая в пещеру, я все еще слышал отдаленный и растянутый в гул грохот камнепада, но сейчас все звуки будто отрезало. Наши голоса не давали эха, а не договоривший Хеллфиш беззвучно открыл рот.
Чумной водоем, на дне которого я когда-то терял Хладнокровие карателя, где Бегемот жил в виде капли протоплазмы и обнаружил каналы, связывающие Чумной мор с Бездной, источал тепло, причем такое приятное, обволакивающее, что в него хотелось окунуться с головой, как дождливым осенним вечером в горячую ванну. Водоем так манил, что мысли о цели поблекли, казалось, что, нырнув в него, я обрету покой и защиту.
Сто метров, восемьдесят, шестьдесят…
Мне не верилось, что я так просто добьюсь своей цели. Подавляя навязанные мысли об уюте, что я обрету в водоеме, и все еще ожидая подвоха, последние метры я летел осторожно, прощупывая пространство перед собой, боясь, что наткнусь на смертельную преграду вроде