— Думаешь, этого будет достаточно, чтоб напуганный свидетель побежал обивать пороги ближайшего борделя? — фыркнула Эмма.
— Возможно и так… если ему об этом намекнуть.
— О чем это ты?
— Смотри. Если хотя бы один из свидетелей все еще жив, при этом не покинул город, он, вероятнее всего, желает где-нибудь спрятаться. А значит все, что нужно вам, это, во-первых, быть готовым спрятать его, во-вторых, дать понять, что в вашем лице он может найти союзника, который так ему необходим. Далее, смотри: скорее всего после убийства Рамского выжившие свидетели на нервах. И если все еще пребывают в пределах города, наверняка жадно читают газеты. Таким образом именно пресса становится тем каналом, по которому свидетелю можно понять, что тебе можно доверять. А значит он наверняка захочет ухватиться за эту соломинку и попытается выйти с тобой на контакт — например, притворится клиентом, желающим воспользоваться твоими услугами, и уже оставшись наедине, выложит все как есть.
— И для этого мне нужно…
— Дать интервью. Возможно, приплатив журналисту, — с азартом кивнула я. — Обязательно связанное с этими убийствами. И в нем изложить свою позицию таким образом, чтоб для тех, кто покрывает убийц, ты не выходила за пределы образа идейной, но безвредной для них активистки. При этом говорила так, чтоб свидетель понял: контакт с тобой — его шанс обрести союзника, который может ему помочь.
— Очень надеюсь, что твоя идея сработает, — устало покачала головой куртизанка, отстраненно рассматривая скатерть на кухонном столе. А через секунду, подняв взгляд, вздохнула: — Хотя ведь в любом случае, у нас все равно не слишком-то много вариантов. Идей получше нет ни у меня, ни у кого-нибудь из девочек. Так что попытка не пытка. Если свидетели, конечно, все еще живы и не покинули город. Хотя бы один из них.
— Есть вероятность, что не покинули, — призадумалась я. — Вряд ли им бы дали сесть на поезд. Скорее всего за этими людьми, как минимум, поглядывают краем глаза. При таком раскладе приближение к местам, из которых можно покинуть столицу, спровоцировало бы у этих наблюдателей реакцию класса «подойти и намекнуть, что сидеть надо на месте, тихо и не рыпаясь».
— Но в то же время, поход к шлюхе не вызовет никаких подозрений. Подумаешь, захотелось человеку стресс снять, — цинично ухмыльнулась Эмма. — Кто знает, вдруг правда сработает. Может тогда и сдвинемся с мертвой точки.
— Меня другое настораживает.
— И что же?
— То, что они вообще допустили появление свидетелей, — пояснила я, задумчиво перебирая бахрому кухонной скатерти. — Смотри, раньше ведь они похищали своих жертв так, что никто их не видел. Даже их посредника, если таковой был. А тут такая оплошность? Забрать девушку посреди людного места, средь бела дня, так чтоб это видели другие? Должны же были понимать: будут свидетели, и они пойдут в стражу. Либо здесь что-то нечисто…
— …Либо эти твари уже настолько уверены, что им вообще все сойдет с рук при любых обстоятельствах, что даже не сочли нужным шифроваться в этот раз, — прошипела Эмма. — Знают, что делу не дадут хода, не допустят резонанса, и все равно не вычислят, отмажут. Возможно они даже не планировали убивать в тот день, но заметив девчушку, что их привлекла, решили: чего бы и нет? Вот и сцапали ее, пока не затерялась.
— Все может быть, — печально кивнула я.
Проводив вскоре Эмму, я бросила халат в стирку и принялась нарезать овощи на рагу к ужину… как вдруг, вздрогнув, порезала палец.
Мысль пришла в голову неожиданно и заставила всерьез задуматься о паре слов, случайно оброненных Эммой: «…но заметив девчушку, что их привлекла…».
И правда, почему я раньше об этом не подумала?
Когда речь заходит о серийных убийствах, ключевым вопросом является: «Что именно в образе жизни жертвы привлекло убийцу?». Ведь для него все это — не просто преступление, а некий ритуал, которого он в своем роде придерживается, чтобы получить желанное удовлетворение. Типов жертв было двое: проститутки и бедные девственницы. Причем в строгом соотношении два к одному. Следовательно, должно быть нечто, что заставило выбрать из всех куртизанок и бедных девушек столицы именно тех, которых они убили.
Что же это было?
Возможно, если я узнаю ответ на этот вопрос, то приближусь к ответу и на главный — тот самый, что напрямую ведет к личностям убийц.
ГЛАВА 25. Кровавая карта
Замерев на месте, я лишь уронила челюсть и выкатила глаза, наблюдая за тем, чего происходить не могло.
Прямо передо мной старая яблоня, на которой наливались соком крупные плоды, сменила цвет листвы на ярко-золотой. Яблоки упали на траву, а следом за ними осыпались и листья. Но уже минуту спустя новые, свежие и пахнущие весной распустились на голых ветках. А почти сразу после них яблоня зацвела, распространяя в воздухе сладкий аромат. Прошла еще минута, и на месте сбросивших лепестки цветков завязались новые плоды, которые быстро выросли, став точно такими же, как и те, что висели здесь за пару минут до этого.
— Фокус… это просто какой-то фокус, ты гипнотизер! — шокировано выдохнула я, немного попятившись назад.
— Никакой это не фокус, Рита. Это магия. Самая настоящая, — подмигнул крепкий мужчина в черном плаще с глубоким капюшоном. Возможно виновата была глубокая ночь, посреди которой черт дернул меня сходить в супермаркет за внезапно захотевшейся шоколадкой. Но даже в счете ближайшего фонаря мне не удавалось рассмотреть лица незнакомца… лишь его яркие синие глаза, словно немного светившиеся во тьме.
— Кто вы вообще такой? — прошептала я, упираясь спиной в стену дома, нагретую за день лучами теплого солнца.
— Как можно логически догадаться, волшебник, — хмыкнул он. И хоть я не видела его губ, но готова была поклясться, что они растянулись в хитрой ухмылке.
— И что же «волшебнику» понадобилось от меня посреди ночи? — насторожено спросила я.
— Твоя помощь, — тут же выдал он. — Рита, нет ничего странного в том, что ты не знала этого ранее. Но ты — особенная.
— Ага, как же! — раздраженно фыркнула я.
— Представь себе, но именно так. Поэтому ты нужна мне.
— Для чего же?
— Я предлагаю тебе сделку, — проговорил он с коварным блеском голубых глаз. — Если ты дашь свое согласие и выпьешь это, — продолжал мужчина, протягивая мне свою ладонь, на которой лежала какая-то странная прозрачная пилюля, светящаяся зеленым. — …То уснув, проснешься уже в другом мире. Новом для тебя, сказочном, полном магии и чудес. Более того, в теле местной жительницы, которая намного моложе тебя, а главное — леди из знатного и богатого рода. Я обустрою все таким образом, что ее душа легко уступит тебе место… и сама переместиться в твое тело. При этом та девушка получит твои воспоминания и сможет спокойно продолжать жить в этом мире. Тебя же ждет нечто уникальное и захватывающее!
— Ты что, головой ударился? — возмутилась я. — С какой стати мне соглашаться на твое предложение? У меня ведь в моей жизни все хорошо! Пускай я не аристократка, купающаяся в деньгах; пускай у меня обычная рутинная работа, еще и с частыми продолжительными командировками; пускай мне вообще не светит ничего уникального, а до тридцатника уже не так много осталось… Я, вообще-то, своей жизнью довольна! А главное, у меня есть любимый парень, с которым мы счастливо живем. Может даже поженимся наконец в ближайшие годик-два.
— То есть, все упирается в парня, я правильно тебя понял? — переспросил незнакомец.
— Правильно, есть у меня парень, так что нечего ко мне посреди ночи приставать! — воинственно заявила я. — Вот если б мне не было чего здесь терять, тогда может и подумала бы. А так — засунь себе свою таблетку куда подальше, Морфеус.
Гордо развернувшись, я зацокала каблучками по асфальтированной дорожке, спеша поскорее скрыться за дверью подъезда. И к счастью, этот странный тип за мной не последовал…
Резко проснувшись от звона будильника, я буквально вскочила с кровати и осмотрелась.
Все еще наша спальня. Детская кроватка рядом, и наша кровать, на которой спал Арк, уставший за полубессоную ночь (за которую традиционно спасибо сынишке) настолько, что даже звону будильника было непросто заставить его разлепить глаза.
Я же поспешила на кухню, не желая будить у него лишние подозрения и провоцировать нежелательные вопросы своим обеспокоенным выражением лица.
Это… это был не просто сон. Даже несколько минут спустя, моя яйца для омлета, я ни на грамм не сомневалась в том, что видела нечто, в самом деле когда-то со мной происходившее. Только вот как такое возможно? Неужели нечто похожее в самом деле можно было просто забыть? Причем не только после попадания в другой мир, а и вообще! Ведь я, живя с Пашей до самого нашего разрыва, и даже оставшись одна, ничегошеньки не помнила об этой встрече. Что подтверждало еще одно событие: та самая встреча с незнакомцем в баре, когда я не узнала его. Хотя ведь такого хрен забудешь!
Получается он что, как-то «подредактировал» мои воспоминания, чтобы я не помнила о нашей с ним встрече?
…И исходя из этого, рождался еще один вопрос. А именно: не была ли в нашем с Пашей разрыве заслуга этого странного типа? Нет-нет, конечно, звать меня замуж бывший вероятно не планировал и без вмешательства темных волшебников из другого мира — к тому времени, как этот Рейстлин Маджере повстречался мне посреди ночи, мы с Пашей уже второй год жили вместе, и предложение руки и сердца оставалось для него темой, с которой стабильно съезжали.
Но все же, а не этот ли тип постарался, чтоб меня бросили с увесистыми рогами?
— Пахнет вкусно, — неожиданно услышала я над своим ухом, и только сейчас заметила Арка, который, подкравшись со спины, приобнял меня за талию и положил голову мне на плечо.
— Скоро будет готово, — улыбнулась я, неожиданно растаяв от приятного тепла, которое накрыло меня нежной волной от этого простого жеста.
О том, что как-то опасно теряю голову, я задумалась немного позже. Уже после того, как губы Арка отпустили меня, и муж побежал в спальню, менять подгузник проснувшемуся Клавику, пока я заканчивала завтрак.